Паук в янтаре
Шрифт:
Мгновенно уловив это, супруг обхватил губами мочку моего уха, чуть прикусив, погладил пальцами чувствительные вершинки…
— Домин-н-нико…
Он поцеловал меня в шею, заставив всхлипнуть от вспыхнувшего внутри пламени. Разжал объятия — и почти в одно мгновение оказался передо мной, в изножье кровати, заглядывая прямо в глаза.
— Ты вовсе не бесчувственная, Яни, — в его потемневшем взгляде, казалось, легко было утонуть. И мне хотелось, хотелось смотреть на него, погружаясь все глубже и глубже. Верить каждому слову. — Ты страстная, живая, ты полна внутреннего огня. Настоящая первая леди Ниаретта. И, — он скользнул жаркими руками по моим ногам, все выше и выше поднимая
Его губы коснулись моего живота, мягко опустились ниже. Я замерла в сладком предвкушении, крепко стиснула пальцы, но стон все равно сорвался с моих искусанных губ.
— Да…
Солнце светило в комнату сквозь тонкие шторы, и теплые лучи скользили по сомкнутым векам. Просыпаться не хотелось. Не открывая глаз, я потянулась, сладко, с наслаждением. Мне было хорошо. Очень, невероятно хорошо.
Я никогда не чувствовала себя настолько полной сил. Энергия бурлила внутри, отдаваясь легким покалыванием в кончиках пальцев. Как приятно было наконец-то вновь ощутить в крови ее неостановимое течение. Даже ментальные способности, кажется, понемногу восстанавливались. Помощница по хозяйству занималась уборкой внизу, в гостиной, и я чувствовала, что она пребывала в самом довольном расположении духа. Кот дремал в кресле, растянувшись во всю длину. А Доминико сейчас не было дома, но через нашу обострившуюся связь я понимала: он в полном порядке.
Перекатившись на бок, я бросила взгляд на вторую половину кровати. Примятые простыни напоминали, что совсем недавно супруг был здесь, рядом со мной. Нико… Тихое счастье разлилось по телу при одном лишь воспоминании о нем. Он будто растопил что-то в моей душе, убрал сковавшую сердце ледяную броню истинной стерио, обнажил меня настоящую.
Новым взглядом, взглядом леди Янитты Эркьяни, я посмотрела на все, что произошло со мной за эти долгие весенние месяцы. А потом обратилась к событиям восьмилетней давности. И…
Вдруг все: кошмарный сон, визит во дворец, разговор с Тианной, завещание, Аурелио и его любовницы — сложилось в единую картину, заставившую меня вскочить с кровати и, запахнувшись подобранный с пола пеньюар, поспешить в ванную, чтобы поскорее привести себя в порядок.
Витторио Меньяри.
Теперь я была готова задать ему несколько серьезных вопросов.
На ходу застегивая последние пуговки корсета — по моей просьбе гардероб пополнился несколькими платьями, все так же украшенными кристаллами-накопителями, но более простого и удобного кроя — я зашла в кабинет Доминико и мельком просмотрела бумаги, касавшиеся Витторио. Как я и ожидала, заключенного менталиста держали в одиночном карцере на нижнем этаже старого здания тюрьмы, располагавшейся в нескольких островах к северу от Бьянкини. Именно там восемь лет назад я ожидала суда. Витторио, судя по документам, должен был быть переправлен в Ромилию под конвоем самого верховного обвинителя, но пришлось на время оставить его в Веньятте, поскольку Доминико медлил с отъездом в столицу.
Узнав место назначения, чинторьерро поглядел на меня с удивлением, но не сказал ни слова. Втроем вместе с моим новым охранником мы пересекли город и Большой канал, на удивление спокойный для конца весны. Часовой заметил наш чинторро раньше, чем мы приблизились к острову. Чинторьерро обменялся условными сигналами с дежурным на башне и сообщил, что законники встретят супругу верховного обвинителя у главной пристани и будут готовы оказать всяческое содействие.
Седую голову человека, приближавшегося ко мне по причалу, я узнала сразу же: Бьерри! Сердце взволнованно забилось в предвкушении встречи. Увидев меня, старый законник ускорил шаг. Не дожидаясь, когда охранник покинет чинторро, чтобы помочь мне сойти на берег, Бьерри буквально подхватил меня под руки и поднял на причал. На короткое мгновение старый законник по — отечески прижал меня к себе, но тут же отстранился и отсалютовал, как и полагалось при официальной встрече.
— Леди Эркьяни, — сверкнул он белозубой улыбкой.
— Бьерри, — я оглядела его новенькую форму. — Полагаю, тебя можно поздравить с повышением.
Добродушно усмехнувшись, старый законник поправил китель с новыми нашивками.
— Начальник службы безопасности, — не без гордости произнес он. — Знаешь, после взрыва в Бьянкини многое изменилось. Верховный обвинитель устроил полномасштабное расследование, выясняя, как в охраняемую тюрьму был допущен человек с нарушенной магической лицензией на оружие, да ещё и находящийся под ментальным воздействием. Были подняты вопросы об оснащении тюрем кристаллами, не созданными руками заключенных. И вот…
Я была искренне рада за старого законника. Он заслужил это. И никто не справился бы лучше.
— Дочка, — привычно начал он, но бросив быстрый взгляд на расшитое кристаллами платье и брачный браслет, осекся. Я решительно замотала головой, убеждая Бьерри, что в разговоре между нами двумя не нужны пустые формальности. — Зачем ты вернулась? Если ты искала верховного обвинителя, его здесь нет.
Вкратце я изложила суть дела. Старый законник неодобрительно нахмурился.
– Опять ты, дочка… Совсем о себе не думаешь, да?
— Я должна положить этому конец, Бьерри. Семья нуждается в моей помощи.
Законник вздохнул, но спорить не стал.
Рядом с камерой, оборудованной артефактами, приглушающими магию, стояло четыре вооруженных охранника. У каждого было не менее трех амулетов, дополнительно защищавших от ментального воздействия — я узнала знакомые артефакты и ощутила дремлющую в них энергию.
На Витторио были надеты печально известные наручники фиореннской работы. Короткая цепь охватывала его лодыжку, не давая отойти дальше двух шагов от узкой койки. Он сидел, опустив голову и глядя в пол бессмысленным взглядом. Казалось, он задремал, но я была практически уверена, что это всего лишь притворство.
— Я даю вам разрешение на конфиденциальную беседу, леди Эркьяни, — строго глянув на подчиненных, проговорил Бьерри. — Вы можете войти внутрь, но между вами и заключенным всегда должно оставаться не менее двух метров. Никому не разрешено приближаться к нему без дополнительной защиты. В случае чего, подайте знак. Мы будем наблюдать через окно.
Я кивнула. Бьерри открыл камеру и посторонился, пропуская меня внутрь. Дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной.
Этот звук привел Витторио в чувство. Он поднял голову и, прищурившись, посмотрел прямо на меня.
— Малышка Астерио, — его губы растянулись в улыбке. — Лучшая из двоих…
Мне показалось, он ничуть не удивился, что я пришла одна, практически без охраны, положившись лишь на защиту тюремных артефактов. Его улыбка стала шире, довольнее, как будто все происходило точь-в-точь по его плану. Даже здесь, под стражей, Витторио продолжал свою игру.
В тюремной робе и тяжелых наручниках Витторио Меньяри выглядел непривычно. Без дорогих одежд и фамильных артефактов франтоватый лоск скучающего аристократа пропал, но исходящее от него чувство опасности и скрытой угрозы только усилилось. Темная щетина, покрывавшая впалые щеки, сделала его лицо жестче и старше, а глаза заблестели диким безумным огнем. Чуть наклонившись вперед, Витторио скользнул языком по губам.