Пасынки шторма Часть вторая

Книга под девизом:

Усмешка судьбы, печать раскаленного неба.

Знаменит и известен мастер Отомо. Восхищаются им люди!

Долго учился я великому искусству.

Владеет он древним таинством перевоплощения.

Но

Многие важные люди звали его в свои дома - увидеть чудо.

Соглашался я, - что мне до их развлечений? Лишь звон монет.

Но мало того было мастеру.

Хочу взойти к солнцу! Верю, это - великая цель!

В деле своем достиг Отомо поистине необычайного.

Но недоволен я - не смог достичь неба.

По лесам и по воде ходил Отомо в звериных шкурах. Удивительно!

И - трудно. Мокро и холодно - как неприятно.

Разные обличья принимал мастер - и многие люди видели это.

Пробовал различные иллюзии - все получалось!

Хочет - превратится в лиса, хочет - в орла.

Но и орлом не смог взлететь высоко, к солнцу.

И решил он - никто не сможет быть ему опасным. Возгордился он.

Это так! Искусство мое смешает землю с водою и создаст Остров!

Стал Отомо терять этикет: пил лойкэ и плясал пьяным зайцем на столах.

Стыдно мне, но говорят люди правду. Было это!

Пригласил его однажды в гости правитель Масасигэ. Великая честь!

Долго держал меня под холодным дождем, желая знатность выказать.

Но мастер Отомо оскорбил хозяина - показал муки грешника в аду.

Затаил я злобу.

И сказал - то один известный воин корчится на огне.

Хитростью отомстил ему!

Испугался Масасигэ, но удержал себя от выраженья страха.

Оказался храбрее многих. Но и на тигра есть оружие!

А Отомо не унимался - превратился в митеха и смешно ходил по залу.

Толстым был правитель. Смеялись люди потом над ним.

Рассердился Масасигэ. Кто так теряет этикет - да назван будет мятежником!

Жизнь окончится моя? Как печально.

Приказал правитель позвать палача и пригвоздить к кресту Отомо.

Близок я к смерти - но не боюсь ее. Лишь иная грусть на сердце.

Невольно увлажнил мастер слезами рукав.

Верно, не успею достичь сокровенного!

Одно желание испросил он: позволить ему превратиться в мышь.

Во всех животных превращался я, но не в таких маленьких.

Интересно стало Масасигэ, - и разрешил он это чудо.

Ослабил палач веревку - и бросился я вверх!

Превратился мастер в мышь и кинулся вверх по столбу. Быстро!

К солнцу!

Но без малейшего промедления пал с неба ястреб и схватил мышь.

Вонзил когти в меня, - больно! Запах чьей-то крови слышу…

Взмахнул ястреб крыльями и поднялся к небу. Все выше, выше, и выше…

Чувствую я жар солнца. Еще немного! Еще взмах крыла!

Так

Счастлив я, - достиг желаемого!

–  -

Дверь с мягким щелчком захлопнулась.

Последний из помощников Мурамасы, Эйго Макковей, - худой рыжий парень двадцати двух лет бывший некогда обыкновенным боевиком, - вышел из лаборатории, осторожно прикрыв за собой дверь. Мурамаса остался один.

Темный искусник сидел в громадном кожаном кресле за большим рабочим столом, похожим на огромный бумеранг. Стол располагался в левом дальнем от входа углу. Пол, где стояли стол и кресло Мурамасы, был на две ладони приподнят над уровнем пола остальной части лаборатории. Темному искуснику нравилось наблюдать за подчиненными, особенно когда он сам сидел в этом древнем кресле. В эти моменты казалось, будто века и тысячелетия медленно текут через Мурамасу, принося с собой силу и знания, крохами которых он может делиться с помощниками.

Кресло…

Оно было невероятно старым, ведь неведомый мастер изготовил его на заре времен, еще тогда, когда Кинто был лишь незначительной точкой на карте. Помощникам Мурамасы стоило больших трудов доставить его сюда, через бесчисленные подземные коридоры и протиснуть сквозь узкие двери лифтов и лаборатории. Размерами древнее произведение столярного искусства намного превосходило даже большой вычислитель, из сотен которых собирался огромный вычислительный центр, созданный для управления будущей армией Гаки-о-Моро.

Но Мурамаса во что бы то ни стало решил доставить сюда этот древний предмет. Он полагал, что его личное удобство стоит много больше, чем пара дней упорного труда помощников. И теперь искусник, вольготно расположась в кресле, наслаждался тишиной и покоем. Он умел ценить хорошо сработанные вещи, хотя никогда не был привязан к ним сильнее необходимого. Но сейчас - можно отдохнуть.

Недолго.

Из расколотой чаши времени истекали последние минуты. Осталось совсем немного до того мига, когда мир вскипит под его, Мурамасы, ладонями и история необратимо изменится.

Темный искусник обвел взглядом лабораторию.

Пустые экраны вычислителей. Широкие и длинные рабочие столы, уставленные приборами и стеклянными бутылями для содержания Гаки-о-Моро. Небольшие письменные столики, за которыми работники лаборатории вели записи. Стальные и пластиковые короба, проволочное сплетение ящиков для хранения образцов. Блестящие стены и темный провал огромного окна в камеру для испытаний. В центре - на высокой металлической тумбе - пульт управления Гаки-о-Моро.

А вот и несколько стальных шкафов, - сейфов, - врезанных в камень стены.