Паутина любви...
Шрифт:
– Привет, дорогой, – проворковала будущая жена и оставила нежный поцелуй на губах. «Вот это любовь», – заныло у меня под ложечкой.
– Привет, – ответил папа и повернулся ко мне.
– Как работа? – спросила я, вставая с кресла.
– Ничего нового, – усмехнулся он. – Красавица моя, у нас только час, чтобы собраться. Милана, не хочешь с нами?
– Оу, нет, – покачала я головой. – Я подожду Стаса.
– Ну, хорошо, – улыбнулся папа. – Тогда Дороти накормит тебя в главной столовой, мы вернемся поздно. Думаю, ты уже будешь спать. Поэтому говорю заранее, завтра после завтрака мы с тобой поедем гулять.
– Хорошо, – кивнула я.– Развлекитесь и за меня. Сейчас я чувствовала себя лишней, когда папа бросал страстные взгляды на Анжелу,
– Обязательно, – ответила Анжела, и я быстро вышла из гостиной. Теперь мне предстояло с тяжестью в груди дождаться брата и услышать правду. Мое тело сковало ожиданием. Поднявшись к себе, я включила музыку и легла на постель, вновь позволяя прошлому предстать перед глазами.
10.
Милана
Я сидела на ступеньках лестницы в ожидании Стаса, рейс которого задержали. Он позвонил мне, как приземлился, а прошло уже полтора часа с того момента. Антон не появлялся. У него есть в Москве квартира? Или он живет у какой-то девушки? Отодвинула от себя подальше мысли такого рода и снова уперлась взглядом в дверь. Почему с каждой минутой мне становится все страшнее? Кожа покрылась болезненными мурашками. Ощущение, что жду приговора… Возможно, это так и есть. Жду подтверждения слов Антона, только после этого решу, как мне с ним поступить. Ненависть к нему еще жила в моей душе, но теперь по соседству поселилась жалость. До ушей донесся звук открываемой двери, и я моргнула, концентрируя взгляд на входящем. Вот появился большой черный дизайнерский чемодан, а вслед за ним мой родной человек. Все такой же красивый, с теплой улыбкой на открытом модельном лице. Горло сжало так сильно, что я не могла вздохнуть, подкатилась волна горьких слез. Я бросилась к Стасу, чуть не поскользнувшись на полу, и упала в распахнутые объятья брата.
– Милана, девочка, что такое? – тихо шептал он, обнимая меня и гладя по голове
– Просто соскучилась, – всхлипнула я, вдыхая его свежий цитрусовый аромат.
– Я тоже, сестренка, – рассмеялся Стас.
– Но такого эмоционального приема не ожидал.
– Прости. – Я быстро вытерла слезы и попыталась улыбнуться.
– Пошли, я буду разбирать вещи, а ты мне все расскажешь, – уверенно сказал он.
– Может, ты голоден? Я попрошу Дороти…
– Нет, объелся в самолете, и мне нельзя потерять форму. На носу крупный заказ, – покачал он головой, взяв меня за руку, и подхватив чемодан. В тишине мы поднялись в его комнату. Спальня Стаса была в скандинавском белоснежном стиле. Она отличалась от комнаты Антона, которую я сегодня посетила. У брата она была светлая, как он сам. В то время как у Антона – полная обещаний страстной ночи. Темная кровать на пьедестале с темно-синим постельным бельем, стены выкрашены в несколько оттенков серого. Это было логово вампира, заманивающего своих жертв к себе, искушающего их и затем смертельно ранящего.
– Итак, рассказывай, – прервал Стас мои размышления. Красочная картинка Антон-вампира в стиле «Сумерек» исчезла.
– Ты прилетел раньше, – отстраненно начала я.
– Да, как только окончил съемки, – улыбнулся брат, расстегивая чемодан.
– Понятно. – Почему-то духу не хватало обвинить такого родного человека в том ужасе, который рассказал Антон.
– Милана, ты плакала. В последний раз ты ревела…
– Давно, – перебила я его, а он прищурил глаза, изучая меня.
– Антон? Снова он? – зло прошипел Стас.
– Не совсем, – покривила я душой.
– Так, я сейчас позвоню ему и…
– Нет, подожди, – остановила я его, как только он достал телефон из заднего кармана джинсов. – Это правда, что ты сказал Свете о том, что Антон – наркоман, и из-за тебя его отправили на лечение? – зажмурившись, выдала я. В комнате повисла тишина. Я осторожно открыла глаза и увидела побледневшее лицо брата, который, как мне показалось, даже забыл, как дышать. Мое сердце вновь заболело от этого мучительного ожидания, и я, уже не сдерживаясь, крикнула:
– Отвечай, Стас, ты соврал этой девочке, что он наркоман?!
– Это он рассказал тебе? – подал голос брат, опускаясь на пол рядом с чемоданом.
– Да, он признался, почему тогда прочитал мое письмо. Из-за тебя. Сейчас я обвиняла Стаса во всех смертных грехах.
– Я не говорил, что Антон – наркоман. Сказал, что он балуется травкой, и это было правдой, – тихопроизнес брат, глядя на свои кеды. – Потом попросил у него прощения и объяснил Анжеле, что это ерунда, но она все равно заставила сына сдать кровь на анализ.
– Но он не был наркоманом, Стас. Я ведь тоже была с вами, хоть и маленькая, но помню только сигареты, – нервно сказала я.
– К сожалению, был. Анализы показали все. И после этого Анжела отправила сына в клинику. Но он мог там находиться только год, врачи сказали, что степень зависимости была не такой запущенной, поэтому его удалось спасти. Но Анжела не спешила его возвращать домой. Она хотела быть уверенной, что Антон больше никогда не станет баловаться этим, наказать таким способом. Будучи в клинике, он поступил в университет и учился за большие деньги нашего отца по удаленной программе. Только раз в месяц его выпускали, чтобы он сдавал экзамены. Стас замолчал, а я смотрела перед собой, переваривая информацию. «…только лечить меня было не от чего…» – пронеслись в голове слова Антона, сказанные с такой горечью и печалью, что я поверила. Я ведь ему поверила!
– Откуда ты знаешь так много? – сглотнув комок в горле, спросила я.
– Папа рассказывал.
– Но Антон утверждает, что не был наркоманом, – прошептала я.
– Разве алкоголик признает, что болен? Нет, конечно. Так и Антон, он до последнего отрицал свою причастность к наркотикам, но ведь он сдавал анализы. Систему не обманешь. Ты должна это знать. – Стас выговаривал каждое слово с тяжестью, которая теперь сдавливала мой желудок.
– А потом он приехал и решил отомстить тебе за то, что ты его сдал, – продолжила я за брата. Он поднял голову и печально кивнул. – И тут была я… малышка Мила, глупая… Боже… Я начала глубоко дышать, пытаясь насытить организм кислородом. Да почему так тяжело? Почему так тошнит и кружится голова? Он снова меня обманул! Снова! Он решил таким образом оградить свою маму от меня? Какие мотивы у него были? Почему я опять повелась? Идиотка! Дура! Ты осталась глупышкой Милана, которая играет во взрослые игры с самим королем, умело руководящим тобой, как куклой. А ты радуешься глупостям. Вот что такое играть по-крупному. Не делать маленькие пакости, а плевать в душу, взрывать сердце, затем в лицо просить прощения, когда уже ничего нельзя вернуть. Просить очень просто, только вот прощать – нет. И Антон знал об этом. Каждое его слово прокручивалось в голове, и теперь я понимала, что он отчасти говорил о себе. «Такое невозможно простить…» И он не простил. Антон снова решил начать игру, теперь уже открыто. Поэтому он пришел ко мне в первую ночь и показал письмо. Поэтому он купил цветы, поэтому он ревновал. Ему что-то от меня нужно. Но что? Если спрошу у него об этом и напугаю, что испорчу свадьбу? Хотя я на такое никогда не пойду, слишком люблю отца и Анжелу. Не умею причинять боль тем, кого люблю.