Пасынки страны
Шрифт:
Впрочем, нет. Кое что осталось. Зеркало на потолке. Только теперь я вроде бы стоял, а оно было прямиком передо мной. Тусклая поверхность отражала лишь бесконечный мрак и меня. Я подошёл ближе и попытался коснуться отражения. Рук не было. Вообще ничего не было. Только загадочное зеркало с отражением Максима, пристально вглядывающегося вперёд. Внезапно мой двойник ударил кулаком и по стеклянной поверхности побежала трещина. Острая боль пронзила моё тело, словно его кто-то полосовал ножом. Ещё один удар и наблюдая целую сеть трещин на зеркале, я ощутил, как
Меня дёрнули за руку и я открыл глаза, ощущая звенящую пустоту в голове, словно оттуда гигантским насосом откачали всё содержимое. Ева помогала мне встать и на её прелестной мордашке читалось угрюмое недоумение. Рекс, неподвижно замерший рядом с Марго, казался то ли испуганным, то ли озадаченным. Только Рита выглядела так же, как обычно.
— Что? — я поперхнулся и встал на ноги, — что случилось?
— Камень Погружения отверг тебя, — тихо сказал Рекс и поморщился, — такого ещё никогда не было. Даже в книгах не упоминается.
— Как отверг?! — я посмотрел на Еву и она отвела взгляд, — значит я — не высший вампир? — она покачала головой, — а кто, тогда?
Рекс пожал плечами, а Ева несмело поцеловала меня в щёку.
— Когда Камень определяет высшего вампира, — она говорила едва слышно, стараясь не встречаться со мной взглядом, — бьют молнии, сверкает свет, а тело левитирует. Если на Камень ложится обычный вампир, его тело остаётся на месте и лишь слабо светится, а руны наливаются красным.
Вместо ответа, она показала пальцем. Я обернулся. Треугольный булыжник потемнел и от его поверхности веяло холодом. Осторожно коснувшись Камня пальцами я ощутил озноб.
— Понятно? Камень отверг тебя, — Ева потащила меня за руку, — пошли, Максим, время ложиться спать. Обсудим это потом.
Больше мы не разговаривали. Я шёл следом за Евой, пребывая в некотором отупении. В голове просто не укладывалось, как это: все вокруг — высшие вампиры и лишь я — изгой, отвергнутый даже священным камнем нашего племени. Да ещё и этот холод…Неужели нашему роду приходит конец? А как же остальные, живущие в резервации? Или с ними произошло какое-то жуткое несчастье? Со всеми сразу…И это, почему-то совпало с нашим появлением? Бред! Чёрт побери, столько вопросов, на которые нет ответов и главное — отсутствует желание их искать.
Мы прошли в небольшую овальную комнату, озарённую странным голубым сиянием, напоминающим свет полной луны. Казалось, будто его испускают стены и потолок. Здесь не было ни кроватей, ни даже жалкой подстилки — только каменный пол и я уж подумал, что придётся доставать походные одеяла, но стоило коснуться пальцами твёрдой, на вид, поверхности и рука ощутила тёплую упругость. Хоть это радовало.
Подошла Марго и поцеловав в щёку, тихо сказала:
— Главное, не падай духом и держи хвост пистолетом, — она подмигнула, — просто ты — такой крутой вампир, что долбаная каменюка не смогла тебя раскусить.
— Точно, — согласился я, — прохожу вне конкурса. Иди уже, утешительница.
— Спасибо, — поблагодарила, за меня, Ева, — ты молодец, Маргарита. Максим, а может она и права; ведь действительно, такого ещё никогда прежде не случалось. Возможно…
— Ева, — я остановил её, — не надо сыпать соль на мои раны и они заживут намного быстрее. Я тебя люблю и надеюсь, ты любишь меня тоже, невзирая на мой никудышный статус.
— Конечно, — она даже испугалась, — как ты только мог подумать?!
— Забудь, — я махнул рукой, — прости, милая, ляпнул не подумав. Давай ложиться.
Мы обнялись, поцеловав друг друга. Лежать оказалось непривычно и несколько неудобно, тем не менее, сон пришёл почти сразу. На этот раз не было никаких выкрутасов с оживающим мраком, но без приколов не обошлось.
Просто не знаю, как назвать по другому сильный пинок по рёбрам, вынудивший меня проснуться и вскочить на ноги. Сначала я даже не понял, в чём дело: мягкий синий свет и безмолвие, в котором чётко слышалось сопение моих спутников. Все, кроме меня, спали. А я…А я изумлённо глядел на бородатого карлика, обряженного в немыслимо грязное тряпьё.
Клочковатая борода, напоминающая рыжий мох, почти полностью закрывала сморщенную физиономию, оставляя для обозрения лишь кончик носа–картошки и светящиеся злобой маленькие карие глазки. В крошечном кулачке я заметил какую-то штуковину напоминающую маленькую кирку.
Карлик отпрыгнул назад и широко оскалился, позволив полюбоваться жёлтыми пеньками зубов. Я же ощутил приступ озлобленности: мало своих неприятностей, так ещё и это чучело лупит меня во сне.
— Тс–с, — прохрипел коротышка и поманил чёрным обрубком пальца, — ты ж не хочешь разбудить остальных кровососов? Не боись, ничо тебе не сделаю.
Ну прям-таки гопник из подворотни.
— Кажется это я тебе доставлю определённые неприятности, — прошипел я, наступая на пятящегося мерзавца, — откручу тебе голову, например.
Мы вышли в узкий коридорчик, где я, с удивлением, обнаружил пролом в стене, которого тут прежде не было. Нет, ну не мог же я быть до такой степени рассеянным! Злость уступила место любопытству и я заглянул внутрь, стараясь не терять из виду злобного карлика. Вот чёрт! Говнюк отпихнул меня в сторону и решительно потопал вниз, поднимая клубы пыли при каждом «Топ» огромных нечищеных башмаков.
— Ты идёшь, кровосос? — он остановился и взмахнул киркой, — идём. Поможешь мне. Нет, правду говорят, тупые вы!
Различив в последней фразе знакомую интонацию, столь неуместную здесь, в подвалах вампирского замка, я не смог удержаться от смешка и скользнул следом за наглым карликом. Кое–где с потолка свисали на ржавых толстых цепях чадящие светильники и моя тень, подражая прыжкам пламени, бешено плясала под ногами. Тень? Странно, вроде бы я утратил её, точно так же, как и отражение, когда обратился. Или это опять сон? Рёбра, блин, ноют. Вот гад!