Патриоты
Шрифт:
— Давно хотел спросить тебя, но никак не мог решиться… — начал молодой человек.
Взгляд Абигайль стал настороженным.
— Если это хоть как-то может повлиять на наши добрые отношения, — продолжил Исав, — я не хочу ничего знать.
— Спрашивай.
— Если мой вопрос тебя обидит или ты не захочешь на него отвечать, просто сделаем вид, что я его не задавал.
В ее глазах плескалось сомнение. Тем не менее кивком головы она дала понять, что ждет его вопроса.
— Речь
Исав сделал паузу. Абигайль сидела неподвижно, вытянувшись в струнку.
— Где он? В столовой я его не увидел.
Лицо Абигайль было бесстрастно. Молодая женщина взяла фишку и принялась сосредоточенно вертеть ее в руках, потом вдруг сказала:
— Ну, я-то могу видеть эту работу.
— Если ты не хочешь, чтобы я видел… — Он не знал, как правильнее сказать «ее» или «его». В конце концов он решил остановиться на местоимении «его». — Видел его, почему ты его не уничтожила?
— Просто, — сказала Абигайль, по-прежнему глядя на фишку, — Мисси надо было убраться в столовой и… — она улыбнулась, ей понравилось предложенное им местоимение, — его перенесли.
— Можно еще один вопрос?
— Да? — еле слышно произнесла она.
— Как ты его сделала? Хоть я и позировал Джону около двух часов, все равно он нарисовал человека скорее уж похожего на моего брата. И потом, с бюстом Джона ты возилась долго. Как же ты сумела так точно меня изобразить — я ведь тебе не позировал?
Фишка в руке Абигайль завертелась еще быстрее.
— Джону незачем было ходить ко мне целую неделю. Я могу сделать бюст за один сеанс. Мне хватает часа.
— Но почему…
Абигайль швырнула фишку на доску.
— Неужели об этом обязательно спрашивать? Ну хорошо: я велела ему приходить каждый день, потому что хотела видеть тебя. Меня интересовало не его лицо, а твое. Потому-то я и смогла вылепить тебя по памяти. Теперь ты доволен?
«Доволен» — какое неподходящее слово! Да он был на седьмом небе!
Пытаясь скрыть смущение, Абигайль принялась торопливо складывать фишки. Исав взял молодую женщину за запястье. Ее рука замерла, словно испуганный зверек. Пальцы Исава ласково обхватили ладонь Абигайль. Она вскинула глаза. Склонившись над доской, Абигайль и Исав поцеловались.
Исав встречался с Абигайль каждый день. Они бродили по окрестностям, играли в нарды или просто сидели дома и разговаривали.
Андре придумал для друга особое поручение: Исав должен был надзирать за территорией, на которой располагался дом миссис Маттесон. Неофициально же Исаву было велено сосредоточить все свое внимание на Абигайль.
Не только Андре поощрял этот роман. Мисси и Исаак как-то раз признались Исаву, что с тех пор, как он начал ухаживать за их хозяйкой,
— Расскажи мне о Мерси.
Они сидели на своем излюбленном месте, в гостиной, перед камином. Голова Исава покоилась у Абигайль на коленях. Молодая женщина играла с его волосами. Услышав вопрос, Исав напрягся.
— Тебе нечего бояться, — нежно успокоила его Абигайль.
— Откуда ты знаешь о Мерси?
— Джон как-то обмолвился.
Исаву было трудно начать рассказ. Однако мало-помалу язык у него развязался. Молодой человек поведал о том, как он добивался Мерси, рассказал о ее замужестве, признался, что многие годы надеялся, что она станет его женой.
— Очень мило, — мягко заметила Абигайль.
Исав непонимающе глянул на нее.
— Мило?
— Тебе следовало раньше сообразить что к чему. По-моему, это мило — так долго и настойчиво любить женщину, хотя тебя не поощряют. Так ведь? Тебя не поощряли?
— Нет.
— Ты все еще ее любишь?
Исав не вспоминал Мерси уже несколько месяцев, однако столь долгую любовь в один миг из сердца не выбросишь.
— Нет, — сказал он, все тщательно взвесив. — Вряд ли.
Теплая ладонь коснулась его лба.
— Ясно.
В камине весело плясал огонь.
— Расскажи о своем муже.
— Суровый человек. Неплохой, честный, амбициозный.
— Он тебя любил?
— Настолько, насколько мог.
— Почему ты вышла за него замуж?
Абигайль с улыбкой склонилась над Исавом. Пряди светлых волос упали ей на лицо.
— Не хочешь — не говори.
Ее глаза, глядящие на огонь, затуманились.
— Он был статен, красив, уверен в себе. Не боялся бросить вызов обществу. В ту пору мне это нравилось.
— А сейчас?
— Со временем я обнаружила, что взгляды моих родителей были не столь уж старомодными. Мало-помалу начинаешь осознавать, что вещи, казавшиеся тебе глупыми и незначительными, на самом деле таковыми не являются.
— Какой веры твои родители?
— Были. Они умерли.
— Извини.
— Мои родители, как и их семьи, были пуританами. Они из Хингема, потом перебрались в Ойстер-Бей на Лонг-Айленде.
— А моя семья из Бостона.
— По тебе видно, что ты из верующей семьи. Это меня к тебе и привлекло. У тебя есть религиозные убеждения. А еще ты можешь быть сильным. До встречи с тобой я не верила, что эти качества могут сочетаться.
— Когда-нибудь я расскажу тебе о моем предке Энди Моргане. Сильный был человек. Первый Морган, перебравшийся в Америку. Вообще-то я намерен идти по его стопам. В сущности, я хочу вернуться в Англию из-за него.