Паучья Лилия
Шрифт:
После услышанного, все мы быстро потушили этот костер и надеялись, что хоть кто-то выжил из паучков, но признаков жизни они не подавали. Мы были весьма опечалены и это парадоксально, ведь только что мы были инквизиторами без чувств с жаждой спасения от зла. Я вырыл ямку руками, а ребята захоронили кокон, и мы все, встав долго стояли и молчали, прося Господа принять невинные души, что были убиты по глупости детского разума, хотя не такие мы и дети уже, можно сказать, мы просто оправдывались мыслями, что еще просто малы.
После похорон все разошлись. Возвращаясь к дому, я увидел, что на крыльце стояла мама и внимательно смотрела туда, где была недавно наша толпа. Я подошел к ней, а она спросила меня своим приятным и нежным голосом:
– Что там горело?
– Кокон пауков. – ответил я с поникшей головой, – Мы думали, что это ядовитые пауки, а оказалось что нет. Мы их похоронили и помолились. Когда я это сказал, посмотрев на маму, увидел, как потемнело ее лицо. Гнева не было, лишь скорбь и страх читались в ее глазах. Что же это? Неужели скорбит по этим существам? Да, это наша ошибка, но тут нет повода
– Самое великое горе – потерять ребенка. Бедная мать, что хоронит детей или находит их могилы. Никогда, ни в одно время это не было добрым знаком. – в ее голосе слышался плачь души. Ветер стал холодным, а солнечный свет полностью исчез и загорелись звезды, такие же маленькие как и те пауки. Может, это они и были! Смотрели на меня и думали… А впрочем, не буду загонять себя такими мыслями. На свете всякое бывает и случается подобное.
***
Спустя несколько лет я узнал, что перед смертью отца, над его кроватью собрались пауки. Их видели не за долго до его кончины. Мне было страшно. Какая буря двигалась на меня? Что за расплата ждет душу?
Я видел ту мать паучков рыскающей в траве и ищущей свой выводок, было жалко осознавать, что дети ее были поглощены языками алого пламени, что развели мы – глупые дети!
2
Удивительная вещь – время! Оно кажется бесконечным, но в самый нужный момент куда-то уходит,оставляя после себя лишь напоминание о людских ошибках. Невероятно сложно обернуться назад и увидеть, что прошло так много лет, все выросли и больше уже не будут прежними. Смешная получается ситуация, когда все мы проживаем дни и вроде помним все, что было, хоть и общими образами, но затем оборачиваемся и понимаем, что прожили целых двадцать пять лет своей жизни.
Со дня пламени – так отложилось в моем сознании воспоминание о сожжении невинных паучков – прошло достаточное количество лет, чтобы я мог отрастить себе бороду, хоть и не пышную как у отца ,но все же бороду. Мне недавно исполнилось двадцать пять лет и могу сказать, что в жизни я познал все, что мог познать человек за период своего бренного существования. У меня было все, а потом ничего, взлеты и падения преследовали мою душу, пытающуюся жить. Счастливый брак, а за ним развод, и я ни в коем случае не виню свою бывшую жену в том, что наша семья распалась. Все это случилось потому, что в общем-то мы были еще детьми в понимании любви, собственниками, что ревностно смотрят друг на друга, запрещают жить и садят партнера на короткий поводок. Мы, может и любили, но явно не разобрались в потоке своих чувств,поддались сладким уговорам родственников,красивыми словами о жизни в браке и решились на важный шаг, не понимая до конца, что именно нас ждет. Такое поведение, незрелость ума проявила себя очень скоро. Жизнь душа в душу прошла на первой же неделе. Бытовые ссоры,угрозы разводом, легкое рукоприкладство – все это сопровождало нас на протяжение нескольких лет, и все же двум вчерашним детям казалось, что это временно, пока не будет найден компромисс, но время шло и не было явных изменений. По итогу все закончилось в какой-то степени мирно, хотя все же без ссор не вышло. Возможно, это был хороший опыт для будущего, да только вот теперь я уже и не знаю, как сложится будущее для меня, так как множество вещей стало происходить со мной и с моим окружением. Может все это промысел божий, и нам ниспосланы испытания, а, может, это кара и предвестие того, что души наши будут вариться в ржавом адском котле глубоко под землей, где проклятые души лишь могут мечтать о том, что Бог услышит их и избавит от страданий. Такой расклад меня пугал, признаюсь, из верующего человека, я медленно переходил в ряды тех, кто открыто насмехался над верой и Господом, критиковал учение и рвал рубашку на себе доказывая, что все это – чушь. Может, это всего лишь маска,которая скрывает истинного труса желающего избежать страшной участи? Незнаю!
Но все же жизнь идет и надо ее прожить,однако, все не так уж гладко в нашей семье. Перемены в стране принесли много боли всему народу, и мы не оказались исключением, даже будучи богатыми.На нестабильной арене, что зовется Мир, разыгралась драма, ужасная и несправедливая. Война. Конечно, этот конфликт был не таким уж и страшным, как то, что было в сорок первом, но лишь одна мысль о том, что люди убивают людей заставляет меня содрогаться. Сепаратизм захлестнул народ, боевики безжалостны и радикальны. Оставлять ситуацию в таком состоянии было нельзя, и наше доблестное правительство решило, что если они хотят войны, то они, ее получат и на их примере все остальные узнают, что Россия не терпит раздора внутри. По началу военной компании, все шло не гладко, но все же терпимо. Рома, юнец и ранимая душа решился на серьезный шаг, отправиться на войну и сражаться за стабильность и мир. С детства внутри него было ощущение,что его чувствительность, мягкость и ранимость – грех, слабость и непозволительная дрянь. Всю прожитую жизнь брат старался избавится от этого, как Рома говорил: «Порока» – а я считаю, что именно такие как он в нашем мире редкость и их надо беречь, ведь мало кто может чувствовать так же нежно, как делал это мой милый брат. Как жаль, что у него не было таких же мыслей. Дура! Мучитель! Мой родной глупец! Он ушел год назад и все ни как не возвращался. Первые месяцы Рома исправно посылал нам письма, но затем пропал и заставил нас с матушкой в страданьях каждый день думать о нем. В таком ужасном состоянии,мы разрываемся на части, когда следим за новостями, хватаемся за пульты,выбрасываем газеты, все для того, чтобы не увидеть там имени Рома. За время его отсутствия, матушка заметно исхудала и из прекрасного цветка, что жил на протяжение многих лет и был прекрасен каждый день, превратилась в зачахший бутончик, медленно склоняющийся к земле.Ее кожа осталась бархатной и нежной, но цвет стал пепельным, как у призраков из сказок, мне было больно смотреть, как она изо дня в день становилась как могила. Я тешил ее, хотя, возможно это было больше нужно мне, что скоро Рома напишет или даже вернется, и мы воссоединимся. На мои слова маменька всегда улыбалась и кивала, но никогда ничего не говорила. Я понимаю. Понимаю. Она готовится к тому, что в один день к нам придут и скажут: «Вам лучше присесть.Мы сожалеем…». Еще ужасно то, что мой глупый братец – дурная голова – подсел на наркотики, а именно на аптечный препарат Лирика. Как много горя мы испытали с этим в прошлом, и даже сейчас я думаю, что этот дурак балуется веществом, хотя, такая мягкая формулировка не подходит под его весьма тяжелый случай. И что он в нем нашел?
Время все шло, и не было вестей от брата моего, ни я ни матушка не знали где он. Жизнь была спокойная, но не веселая, ведь мои дела провалились да и приходилось жить, как нахлебнику у маменьки на шее, а вед ьей и без меня было чем заняться важным. Каждый день я думал, что тот еще подарок ей сделал, неожиданно заявившись на порог дома, хотя, она все же ласково меня обняла и пустила под крышу, даже не просила чего-то объяснять по делам моим непутевым, да я и сам не особо хотел разглагольствовать на эту скользкую тему. Однако, раз не было вопросов про одно, были они про другое. Брак мой – детский лепет и несерьезное отношение! Такими словами описала его матушка, когда все изложил как есть, но в ее голосе не было упрека или злобы, напротив, сожаление и сочувствие, и мне даже казалось, надежда. Надежда? Но на что? Я ответить не мог, да и правильно ли понимал ее?! Многое происходило тогда, да и вылилось это в то, что растерял я нажитое, дом мой новый пришлось продать да убежать под крышу родителей жены, ведь долги это как яма в которую затягивает и выхода от туда не найти если не принять радикальное решение. Я его принял и думаю, что оно стало тем толчком, катализатором к тому, чтобы все в моей семейной – шаткой —жизни пошло наперекосяк. В доме стариков жены мы были то ли нежеланными гостями, то ли просто не вовремя появились на их пороге! Наверное, люди еще не отдохнули от дочки своей, а тут она вновь вернулась! К тому же, муж ее, Я, тоже оказался тем еще подарком, думаю они так считали, и не смог позаботится о семье. Нас не гнали прочь, однако, и тепла не проявляли, все было в вечном напряжении и мраке, сковывающим и не позволяющим начать что-то делать. Нависшая безысходность наших провалов продолжала бить по самым нежным местам, к тому же кризис в стране,он так же был тем еще разбойником,пришедшим в дом и разрушившим все планы.Обычной жизни уже не было, любовь затухала, а точнее загибалась перерастая в злобу да недоверие. К тому же благоверную мою порядком утомила болтовня о моем брате, находившемся на войне, но что я мог поделать, если меня мучили вопросы о нем? Выговориться мне нужно было, хоть кому-то, не к матушке же бежать и говорить,что я взрослый человек, благородный сын, скучаю как дитя малое, плачу по ночам, из-за брата своего непутевого? Видать, так и надо было делать! В конце концов мной было принято решение отдохнуть от всего, побыть одному и забыть о проблемах хоть на три дня. Честно, я не знал как это сделать, но на помощь пришел мой добрый дядя Дима – человек не скромный, но все же терпеть я его мог, да и к тому же, брат матери. Матушка и он были родней, ближайшей и милейшей, потому дядька был желанным гостем в доме, но о нем чуть позже.
В один осенний вечер, когда по воле случая или по року судьбы, я пил изысканный красный чай вместе с матушкой на веранде нашего особняка, закусывая хрустящей трубочкой с заварным нежным кремом, белым и легким как снег, дядя Дима нежданно – негаданно постучал в наши двери. Его приход был для нас сюрпризом, так как заранее он нас не предупреждал,а ведь это было его изюминкой, сказать, что он будет у нас через сколько-то там дней, но ни в этот раз. Прямо с порога он объявил о том, что смог достать билет мне на поезд в Петербург и уже арендовал номер в одной уютной гостинице на одного. Такое сообщение поразило меня, я не был готов к подобному и после услышанного не мог сказать ни слова. Спустя минуту, дар речи все же вернулся ко мне и я тяжело задышав спросил:
– Один? А как же София? Неужто ее со мной не будет? – вопросы переполняли меня не столько из-за того, что я был не доволен новостью, сколь просто отходил от шока и спрашивал все это лишь потому, что хотел говорить.
– Да, один. Тебе, я слышал, хотелось отдохнуть от дел и суеты, семейной жизни ссор и драм! Вот я и привез тебе на суд новость прекрасную об отдыхе в столице истории Российской! Отдохни от здешнего капитализма, узнай страну на практике обычного путешественника! – такими словами воодушевлял меня дядюшка. Вот он хитрый лис, задумал небось что-то провернуть, хотя… Зачем ему что-то делать с заботами моими провальными, да и раньше все же мы были очень близки… А что раньше, думаю и сейчас наши узы родственников крепки, просто отношение стало чуточку серьезнее. Чего это я, надумываю на него, ведь он много чего сделал для нас и даже не просил ничего в замен. Постоянно переживал от того, что матушка становится все мрачнее и мрачнее день от о дня, все время спрашивал ее об самочувствии и ухаживал за ней.
– Когда же поезд? Как быстро должен я собрать свои пожитки и помчаться на вокзал? – спросил я обдумав все слова дядюшки и поняв, что он предлагает мне хорошую идею.
– Завтра ночью, в два часа! Так что время собраться тебе много, но вот что я скажу… Ты много не бери, а налегке, тебе и спокойнее будет да и едешь всего-то на три дня. Зато познаешь всю прелесть прогулки по культурной столице, той самой где жили те, кого так подло свергли не дав и шанса! – начал дядюшка про одно а закончил про другое, ох его душа лежащая к царям да роскошным дворцам с балами!