Пасынки Вселенной
Шрифт:
У Хью было время подумать, лежа в комнате, где его оставили дожидаться, пока Конвертору понадобится энергия. Время подумать, осознать свои ошибки. Ошибка номер один — немедленно рассказать свою историю Эртцу. Нужно было подождать, заново познакомиться с ним и прощупать, а не надеяться на дружбу, которая никогда не была слишком крепкой.
Вторая ошибка — Морт Тайлер. Услышав это имя, нужно было разузнать, какое влияние он имеет на Эртца. Хью же знал его слишком давно, следовало быть осторожнее.
И вот он осужден как мутант — а может быть, как еретик. Это все равно. Он поразмыслил, не следовало ли ему попробовать объяснить, как произошли мутанты. Сам он прочел об этом в одной рукописи из библиотеки Джо-Джима. Нет, это бы не помогло. Как рассказать о радиации Снаружи, вызывающей рождение мутантов, если слушатели не понимают, что такое Снаружи? Нет, он все провалил еще до встречи с Капитаном.
Его самообвинения прервал звук отпираемой двери. Время скудной кормежки еще не наступило; он подумал, что за ним наконец пришли, и вновь пообещал себе, что один в Путешествие не отправится.
Но он ошибся. Раздался голос, исполненный доброты и достоинства:
— Сынок-сынок, как же это случилось?
Это оказался Лейтенант Нельсон, его первый учитель, совсем постаревший и высохший.
Разговор расстроил обоих. Одинокий старик когда-то возлагал большие надежды на своего воспитанника, даже подумывал, что тот может стать капитаном, хотя никогда не говорил об этом, считая, что не следует захваливать молодых. Когда Хью пропал, сердце старика было разбито.
Теперь Хью вернулся мужчиной, вот только обстоятельства сложились против него и он приговорен к смерти.
Для Хью встреча тоже была нерадостной. Он по-своему любил старика, хотел порадовать его и получить его одобрение. Но, рассказывая свою историю, видел, что Нельсон не способен воспринимать ее иначе, как поразившее Хью расстройство рассудка. Он подозревал, что Нельсон предпочел бы узнать, что он принял легкую смерть в Конверторе, где его атомы расщепились бы до водорода и дали чистую полезную энергию, чем видеть, как он глумится над древним Учением.
В этом он был несправедлив к старику; он недооценил милосердие Нельсона, а не его преданность «науке». Однако следует отдать Хью должное — если бы ставки не были так высоки, он, наверное, предпочел бы умереть, чем разбить сердце своего благодетеля, — ведь он был романтиком, способным на дурацкие поступки.
В конце концов, визит стал слишком тяжел для них обоих, и старик поднялся.
— Могу я что-то сделать для тебя, сынок? Тебя хорошо кормят?
— Вполне, спасибо, — солгал Хью.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Нет… разве что немного табаку. Я так давно его не жевал.
— Об этом я позабочусь. Может, хочешь повидать кого-нибудь?
— Но мне казалось, что ко мне не пускают посетителей — обычных посетителей.
— Верно, но я думаю, что мог бы добиться послабления. Только обещай мне, что не будешь говорить о своей ереси, — беспокойно добавил он.
Хью лихорадочно размышлял. Появился какой-то шанс. Дядя? Нет, они хорошо ладили, но никогда не понимали друг друга — а теперь стали и вовсе чужими. Ему никогда не везло на друзей; Эртц, например, считался его другом, а чем это кончилось! Тут он вспомнил своего деревенского приятеля, Алана Махони, с которым играл еще мальчишкой. Правда, он почти не видел его с тех пор, как стал учеником Нельсона. И все же…
— Алан Махони все еще живет в нашей деревне?
— Ну да.
— Я бы хотел увидеться с ним, если он согласится прийти.
Алан пришел, нервный, смущенный, но, очевидно, обрадованный встречей с Хью и сильно расстроенный тем, что Хью приговорили к Путешествию. Хью похлопал его по спине.
— Молодец, — сказал он. — Я знал, что ты придешь.
— Конечно, я пришел, как только узнал, — запротестовал Алан. — Только в деревне никто не знает. Думаю, даже Свидетель не знает.
— Что ж, ты здесь, и это главное. Расскажи, как ты живешь. Женился?
— Хм-хм, нет. Да что обо мне говорить — только время тратить. У меня ничего не происходит. Но как, во имя Джордана, ты попал в такой переплет?
— Я не могу об этом рассказывать, Алан. Я обещал Лейтенанту Нельсону.
— Старина, какие обещания, когда речь идет о голове?!
— А то я не понимаю!..
— Кто-то что-то против тебя имеет?
— Хм… Наш старый приятель Морт Тайлер был не на моей стороне; думаю, это-то я могу сказать.
Алан присвистнул и медленно покачал головой.
— Это многое объясняет.
— Та-ак… Ты что-то знаешь?
— Может да, а может и нет. Когда ты пропал, он женился на Идрис Бакстер.
— Вот оно что… Да, это кое-что проясняет.
Он помолчал.
Вдруг Алан сказал:
— Слушай, Хью. Ты ведь не собираешься тут задерживаться, так? Особенно если впутался Тайлер. Нам надо вытащить тебя отсюда.
— Как?
— Не знаю. Может, устроить налет. Думаю, я смогу собрать лихих ребят с ножами…
— И все окажемся в Конверторе. И ты, и я, и твои приятели. Отпадает.
— Но ведь нужно что-то делать. Нельзя же просто сидеть и ждать, когда тебя аннигилируют.
— Понимаю. — Хью заглянул Алану в глаза. Можно ли доверить ему такое?
Ободренный увиденным, он продолжил.
— Слушай. Ты сделаешь все, чтобы вытащить меня отсюда, так?
— Сам знаешь, — в голосе Алана прозвучала обида.
— Что ж, хорошо. Есть карлик по имени Бобо. Я скажу тебе, как его найти…
Алан карабкался все выше и выше, выше, чем когда-то, еще мальчишкой, безрассудно рискуя, забирался вместе с Хью. Теперь он повзрослел, стал осторожнее; исчез молодой задор. К реальным опасностям, подстерегающим вдали от исхоженных маршрутов, примешивался суеверный страх. Однако он двигался вперед.