Пат в космосе

Харнесс Чарльз

— Я всегда играю до конца, — легко ответила Эвелин. — Вы никогда не знаете, что может произойти. Ваш ход.

«... пять горизонтальных колонн металлического трансскифия длиной девятьсот едаров будут находиться в кладовой землян, наш код местности...»

— Хорошо, тогда. Ферзь берет пешку.

— Пешка на ферзевого коня семь, — ответила Эвелин. Это была ее единственная оставшаяся пешка, и она надеялась использовать ее странным способом.

Перат объявил шах своим ферзем на ферзевого слона четыре, а король

Эвелин скользнул в безопасное место за ферзевым конем восемь. Перат переместил свою ладью с ферзевого коня на ферзя пять.

— Вы намереваетесь поставить мат ладьей на ферзевую клетку следующим ходом? — скромно спросила Эвелин.

«... под самой строгой тайной. Поэтому вам приказано не связываться...»

— Ничто не может предотвратить этого, — заметил Виконт Тарн мрачно. Он уже потерял всякий интерес к игре и рассматривал гобелены потолка. С чувством проигрыша она дала отдых своему телепатическому зонду, чтобы быть готовой поставить заслон его сканирующему разуму. Она должна задержать его еще на какой-то миг, иначе все пропало.

— Но это – мой ход, а у меня нет хода, — возразила она, снова фокусируя свой зонд.

«... подписано, Перат, Виконт Тарн, Комендант, Оккупационная зона №1».

Через тот удаленный фрагмент ее ума она ощутила, что нечто наблюдает за куклой с беспощадным интересом.

Кошка?!

— Итак? Нет хода? Тогда вы проигрываете, — ответил Перат.

— Но мой король не под шахом. Вы сами сказали мне, что, когда мой король не под шахом, и у меня нет легального хода, то я поставлена в безвыходное положение, и игра заканчивается патом.

В той другой комнате ее телепатический контакт вел маленькую фигуру вниз по ножке стола. Не торопись, не возбуждай кошку к броску. У нее осталось всего несколько секунд, но этого должно быть достаточно, чтобы поместить сообщение во входящий ящик Горфа. Напыщенный маленький начальник отправит его первым реактивным курьером, без сомнения или вопросов, и полевая команда приступит к вытаскиванию пяти колонн.

Боль врезалась кинжалом в ее правую ногу!

* * *

Кошка схватила ее маленького человечка за бедро; она знала, что крошечная кость была сломана. Она испытала стремительные, головокружительные впечатления от животного, гордо шагающего прочь с маленьким существом, зажатым между челюстями. Письмо лежало там, где оно упало, под машиной отправки сообщений, почти невидимое.

Кукла перестала извиваться и вытащила из пояса крошечный черный цилиндр. Огромный кошачий глаз маячил справа над ней.

Перат мысленно изучал положение на шахматной доске с возрастающим интересом.

— Что за идиотская игра землян, — проворчал он. — Только землянин может представить себе идею о том, чтобы назвать сокрушительное поражение затянувшейся битвой. Я сожалею, что преподавал вам эту игру. Это действительно вполне… - что это было?

— Звук похож на кошку, не так ли? — ответила Эвелин.

Ее крошечное «второе я» выпало из этих разрушительных челюстей и медленно потащилось обратно к отправке. Оно нашло сообщение и взяло его.

— Как вы думаете, что-то могло ее травмировать? — спросила Эвелин.

Кукла изо всех сил ковыляла к столу Горфа, оставляя за собой тонкий красный след.

Затем произошли несколько событий. Горячие мечи шипели в спине Эвелин, и она знала, что животное из семейства кошачьих в ярости повредило позвоночник куклы. С пульсирующей интуицией она свернула свое телепатическое щупальце.

Слишком поздно.

Зонд Перата уже был в ее разуме, и она знала, что он поймал полное воздействие ее быстрого телепатического возвращения. Она безвольно лежала. Ее ребро, теперь почти зажившее, начало тупо болеть.

Мужчина продолжал лежать неподвижно, уставившись в потолок. Постепенно его разум отошел от ее мозга.

— Таким образом, вы знатного происхождения, — размышлял он вслух. — Я должен был понять это, но тогда вы очень ловко скрыли его, не так ли?

Она села напротив стены. Ее сердце колотилось почти слышимо.

Он был неумолим. — Никакой скиф не играл бы в шахматы так, как вы. Только землянин играл бы на ничью после полного поражения.

— Я играю в шахматы хорошо, таким образом, я – землянин? — прошептала она сухим горлом.

Перат отвернул свои красивые серые глаза с потолка и улыбнулся ей. Его рот ядовито приоткрылся, когда он наблюдал, как она начала дрожать.

— Налейте мне териф, — приказал он.

Она поднялась, чувствуя, что она должна, конечно, свалиться в следующий момент. Она вынудила свои ноги двигаться, шаг за шагом, к столу у его дивана. Там она взяла графин с терифом и наклонила его, чтобы наполнить его стакан. Сухой грохот бутыли по стеклу предал ее дрожащие руки.

— И еще один для вас, моя дорогая Лин.

Она задержала графин на несколько дюймов выше своего стакана, чтобы избежать ужасного грохота, и сумела пролить совсем немного на стол.

Перат поднял свой стакан и коснулся им ее стакана. — Тост, — он улыбнулся, — за таинственную и красивую леди!

Он пил лёжа, она стояла. Она знала, что пролила бы свой напиток, если бы попыталась вернуться к своему дивану.

— Таким образом, вы – Землянин? Тогда, почему вы убили чиновника - Землянина на балконе?

Она была так ослаблена, что упала на пол рядом с ним.

— Почему я должна сказать вам? Вы не поверили бы ничему, что я сказала бы вам теперь, или тому, что вы нашли в моем уме. Она улыбнулась ему.

— Верно, верно, это серьезная дилемма. Должен ли я пристрелить вас сейчас и, возможно, вызвать гнев благородного скифского дома у моих ушей, или я должен подвергнуть вас механическому телепатическому анализу?

— Я ваша, Виконт, — рассмеялась она. — Стреляйте в меня. Анализируйте меня. Всё, что вы желаете.