Паутина любви...
Шрифт:
– Это была шутка, неудачная шутка, да и Стас тут виноват не меньше. Но не хочу об этом вспоминать, я забыла. – Мне уже надоело это повторять, надоело лгать и притворяться, что все хорошо. Ничего я не забыла! Никогда не прощу его!
– Ты любила его? – допытывался отец.
– Детскую фантазию любила, а не Антона. – Я уже не могла сдерживать раздражение в голосе.
– Любовь никогда не проходит, она прячется внутри тебя, но каждый раз вспыхивает с новой силой. Мы с Анжелой влюбились друг в друга, когда родилась ты. Наши семьи:– дружили. Крепко и давно. – Папа меня удивил таким откровением, я подняла голову и посмотрела на него.
– Кто такие Клифины? – спросила я.
– Это фамилия мужа Анжелы и отца Антона, после смерти Димы она снова стала Волковой и дала эту же фамилию сыну.
– Но разошлись вы с мамой, когда мне было двенадцать, – напомнила я.
– Да, мы скрывали наши отношения так долго, как могли. Но Маргарет догадалась обо всем раньше и два года уверяла меня и Анжелу открыться всем. Мы боялись осуждения, насмешек и решили повременить. И тогда Маргарет приняла весь удар на себя, ты не помнишь этого, но все жалели меня, одного с дочерью и с неверной женой, уехавшей к любовнику. Это была ложь, ее распространила сама Маргарет, чтобы мы с Анжелой были вместе. А когда она сказала мне, что встретила свою школьную первую любовь и они собираются пожениться, то я был счастлив. Безумно рад, что один из дорогих мне людей наконец-то обрел душевное спокойствие. – Папа глубоко вздохнул и замолчал, давая мне время переварить информацию. Я была горда, что у меня такая храбрая мама. На глазах выступили слезы. Она сделала все сама, пожертвовала всем на своей родине и уехала начать новую жизнь. И судьба ей подарила шанс, подарила человека, который любил ее безоговорочно. И я любовалась ими, когда они ворковали, как подростки. Купалась в их легкой и нежной ауре любви.
– Даже не могла подумать, – прошептала я.
– Когда ты уехала, я разорвал помолвку с Анжелой, мы решили держать это в тайне ото всех. И я страдал вдвойне, потерял тебя и любимую женщину. Только работал, никуда не ходил, боясь встретиться с ней и на коленях молить о прощении. Потому что тогда я наговорил ей столько глупостей. Смешно, правда? Взрослый мужик, а повел себя как юнец. – Папа печально улыбнулся своим воспоминаниям. – Два года назад я встретился с ней на дне рождения Кристины и держался из последних сил, как и она. Я видел, как она похудела, у нее пропал блеск из глаз, мы оба страдали друг без друга. Но тебя я поставил на первое место, мою кровь, и если ты была против нее, то я должен был поступить так, чтобы ты была счастлива. Я начал пить. Стас заметил мое состояние и рассказал мне все. Первым делом мне захотелось приехать и найти этого паршивца. Я ведь вытаскивал его из шаек, продающих наркотики, защищал перед всеми, а он убил несколько лет, наших с тобой лет. Но ради Анжелы и новой возможности быть счастливым я успокоился и пришел к ней, рассказав все, не утаивая ничего. И мы снова сошлись. Но в голове все равно засела мысль, что ты будешь против нашего союза. И я попросил Маргарет подготовить тебя к моему решению жениться. – Отец снова замолчал.
– Я никогда не была против, пап. Просто не хотела, чтобы ты знал. Мне казалось, если бы я рассказала тебе, то перестала бы быть твоей принцессой. Ведь я так глупо поступила, решила, что взрослая, и Антон был рядом. Он смешил меня, разговаривал со мной, ведь до этого ни один мальчик меня не приглашал на свидания. Я была тихоней в классе. – Я покачала головой, а папа остановил меня за руку.
– Ты навсегда останешься моей принцессой, Милана, – нежно сказал он, и его глаза заблестели от слез, а по моим щекам они уже покатились. – Я ведь люблю тебя, что бы ты ни решила и ни сделала, поддержу тебя. Потому что ты больше моя, чем Маргарет. Вот поэтому мы всегда старались быть вам друзьями, людьми, которым вы можете доверить все свои секреты. Но ты поступила так, потому что тебя обидели, разрушили тот мир, созданный нами. Я себя виню за это, я не должен был позволять Антону так часто бывать у нас. Но не усмотрел, потому что был поглощен Анжелой и предал твое доверие. С этого момента так все запуталось, что мне хотелось рвать на себе волосы от злости. Мне казалось, что ты мой талисман, моя счастливая звезда, которая светится только для меня. А я дал возможность Антону затушить в тебе это, потерять себя. Я люблю тебя, доченька, и сделаю сейчас все для того, чтобы вернуть тебе эти ощущения. Мы найдем их вместе.
– О, папа. – Я уже в голос разревелась и обняла его, освобождаясь ото лжи и задышав свободней.
– Моя родная, – прошептал он, гладя меня по волосам и крепко сжимая в объятьях. И было плевать, что прохожие оборачиваются на нас, плевать на распухший нос и слезы. Сейчас мы снова стали одним целым: я и мой супермен. Душу переполняли чувства, они рвались наружу, хотелось кричать от счастья. Казалось, за спиной выросли крылья и я могу взлететь, если захочу.
– Вот. – Папа протянул мне платок, и я утерла слезы, еще шмыгая носом. – Я рассказывал тебе это к тому, чтобы ты поняла. Любовь – она не умирает. И сейчас я очень боюсь за тебя, Милана. Страшно боюсь, потому что твое сердце выбрало Антона. – Лицо отца выражало такие беспокойство и страх, что я удивилась.
– Я не чувствую к нему ничего сейчас, ну, может быть, он меня бесит иногда, но он сам по себе такой, – пыталась я успокоить отца.
– Он наркоман, Милана. Его отец был наркоманом, он избивал Анжелу. И его кровь бежит по жилам Антона. Такие люди неизлечимы, – быстро начал папа, а я ужаснулась такой новости.
– Его отец был наркоманом, – повторила я.
– Да, – кивнул он. – Мы посадили его за решетку, когда он избил Анжелу до полусмерти, но Антон он никогда не трогал. Он умер в тюрьме, пытаясь найти дозу, и убил двоих заключенных. Его осудили, приговорив к смертной казни. Родители Димы приехали сюда и пытались откупиться, забрать с собой сына, обвиняя Анжелу, что это она сделала его таким, а Антон– не его ребенок. Но они так были похожи, что это казалось смешным. Дима умер за день до казни, он бился головой о стену, пока не разбил ее полностью. Ему уже никто не мог помочь.
– Но ведь Антон не употребляет уже долгое время, восемь лет, если я правильно запомнила, – нахмурилась я.
– Дима тоже не употреблял, пока не сорвался, – печально покачал головой папа.
– Боже, – прошептала я. – А Антон знает об этом?
– Нет, знаем только я, Маргарет, Анжела, Стас и ты. Слушания были закрытыми, я заплатил тогда большие деньги. И надеюсь, что ты понимаешь, почему я так прошу тебя ответить мне честно. Любишь ли ты его? – Папа нетерпеливо ожидал ответа.
– Нет, – выдохнула я. – Не люблю, да и не любила.
– Милана, ты моя плоть и кровь. Я отдам жизнь, только чтобы ты была счастлива. После того как обо всем узнал, я был рад стечению обстоятельств. Ты начала новую жизнь за океаном, и я вздохнул спокойно. Но вот вы все опять собрались. Мне действительно жутко, Антон смотрит на тебя не так, как брат. Я мужчина, и знаю это. Не хочу, чтобы ты повторила судьбу Анжелы, понимаешь?
– Тебе не о чем волноваться, – прервала я его. – Антон – похотливый кролик, это его нормальное состояние. Давай забудем этот разговор, ну до той части, где ты мне рассказал про его отца. Я пыталась дышать ровно, спокойно, не выдавая себя, но…Всегда было «но», когда упоминался Антон. Неужели его судьба предрешена? Почему ему никто не хочет помочь? Рассказать все, чтобы он знал и не повторил ошибки?
– Хорошо, – выдохнул папа. – Тогда как тебе идея пройтись по магазинам, а потом пообедать где-нибудь?
– Отличная. Все решат, что я твоя юная любовница. – Шутка сама слетела с губ, как и улыбка. Ведь думала я совсем о другом.
– Милана, – пожурил он меня, – пусть завидуют, что у меня такая красавица дочь. Я продолжала улыбаться, обдумывая все, что было сказано, и прислушиваясь к своим чувствам. Хочу ли я отомстить? Хочу ли усугубить положение Антона? А если он сломается после этого? «Да почему я волнуюсь о его чувствах? – тут же возмутилась я. – Он никогда не думал обо мне, никогда не раскаивался в содеянном. Такой человек ни за что на свете не станет искренним и живым». У меня в рукаве теперь хранился джокер, и даже если Антон не напишет мне это письмо, то унижение, которое познала я, он вкусит. Я предложу ему отравленное яблоко на золотистом блюдечке, когда он этого не будет ожидать. Ведь получается, Антон своей выходкой сломал жизнь не только мне, но отцу и своей матери. А обвинял меня во всем! Лицемер! Он заставил мучиться трех человек, заставил терпеть боль, разрывающую изнутри, и жить с ней годами. Антон – законченный эгоист, не отличающийся от своего отца, избивавшего Анжела. Отсюда и склонность к грубости. Да, все правильно, я встала на верный путь, по которому пройду смеясь, и даже не обернусь, чтобы подать ему руку помощи.
13.
– Милана, ты готова? А то у папы сейчас последние волосы поседеют, – Стас постучался ко мне, когда я уже надевала босоножки на высокой шпильке.
– Спускаюсь. – Крикнув брату, я придирчиво осматривала себя в зеркало. «Неплохо». – Я улыбнулась своему отражению. Остановив свой выбор на розовом платье, а-ля «Блондинка в законе», подчеркивающем все изгибы тела, я приняла верное решение. Сексуально и в то же время невинно, вкупе с небрежным пучком и классическим естественным макияжем. Я отлично подготовилась к этому вечеру, разработав план, по которому буду двигаться. Только вот врагов у меня будет два: Кристина и Антон. Надеюсь, мать Ромы не испортит этот вечер своим ядовитым языком.