Паутина дорог
Шрифт:
Сам Ульрих не собирался задерживать девушку и тем более ссориться с герцогом. Он снова стал для всех суровым инквизитором. Напускная мрачность помогали бедолаге укрепить свой статус. Возможно, его отец грешил тем же. Дейна не знала и не хотела знать.
Она молча покинула гостеприимный дом, и легко шагнула в мороз. Месяц Седис, последний в зиме, почти закончился, но холод все так же усердно обжигал щеки. Но именно сейчас, впервые за последнее время, Дейна широко улыбнулась. От восторженного хохота ее удержали правила приличия и знание основного этикета,
— Вы прямо светитесь от счастья, — невозмутимый до этого Даниэль Виенто тоже чуть улыбнулся.
Дейна вздрогнула, посмотрела на него, и радость отхлынула.
— Тех, кто попытался убить вас… их не поймали?
— Нет, — ответил мужчина коротко и резко. — В темноте это труднее, чем при свете. А моя свита растерялась.
— Как моя матушка?
— С ней все в порядке, — ответил Леон с довольным видом. — Я навещал ее и утешал, как мог.
— Славно…
Тем временем они успели выйти за ворота дома епископа, и Дейна увидела трех скакунов. Одним из них был и красавец Энко. Завидев хозяйку, он повернул к ней красивую голову и громко заржал. Девушка слабо улыбнулась.
— Помнит меня…
— Лошади мудрее, чем мы привыкли думать, — глухо сказал Даниэль. — Когда я увел его от вас, Энко на полпути встал на дыбы и принялся ржать, словно предчувствуя беду. Я сперва решил, что в тех местах полно нечисти, но прежде он так не брыкался. Подумал, будто конь слишком устал после долгого пути, а утром узнал дурную весть.
— Не вините себя, — попросила Дейна. — Мы не всемогущие маги, как бы нам этого не хотелось.
Во время конной поездки Леон Лоренцо разговорился. Он рассказывал с упоением и юношеской радостью о победах, совершенных норденийцами, о чудесных, увиденных ими небесных знамениях, и еще о многом, радующем воинов и совершенно не волнующем женщин.
Дейна вежливо слушала, задавала подходящие вопросы и чувствовала себя неловко.
Проскакав мимо важных часовых, величественной старинной ратуши, толпы народа, собравшейся на Алой площади, Дейна почувствовала на спине неприятный холодок. Словно злой ветер пробрался под зимнюю одежду. Она помнила неудавшийся суд над тремя юными ведьмами, которых едва удалось спасти в одиночку, и сердце невольно сжалось от мысли, что могут попытаться казнить еще кого-то.
Но в этот раз на площади шло радостное гуляние, с песнями, танцами, едой и вином. Дейна недоверчиво сощурилась, глядя на веселящихся горожан, и ей казалось, будто за их спинами пламенеет алое. Огонь или кровь?
— Дорогая Дейна, — приглушенный голос любимого отвлек девушку от тревожных мыслей. — Я договорился с вашей матушкой о вашем визите в мой дом.
— Что?.. — она ахнула, не веря собственному счастью.
— Загляните домой, возьмите все необходимое, — юноша лукаво подмигнул. — Двери моего поместья всегда для вас открыты.
Желание броситься ему на шею сдерживало только положение всадницы.
Дейна покосилась на Виенто, надеясь, что тот не слышал разговора. Но тот уже уловил тонкую нить их преступной беседы, и
— Кажется, я уже говорил вам прямо о своем отношении к вольнодумию и непокорности. Как и к вашему браку.
Дейна вздохнула, перебирая поводья. Леон недовольно поджал губы и молчал.
— Мне жаль, что вы уважаете меня чуть больше, чем Дитер и Вольф, храни их Грань, — сухо обронил Даниэль Виенто. И добавил, немного помолчав: — Приглашаю вас в свой дом. Нам будет, что обсудить.
Никогда еще раньше Дейна Морлан не переступала порог особняка господина с такой горькой тоской на душе. В глубине ее сознания колотилась мысль неправильности происходящего. Она столько времени скрывала от самой себя очевидное — то, что давно пора признать.
Дейна была без ума влюблена в надменного красавца Виенто. И поэтому не могла относиться к этому человеку так же мрачно и скептически, как ее мать. Любовь застит глаза, красивые слова закрывают уши, и даже самый зоркий человек рискует стать наивным простаком. Пусть Дейна и доверяла людям с осторожностью, но не смогла не проникнуться бережным отношением к ней Даниэля.
Конечно же, она помнила и понимала, что им правит только выгода. В сложные времена нужны союзники, а он, насколько знала девушка, в опале у короля.
Или все-таки дело в другом.
Но ей не стоило забывать про Леона. Про пылкие взгляды этого доброго юноши, про то, как он защищал ценой своей свободы. Про то, как трогательно он согласился хранить ее самую главную тайну.
* * *
Впереди нее в особняк вошел Даниэль Виенто, а Леон замыкал короткую цепочку. Мимо унылых дворян проскользнули веселые расторопные слуги, ведомые желанием сделать все превосходно и не разочаровать господина. Дейне было интересно, у кого, кроме вассалов получалось разочаровать его лучше?
— Проходите в гостиную, — предложил между тем Даниэль, но голос у него был тяжелый и недобрый.
— Прямо так сразу? — Леон усмехнулся, видно решил показать зубки. — Мы устали с дороги.
Даниэль повернулся прямо к нему, яростно сверкнул ледяными глазами.
— Я и не знал, что вы настолько немощны, граф.
Дейне стало неловко за них обоих. Она осторожно взяла Леона за руку.
— Прошу, не стоит ссор…
С улыбкой посмотрев на девушку, Леон отступил назад и замолчал. Лицо его выражало полнейшее смирение, но в ярко-голубых глазах зло и хаотично метались огненные искры.
— Ссор? — усмехнулся Виенто, шагая дальше и не обращая внимания на переглядки влюбленных. — Это не простая ругань, дорогая Дейна. Это прямое неповиновение начальству. На войне бы кончилось плачевно… Но это так, между нами…
Гостиная встретила их уютным потрескиванием поленьев в камине, уютом и спокойствием. Виенто молча махнул рукой на мягкие кресла вдоль спины — присаживайтесь, мол. Но гости не торопились. Охваченная странным волнением, Дейна внимательно рассматривала спинки кресел и их обивку.