Патриоты
Шрифт:
— Да, сэр. — К счастью для Джейкоба, вопрос был риторическим.
— Все объяснил! — Еще раз с чувством повторил Клинтон. — Ни при каких обстоятельствах не заходить на вражескую территорию! Почему он пошел? Почему?
Джейкоб надеялся, что и этот вопрос риторический — ответа на него он не знал.
Клинтон сочувственно глянул на собеседника.
— Знаю: я ставлю вас в затруднительное положение. Ваши отношения с Арнольдом напоминают мои с Андре. Тем не менее лично мне Арнольд неприятен. Уж прошу меня простить. Он выманил вас на берег, затащил на вражескую территорию,
— Согласен.
Клинтон сочувственно улыбнулся.
— Для вас эта ситуация вдвойне тяжела: как-никак они оба ваши друзья. Жаль, Арнольд не может вас поприветствовать, он приболел.
Джейкоб подавил вздох облегчения. Он вовсе не жаждал увидеть Арнольда — перехитрить его будет намного сложнее.
— Как ваша нога?
— Болит. А так все хорошо.
— Как я понимаю, вас подстрелил брат.
Джейкоб весело рассмеялся.
— Да, на это я не рассчитывал. Здорово же я ошибался на его счет! К счастью, он не может похвастаться меткостью.
Клинтон усмехнулся.
— Чем вы намерены заняться? Со слов Андре я знаю, что вы хотели как можно быстрее перебраться в Англию.
— Если вы не возражаете, я задержусь ненадолго — пока не выяснится судьба Джона и не заживет нога.
Клинтон откинулся в кресле, давая тем самым понять, что аудиенция подошла к концу.
— И если я что-то могу для вас сделать, — добавил Джейкоб, поднимаясь, — если могу вам как-то помочь, я сделаю это с величайшим удовольствием…
Клинтон поднялся с кресла и дружески потрепал Джейкоба по плечу.
— Буду иметь вас в виду. Но сейчас для вас главное — выздороветь. Я знаю, вы жили у Андре. Можете пользоваться этим домом.
— Спасибо, сэр, это очень любезно с вашей стороны.
«Но было бы еще любезней сказать мне, где он находится», — подумал Джейкоб. И в ту же секунду сообразил, как выкрутиться из этого затруднительного положения. Он сделал шаг и застонал.
— Я прикажу вас отвезти. Вас доставят прямо к дому.
— Благодарю вас, сэр. Вы очень добры.
«Вот уж воистину добры».
Джейкоб мрачно слонялся по особняку Андре. Ему было не по себе. Молодому человеку казалось, что в дверях вот-вот появится хозяин и полюбопытствует, по какому такому праву он рассматривает его личные вещи. Сомнений быть не могло: этот дом принадлежал человеку творческому. Повсюду — кисти, перья, краски, этюды, наброски. В основном Андре рисовал людей — чаще женщин, модно одетых, красивых. На диване лежала кипа рисунков: портреты солдат, несколько автопортретов (Джейкоб видел Андре у реки Гудзон, на дороге).
Джейкоб перевернул еще один лист, и его сердце бешено забилось. Исав. Впрочем, изображенный на портрете человек больше напоминал его самого. Глаза посажены близко. Эту особенность мало кто замечал — но они с братом о ней знали, потому как потратили немало времени на то, чтобы понять, чем же они отличаются друг от друга.
Джейкоб взял портрет в руки. Он сравнил изображенную на нем табуретку со стоящей у окна. Да, Исав позировал в этой комнате. По телу Джейкоба
Глаза Исава впились в глаза Джейкоба — казалось, брат знал, кто хозяйничает в эту минуту в доме Андре. Эти глаза обвиняли Джейкоба в том, что он вторгся в чужое жилище, влез в отношения двух друзей.
Вдруг заныла рана, ноги стали ватными. Молодой человек ухватился за спинку дивана. Рисунок упал на пол изображением вверх; взгляд Исава неотступно преследовал брата. Внезапно Джейкобу пришло на память, как мальчишками они гадали, кто из них умрет первым. День рождения у них один, но день смерти, скорее всего, у каждого будет свой. «Так кто же уйдет первым?»
Джейкоб взглянул в глаза брату, мертвому брату. Теперь они оба знали ответ.
Молодой человек не стал поднимать рисунок. Ему захотелось глотнуть свежего воздуха, уйти из этого проклятого дома хоть на время. Джейкоб похромал к выходу. И тут мелькнуло что-то знакомое. На книжной полке. Он подошел ближе. Фамильная Библия Морганов. В эту самую минуту Джейкоб вновь воспрянул духом, нашел себе оправдание. Теперь у него есть еще одна цель.
Первая — раздобыть у англичан необходимую информацию. Вторая — вернуть домой Библию.
Джейкоб раскрыл книгу и быстро просмотрел список имен на титульном листе. Первым стояло имя Эндрю Моргана, последним — Джареда Моргана. Джейкоб вспомнил, как они с Исавом до хрипоты спорили о том, кто из них будет хранителем Библии. Словно ставя точку в этом споре, молодой человек захлопнул книгу. Больше говорить не о чем — у Джареда остался один сын.
Стояла первая декада октября, и холодный воздух уже слегка обжигал кожу. Джейкоб, чуть прихрамывая, брел к деловому району города; его путь пролегал мимо бесчисленных магазинчиков и питейных заведений. Нью-Йорк был городом многолюдным — этим он мало отличался от Бостона или Филадельфии. Впрочем, каждый из этих городов обладал неповторимым лицом.
— Исав!
Джейкоб рывком обернулся и угодил в объятиях красивой белокурой женщины. Незнакомка быстро поцеловала его в губы, в щеку, прижала к себе так сильно, что он испугался за свои ребра. И так же неожиданно она отстранилась от него.
— Да что же я делаю! Просто бесстыжая! — кокетливо проворковала белокурая красавица, оправляя на себе платье. — Прости меня, ради Бога, просто, приметив тебя, я не могла сдержаться! В Нью-Йорке только и говорят, что о вас с Андре! Мы, конечно, знаем, что с ним происходит, но о тебе почти ничего не было слышно. А потом поползли слухи о твоем побеге… Исав, я так рада… так рада… Вот только жаль Джона… Это ужасно. Но они же не посмеют его казнить? Я и думать иначе не хочу. С таким человеком, как майор Андре, даже американцы не осмелятся поступить дурно. Ой, Исав, какая же я болтушка, трещу, словно сорока… А ты хромаешь. Как это случилось? Очень болит?