Патруль
Шрифт:
– Послушай, хватит этой никому не нужной лирики, давай лучше к делу перейдем... – я заговорила более резким тоном. – Ответь на простой вопрос – за какой надобностью ты направился на Черный Континент? С нами все понятно – служба, а ты-то зачем вздумал рисковать? Неужели не ясно, что трезвомыслящему человеку сюда лучше не соваться?
– Вот сейчас ты стараешься меня уколоть... – судя по трагическому виду Николса, этим вопросом он был поражен в самое сердце.
– Хватит дурака валять... – поморщилась я. – Николс, скажи честно – какого лешего ты вздумал связываться с этими людьми? Что тебе спокойно не жилось? Сидел бы дома, жизни радовался, а не мотался невесть где...
– У меня, к сожалению, многое пошло наперекосяк... – кажется, сейчас бывший жених не врет. – Не поверишь, но я уже и так жизнью наказан.
– А что так?
– Как это ни досадно, но жизнь в браке не оправдала моих ожиданий. Впрочем, я тебе об этом уже говорил.
– Что, у молодой супруги оказались излишне большие потребности? А, да, соблазнов вокруг много, и как им не поддастся... Или расходы на содержание столичного особняка оказались слишком велики?
– И это тоже... – Николс и не пытался скрыть свою досаду. – Не стоит язвить – это тебе совсем не идет.
– Понимаю – деньги имеют особенность заканчиваться, а жизнь в столице обходится недешево, особенно если уже появилась привычка не отказывать себе в маленьких радостях... – констатировала я. – Вообще-то с подобными сложностями сталкиваются многие, в том числе и высокородные, так что твой случай ничем не отличается от прочих. Насколько мне известно, для решения таких проблем существует государственная служба, а еще имеются связи у влиятельных родственников... Неужели они не сумели пристроить тебя на теплое местечко?
– Какое там местечко!? – только что не огрызнулся Николс. – Передо мной, между прочим, оказались наглухо закрыты все двери на достойную службу, причем из-за тебя!
– Да неужели?.. – поинтересовалась я. Конечно, кое о чем я и сама догадывалась, но лучше услышать подробности от хм... безвинно пострадавшего.
– Эта ваша Школа Элинея, вернее, те, кто в ней верховодят... – Николс с трудом удержался, чтоб не выругаться. – Как я понял, они нажаловались королю, причем сделали это в довольно грубой и категоричной форме, а у того не было никакого желания ссориться с этими опасными людьми, и потому наш дорогой государь проявил слабость – решил пойти у них на поводу! Именно потому мне и обрезали все возможности заработать на достойную и безбедную жизнь – дескать, этот человек (то есть я) повел себя весьма непорядочным образом!.. Каково?! Я тебе больше скажу: дошло до того, что в нашем обществе (между прочим, с подачи нашего дорогого государя!) я стал нежелательной фигурой, и приглашать меня в гости или на прием отныне считается дурным тоном!.. Что скажешь?!
Еще бы!.. – подумалось мне. Короля можно понять – глупо ссориться с теми, кто частенько оказывает неоценимые услуги короне (причем частенько эти самые услуги были крайне рискованными, за которые не брался никто другой), и на кого всегда можно положиться в любой ситуации. Понятно, что к Ордену проявили крайнее неуважение, а подобное недопустимо. Любому здравомыслящему человеку ясно, что королю не стоит вступать в конфликт с Орденом, который является одним из столпов опоры трона. В то же самое время и аристократию обижать не следует, тем более что речь шла всего лишь о какой-то обиженной простолюдинке, у которой хватило ума поверить обычному флирту высокородного лоботряса (ну, кто из мужчин без греха?). Разумеется, аристократ позволил себе шалость весьма дурного тона, но и обиженной девице тоже надо думать головой. Тем не менее, со Школой Элинея в такие игры играть не следует, потому как они могут взять решение этого вопроса в свои руки, и тогда мало никому не покажется... В результате король решил не поднимать шум, но и провинившемуся негласно дали понять, что кое с кем шутки шутить не стоит, ведь те забавы весельчаку могут выйти боком. Конечно, официально не было никаких наказаний, но кому надо – тот все понял правильно, ибо некие границы не стоит пересекать даже тому, кто по праву рождения считается элитой общества. В общем, по факту мой бывший жених стал считаться нежелательной персоной, и отблеск этой дурной славы падал на всю его семью, хотя внешне все выглядело вполне благопристойно. Остается надеяться на то, что отныне ни у кого из молодых вертопрахов не возникнет желания повторить опасную шутку Николса.
– А ты сам как считаешь?.. – усмехнулась я. – Неужели тебя невинно оклеветали?
– Я с себя вины не снимаю, но в первую очередь надо бы спросить с Милиссандры!.. – едва не вспылил Николс. – А вот с нее-то, между прочим, все как с гуся вода! Знаешь, почему? Да потому что король выдал ее замуж за своего простолюдина-приятеля, единственное достоинство которого состоит в том, что ему деньги деть некуда, и, естественно, Его Величеству меньше всего хотелось, чтоб хоть кому-то стало известно о роли моей кузины во всей этой истории. Ты должна понимать: раз король выступил инициатором этого брака, то на невесте не должно быть ни одного темного пятна! В общем, меня сделали виноватым во всем!
– Это так ужасно!.. – согласилась я. – Только мне все одно непонятно, зачем ты примкнул к заговорщикам?
– Какие заговорщики?.. – возмутился Николс. – Мы просто выступаем за справедливость, которая в этом случае была нарушена! На троне должен сидеть не нынешний король, а его старший брат, права которого на престол были попраны самым безжалостным и бездушным образом!
– Понятно... – вздохнула я. – За справедливость, значит, борешься.
– Мне непонятен сарказм в твоем голосе.
Ого, а Николс, кажется, начинает понимать, что у меня нет ни малейшего желания смотреть на него восхищенным взглядом, и трепетно внимать каждому слову.
– Я тебе объясню свое видение причины, по которой ты ввязался в эту неприятную историю с заговором... – пора отложить в сторону всяческую деликатность. – Судя по всему, те деньги, что у тебя были, уже закончились (как легко пришли, так легко и ушли), а поступления новых не предвидится, особняк в столице наверняка заложен, жена постоянно закатывает истерики, родственники недовольны, слушок прежней скандальной истории ложится на всю семью, впереди никаких перспектив... В таких случаях очень хочется доказать всем, и в первую очередь, самому себе, насколько тебя недооценивают окружающие. Да и вырваться из безденежья тоже не помешает, а просто так никто ничего не дает. Потому-то ты и ввязался в эту опасную историю с заговором против короны, надеясь на счастливый исход дела. По-большому счету тебя можно понять: если дело выгорит, то это принесет как деньги, так и высокое положение при дворе... А проиграть не боишься?
– Если мы с тобой будем вместе, то дело выгорит!.. – кажется, в этом Николс нисколько не сомневался. Как видно, несмотря ни на что, он всерьез рассчитывал на мою помощь. – Кстати, хочу спросить насчет виконта Кристобаль. У вас с ним какие отношения?
– Уж не ревновать ли ты вздумал?
– Ну что ты! Я к тебе без претензий. За то время, пока мы не виделись, ты могла любить кого хочешь, да и встречаться с кем хочешь. Хоть с целой ротой сразу.
Н-да, ни один человек, хоть немного уважающий женщину, таких слов не произнесет. Ничего не скажешь, высоко меня ценит бывший кавалер! О какой любви, или о каких высоких чувствах тут может идти речь? К тому же Николс так и не понял, что походя оскорбил меня. Ничего в этом мире не меняется, и уж тем более этот человек.
– Интересное заявление... – протянула я. – Твое благородство трогает до слез.
– Рад, что ты меня поняла... – кивнул головой Николс, который не заметил подтекста в моих словах, или же сделал вид, что не заметил. – Стоит забыть о прошлом, ведь каждый из нас ошибается!
Забыть, значит... Извини, бывший жених, но есть кое-что, о чем забывать не стоит, и чего прощать нельзя. Ну, он-то, может, уже начинал строить планы, а вот мне очень захотелось высказать бывшему ухажеру все, что я о нем думаю, но решила чуть повременить, благо время позволяло. Вместо этого спросила, как бы между делом: