Патрик Кензи
Шрифт:
— О, господи, — простонала Грейс, опускаясь на меня и слегка касаясь своими губами моих. — Я так люблю тебя, Патрик.
Глава 14
Наши отношения с Грейс не достигли еще того уровня, когда мы могли задерживаться в квартире настолько, чтобы Мэй могла застать нас в постели вдвоем. Этот момент, очевидно, вскоре должен был наступить, но для каждого из нас он был не сказать чтобы слишком легким. Мэй знала, что я был «особым другом» ее мамы, но ей совсем не обязательно было знать, чем именно занимаются особые друзья,
Поэтому я уехал вскоре после полуночи. Когда я вставлял ключ в замочную скважину нижней двери, то слышал, как в отдалении звонит мой телефон. К моменту, когда я снял трубку, Ричи Колгэн начитывал текст на мой автоответчик:
— …имя Джамаля Купера в сентябре семьдесят третьего было…
— Я здесь, Рич.
— Патрик, ты жив! А твой автоответчик вновь работает.
— Он никогда и не был сломан.
— Тогда это какие-то проделки темных сил.
— Нашел что-нибудь?
— Звонил тебе за последнюю неделю несколько раз, но в ответ только: «динг-динг-динг».
— Пробовал в офис?
— Та же история.
Я снял автоответчик, осмотрел его снизу. Я не надеялся найти там нечто особенное, я просто делал то, что сделал бы каждый. Проверил все переключатели, рычаги и прочее: ничего, все пригнано как надо. К тому же всю неделю я как-никак получал другие сообщения.
— Не знаю, что и сказать, Рич. Похоже, все работает как надо. Возможно, ты неправильно набирал.
— Пусть так. У меня есть нужная информация. Кстати, как поживает Грейс?
Ричи и его жена Шерилин прошлым летом играли роль сводников между мной и Грейс. Почему-то именно Шерилин, опиравшейся на опыт моей жизни последнего десятилетия, пришла в голову мысль, что единственное, что мне нужно, это сильная женщина, которая, вытряхнув из меня всю дурь, крепко взяла бы меня в свои руки. В девяти случаях этот прогноз не сработал, но десятый, похоже, был на подходе к осуществлению.
— Передай Шери, я сражен.
Ричи рассмеялся.
— Ей это понравится. Еще как понравится! Ха-ха, я знал, ты втюришься в Грейс с первого взгляда. И она сделает с тобой все, что захочет: сварит, поджарит, замаринует и разрежет на кусочки.
— М-м-м, — пробормотал я.
— Хорошо, — сказал он сам себе и зашепелявил. — Хорошо, так тебе нужна инфо?
— Бумага и ручка наготове.
— Ящик «Хайнекен» неплохо бы тоже.
— Не подлежит обсуждению.
— Лет двадцать пять тому назад, — сказал Ричи, — уже было одно распятие в этом городе. Парень по имени Джамаль Купер. Темнокожий, двадцать один год, был найден распятым на досках пола в подвале ночлежного дома в старой части Сколли Сквер в сентябре семьдесят третьего года.
— Можно вкратце по биографии?
— Он был наркоман. Героин. Список судимостей размером с футбольное поле. В основном мелочевка: незначительные кражи, приставания на улице, но пара ограблений частных домов привели его в старый исправительный дом, Дэдхэм Хаус. Но, повторяю, Купер гроша медного не стоил. И если б его не распяли, никто б и не заметил, что он умер. Даже потом копы не очень-то шевелились насчет этого дела.
— Кто вел расследование?
— Их было двое. Инспектор Бретт Хардимен и, дай-ка взгляну, да, детектив сержант Джеральд Глинн.
Это насторожило меня.
— Кого-нибудь арестовали?
— Видишь ли, здесь начинается самое интересное. Мне пришлось немного покопаться, но в документах о дне, когда был вызван на допрос парень по имени Алек Хардимен, была какая-то неразбериха местного масштаба.
— Минуточку, не хочешь ли ты сказать?..
— Угадал. Алек Хардимен не кто иной, как сын главного чина, руководящего расследованием, Бретта Хардимена.
— Так что же случилось?
— С молодого Хардимена сняты все подозрения.
— Прикрыли?
— Не похоже. Против него действительно не было веских улик. Он, видимо, случайно был знаком с Джамалем Купером, и это, пожалуй, все. Но…
— Что?
В этот момент на столе Ричи зазвонили сразу несколько телефонов, и он сказал:
— Не клади трубку.
— Нет, Рич. Нет, я…
Он меня переключил, подлец. Я ждал.
Когда он вернулся на линию, его голос вновь изменился, приобретя прежнюю, офисную интонацию.
— Патрик, я должен бежать.
— Нет.
— Да. Значит так, этот Алек Хардимен был осужден за другое преступление в семьдесят пятом году. Отбывает наказание в Уолполе. Это все, что удалось узнать. Должен бежать.
Он повесил трубку, а я взглянул на имена, записанные в моем блокноте: Джамаль Купер, Бретт Хардимен, Алек Хардимен, Джеральд Глинн.
Мне пришла мысль позвонить Энджи, но было уже слишком поздно, да и недельная слежка за ничего не делающим Джейсоном порядком утомила ее.
Несколько секунд я смотрел на телефон, затем взял куртку и вышел.
По правде сказать, куртка была не нужна. В это время, а была только половина второго ночи, влага стала окутывать мое тело и кожу, проникая постепенно в каждую пору, делая их липкими, болезненными и дурно пахнущими.
Октябрь. Все правильно.
Джерри Глинн был занят мытьем посуды в раковине, когда я вошел в «Черный Изумруд». Бар был пуст, но три телевизора были включены, хотя звук их был приглушен. Из музыкального автомата почти шепотом доносилась аранжировка «Старого грязного города» в исполнении группы «Поджис». Стулья были на столах, пол вымыт, янтарные пепельницы чисты, как вываренная кость.
Джерри был поглощен кухонной раковиной.
— Простите, — сказал он, не поднимая взгляда, — у нас закрыто.
Неподалеку от Джерри на столе для игры в карты возлежал Пэттон. Он поднял голову и взглянул на меня. Из-за сигаретного дыма, который все еще, подобно облаку, висел в помещении, я не мог в точности разглядеть его обличье, но, уверен, если б он мог говорить, то наверняка бы сказал: «Разве не слышал, что сказал хозяин? Мы закрыты».
— Привет, Джерри.
— Патрик, — сказал он смущенно, но без энтузиазма. — Что тебя привело сюда?