Паутина и пустота. Книга 1. Фейк
Шрифт:
– Первую я уже слышала. А какая вторая? – девушка пыталась измерить искренность.
– Гуртом и батьку налупить можно, – выдохнул землянин. – Готов. Поехали!
– Да! Забавные вы зверушки! Снимаю блокировку. Будет неприятно.
И действительно не было больно. Тянущее, занудное нытьё. Может, это и есть хрестоматийная тоска по Родине.
– Нет, милый мой, домой ты и без долгов не рвёшься. Есть надежда остаться на Глоке?
– Не поверишь, испытываю жгучую потребность начать совершенно новую жизнь.
– Молодец! – по слогам пропела Акулина. – Не противоречишь моим планам. А что, если я сделаю тебя послом Земли на
– Ничего себе, ты волшебница! Я и в мечтах таких воздушных замков не строил.
– Пора признать, ты не из тех, кто строит. Тебе бы жить во дворце до той поры, пока на голову не рухнет кровля. Пока кровли нет, упадёт небо. Я про ощущения. Загружаю дезинформацию о том, какой ты классный и незаменимый. Четверть века биографии – начисто за одну ночь. Кто ещё способен на столь бесценные подарки?
– Как честный человек, я обязан на тебе…
Продолжение фразы услышала лишь Акулина. Его нещадно заглушали тяжёлые товарняки наглой лжи. Зато от их мелодичного грохота шпалам и рельсам персональной, а затем и галактической, нейронной системы стало легко и отрадно. В приоткрытое окошко неизбалованного машиниста влетел с заплёванной насыпи грязный окурок. Пойман, раскурен до состояния признания в любви.
– А ты, к сожалению, не так глуп! Хорошо, предложение принято. Кандидат в невесты обещает подумать. А сейчас милый, добрый волшебник Морфей проводит тебя в своё сказочное царство. Он покажет тебе комедию абсурда. Заучи фильм, чтоб от зубов отскакивало. Поскольку он и есть героическая прошлая жизнь изворотливого дипломата Терри. И помни, пока ты мне нужен, я тебя не брошу.
Осмелевшая синичка доверчиво вспорхнула на широкий подоконник. Облупившаяся, вздыбленная волнами краска непонятно какого цвета. Нотный лист с портретом прекрасной незнакомки в правом верхнем углу и неуёмной пляской смешных закорючек. Отцовская пепельница с парой мятых окурков. И ни одной крошки. Выходит, птичку привело любопытство. Изучив обстановку, она пристально смотрит в глаза другу: мол, как дела? что новенького? я соскучилась. Терри в ответ берёт скрипку. Инструмент, руки, мысли неожиданно детские.
«Она мне приснилась. Я так её услышал. Оцени, пожалуйста, только не льсти».
Смычок вздрогнул. Наш герой испугался собственного голоса. Неужели он снова ребёнок? Но теперь совершенно другой, разумный, дисциплинированный, тонко чувствующий. Вкусы и характер изменились, точно попал в чужое тело, присвоил чужую жизнь. Заново, на чистовик…
Глава 3
Большие перемены
Мы знаем великое множество историй про людей, проснувшихся на шатком и скользком троне славы. В сравнении с нашим героем несчастные знаменитости – маленькие детки, случайно поверившие в глупые сказки взрослых прохвостов. Терри оторвался от погони украденных воспоминаний в шикарном дворце. А гостиница, в которой он уснул, отныне считалась его загородным домом. На спинке кровати, вырезанной из редчайших пород земного дерева, злобно юродствовала табличка: «Ложе из покоев Карла Великого». Благо, опровергнуть или подтвердить сие бесстыдство не сможет
На ажурном столике из арктурианского малахита, инкрустированного золотом, несли службу бриллиантовые вазочки, графинчики и бокальчики с диковинными напитками и фруктами. Если верить ощущениям, несли они её в тартарары. О боже, как хотелось швырнуть подушкой в неправдоподобное великолепие, футболить его и растаптывать, размазывать по аквамариновой спальне. Но взяла верх нищенская привычка не трогать то, что дорого стоит. Берилловая люстра под потолком, подобным родному небу, пропела птичьим хором:
– Доброе утро, господин! Чего желаете?
«Грех желать чего-то большего», – подумал Терри, а вслух произнёс:
– Да пошли они!
– Уточните, пожалуйста, кому передать Ваш приказ.
Так громко и долго Терри никогда прежде не смеялся.
Завтракать пришлось в помпезном банкетном зале.
Из неведомых глубин в голове всплыл распорядок дня и привёл за собой нормы местного дипломатического этикета и вроде бы привычную компанию соседей по столу.
Первого звали Сергей Земляков. Слыл он непревзойдённым аналитиком политической обстановки. Ещё вчера числился на Глоке преподавателем земных языков. Но после вводной лекции вдруг выяснилось, что весьма дорогой контрактник фигурирует в чёрном списке возможных шпионов. Отныне ему запрещено общаться со студентами и пользоваться общедоступными источниками информации. Однако вопреки пессимистическим ожиданиям небольшая, но дружная компания профессоров во главе с ректором попросила Землякова задержаться. За чашечкой местной разновидности чая, в благоговейной копоти дешёвых аналогов табака был найден спасительный выход, придумано посольство Земли.
Потрясающее совпадение. Эта же мысль одновременно посетила правящие умы в разных частях Галактики. И тут же им сообщили: посольский комплекс Земли на Глоке заблаговременно подготовлен. Под безоговорочную юрисдикцию враждебной планеты по необъяснимым причинам перешёл королевский замок с прилегающими лесами и озёрами. Великодушнейший из монархов Никола Четырнадцатый оставил трогательное и содержательное послание, выполненное огненными чернилами на золотой бумаге. Его-то и надлежало обсудить в первую очередь.
– Король зрит нас не пленниками, не завоевателями и даже не гостями. Мы – посланники Божьи. В наших руках вселенский мир и процветание. Ему был знак свыше. И он исполнил волю ангела, снизошедшего к нему. По человеческим, мирским меркам, бред и мракобесие, между нами говоря. Подтекст и подвох, бесспорно, есть. Ближайшее время откроет нам глаза. И неочевидный замысел станет вопиющим фантом. Но согласитесь, друзья, сыр в мышеловке вкусней и сытней тюремной баланды. И прежде чем предпосылки превратятся в последствия, мы успеем подкрепиться, поразмыслить и выпрыгнуть. Для начала давайте установим, чего от нас ждут.
– Очевидно. Новый Карфаген. Разрозненные капли нежелательного дождика перельются в один бокал. И нас выпьют одним залпом, одним глотком, – заключил частный детектив Артур Розенберг. – Я бы поступил именно так. Пожертвовать дворцом ради избавления от всех нас скопом – вполне здравая идея. Не будем спешить с её воплощением. Напротив, надо рассеяться по Глоку. Мимикрировать под скромных аборигенов и терпеливо ждать окончания войны. А сыр оставим послу. Простите, мой друг, но это ваш крест. И нести его придётся в одиночку. Разумней будет Вас предать.