Патриарх. Огненная чаша
Шрифт:
— Зачем ты делаешь это, отец? — крикнул Перивел.
Глава дома Ускеврен повернулся, чтобы посмотреть на сыновей.
— Человек — это только лишь воспоминание о его делах, в конечном счете, — прокричал он. — Дела же измеряются сдержанными обещаниями. Не забудьте, оба: Ускеврены держат свое слово!
Он взмахнул рукой. Это был сигнал для его заклинания — и волна камня внезапно с ужасной скоростью рухнула вниз.
Искореженное окно зазвенело, когда каменный кулак ударился о землю. Перивел и Тамалон с отчаянной поспешностью ухватились за первое, что попалось под руку, чтобы не упасть.
Они сделали это
— Умрите, Соаргилы! Умрите, Талендары! И хорошенько запомните наконец: Ускеврены сдерживают свои обещания!
Слова с грохотом повисли над вздымающейся пылью, усиленный магией крик, звучащий когда уже губы, произнесшие их, ушли в небытие. Затем все стихло. Алдимар Ускеврен перестал существовать.
Перивел и Тамалон через пелену слез уставились на засыпанный булыжниками внутренний двор. Все было неподвижно, кроме лениво оседающей пыли, и одной раненой птицы, взмахивающей крыльями возле разрушенного фонтана, затем неуверенно взлетевшей в разрушенную комнату, где нашли свою смерть стражники, и пропавшей из вида отец.
— О-отец, — прошептал Тамалон. — Ты будешь отомщен. Я клянусь.
— Мы клянемся, — эхом отозвался Перивел, голосом, напоминающим звук алмазного ножа, режущего стекло. Он поднял руку и отдал честь мечом, который держал в ней — не своим, который он снова потерял посреди этой суматохи, а тем военным мечом, висевшим на стене в ножнах с тех пор, как они помнили себя.
Голубое пламя пробежало по лезвию, образовав облако шипящих искр на острие меча. Затем раздался удар молнии, пронесшейся через весь двор. Перивел и Тамалон обменялись изумленными взглядами.
— Интересно, какие еще тайны скрывает этот дом? — вздохнул младший сын, наблюдая за рунами, пылающие вдоль меча Перивела.
Его брат бросил на него мрачный взгляд.
— Не волнуйся, — пробормотал Перивел. — Мы вряд ли останемся в живых достаточно долго, чтобы выяснить это.
Он направил свой меч на находившийся в отдалении опрокинутый фонтан, напоминавший стиснутые челюсти, и увидел, как покосившиеся камни медленно обваливаются и разрушаются под ударом сверкающей молнии.
С другой стороны Штормового Предела молодой мужчина с мечом в руке с ненавистью посмотрел на молнию и прорычал:
— Кажется ты сказал там никого не осталось в живых?
Тяжело дышащий, окровавленный, бородатый человек согнулся около столба у ворот, содрогнувшись, когда новая волна боли пробежала от его раздробленной руки, наклонил на мгновение голову, пытаясь противостоять ей, затем всхлипнул, когда мужчина с мечом нетерпеливо пнул его.
— Умоляю о милосердии, лорд Талендар, — с трудом произнес раненый, — но я говорил правду. Там не было никого кроме меня и кучи камней, когда я убегал.
— Тогда это, должно быть, работа Ускеврена, — проворчал другой стоящий рядом мужчина, приподнимая свой меч. — Выходит у них был волшебник.
— Алдимар Ускеврен всегда утверждал, что не хочет иметь ничего общего с магией, — запротестовал третий молодой дворянин, махая украшенным драгоценными
— Кажется, Алдимар Ускеврен делал много лживых заявлений, — отрывисто произнес лорд Раджелдус Талендар. Он был главой своего дома лишь считанные минуты, но его голос уже звучал более серьезно и резко. Похоже, ответственность за управление семьей меняла людей. Первым делом, они начинали быстрее отдавать приказы окружающим. — Нам лучше уйти. Я не пойду через дом, поднявшийся против нас, в темноте, раз у них есть маги наготове.
— Утром будет еще хуже, — прогремел лорд Лоаргон Соаргил. Он тоже был главой своего рода лишь считанные минуты, и тоже стал более рассудительным. — Они будут ждать нас. Всего лишь пара слуг с арбалетами могут сделать обыск дома весьма неприятным занятием. — Его брат Блестер положил украшенный самоцветами топор на плечо и молчаливо кивнул в знак согласия.
— Ноги моей не будет в этом доме, — сказал Раджелдус неумолимо, глядя на темные очертания Штормового Предела над собой. — Я собираюсь привести наших собственных лучников и спокойно стоять в стороне, пока мы будем сжигать это место вместе со всеми Ускевренами. Любого, кто попытается сбежать, мы застрелим, а остальных поджарим, завтра с рассветом.
Он мрачно улыбнулся своим братьям Марклону и Эрелделу, которые кивнули ему, выражая одобрение, затем снова повернулся к двум выжившим Соаргилам.
— Вы со мной? Или здесь наши пути расходятся? — спросил он.
Лорд Соаргил бросил страстный взгляд на особняк, видимо начиная понимать, что никогда не получит шанса спокойно пограбить легендарные богатства, хранящиеся в нем. Если бы Соаргилы были где-нибудь в другом месте, ничто не могло бы остановить Талендаров, чтобы войти в Штормовой Предел силой, для грабежа, и не существовало аргументов, которые он рискнул бы предъявить этому юному главе Талендаров с холодными глазами, поступив так.
Рука богатых сембийцев никогда не колебалась присвоить себе неохраняемые ценности.
— Мы остаемся, — проворчал он. — Между нами нет вражды, и позаботься сообщить своим лучникам, что мы будем наступать. С первым лучом рассвета. Мы сожжем Штормовой Предел вместе с Ускевренами. — Он снова бросил взгляд на особняк. Дым все еще валил из некоторых дыр в его разрушенных стенах. — Пусть боги предоставят Ускевренам судьбы, на которые они заслуживают.
— В этом нет необходимости, — прорычал Марклон Талендар. — Мы отправим их к ним прежде, чем боги увидят — и убедятся во всем этом. Этот дом должен пасть так громко и сенсационно, чтобы никто не пропустил урок и не отважился поставить под сомнение наше законное верховенство снова.
Лорд Соаргил одарил его длинным, мрачным, изучающим взглядом, но ничего не ответил.
Твердая, знакомая гладкость черного, украшенного звездой эфеса потеплела под пальцами Тамалона. Эти пальцы так и чесались поднять его и безжалостно бросить кинжал прямо в немногих из тех, чьи лица он вспоминал с яростью.
Горящий Штормовой Предел вместе со всеми Ускевренами. Они добились бы успеха, также, если бы не разврат Роэля. Он очевидно видел вторую жену Алдимара, Тескру, в течение некоторого времени…