Паутина любви...

Anyuta

– Он у себя? – Да, мистер Волков, – испуганно пролепетала женщина. Я вошел в кабинет. При моем появлении Рома поднял голову и удивленно посмотрел на меня.

– Какими судьбами?

– Я рассказал ей все, – сразу признался я и рухнул на стул.

– Все? – нахмурился друг.

– Почему тогда прочитал это письмо, – пояснил я.

– И? – Он явно не понимал моей удрученности и нервозности.

– Она не хочет расстроить свадьбу. Наоборот, Милана очень рада за Виталия и мою маму. Она не такая, как я. Она намного лучше, а я судил ее по собственным поступкам… По собственным дебильным выводам…

– Антон, года идут, а ты не меняешься. Как всегда, импульсивен, – покачал головой друг. – И что теперь ты хочешь?

– Не знаю. – Я подался вперед и сжал голову руками. – Она изводит меня. Знаешь, что она сделала?

– Думаю, ты мне сейчас расскажешь, – усмехнулся Рома.

– Я хотел подарить ей цветы в знак примирения, она только фыркнула. Ну, я и решил, что отдам их первой встречной. Затем подумал, что неплохо взять у этой игрушки телефон, так Милана высунулась из машины и громко крикнула, что сейчас родит моего сына, если я не потороплюсь. Я получил по морде и еще цветами в лоб. Причем прилюдно первый раз в жизни. – Злость вновь проснулась, заставив сжать кулаки.

– Ай да Милана, – рассмеялся Рома, стуча ладонью по столу. – Молодец, девочка! Я бы на это посмотрел!

– Что ты ржешь, как придурок? – повысил я голос и встал. – Я чуть ее не прибил, она издевалась надо мной! И я практически поцеловал ее…

 – Практически? – усомнился мой товарищ по жизни.

– Она оттолкнула меня. За сегодня я заставил ее плакать два раза. Ну не осел ли я? – Я пытался ухватиться хоть за одно верное решение, но голова распухла от вариантов.

– Ты мудак, – спокойно поправил меня он.

– А потом она строила глазки Александру, я бросил ее в ресторане, а когда вернулся, она флиртовала с ним и поцеловала. Вела себя как шлюха, как… – сумбурно рассказывал я, пытаясь обуздать чувства.

– Она вела себя как ты, – тут же нашелся Рома, хохотнув.

– Да что за хрень?! – Начал нервно расхаживать. – Что мне делать? Я хочу довести спор до конца и в то же время не хочу!

– Ты ревнуешь, Антон, – подытожил друг, а я посмотрел на него как на больного. – Ты ожидал, что она тут же падет под силой твоего обаяния, а Милана тебя просто игнорирует. Это ревность, друг.

– Следи за тем, что говоришь, – процедил я. – Ревную? Да я не знаю, что это такое! Милана меня не возбуждает, она мне неинтересна! Я просто не хочу проиграть спор.

– Ты попал. И я сочувствую тебе.

– Блин, так скажи, что мне делать? – я нуждался в словах поддержки.

– Расскажи ей, что вы поспорили…

– Да она прибьет меня, а рука у нее тяжелая, – отмахнулся я, вспоминая удары Миланы.

– Тогда выхода нет: ты теряешь или бабки, или самоуважение, – пожал плечами Рома.

– А третий вариант? – с надеждой спросил я. – Ведь всегда есть третий вариант.

– Я предупреждал тебя, Антон. Но ты ведь у нас мастер по пикапу. Ты ведь гуру секса, так что ты от меня хочешь? – Рома вышел из себя и встал. – Ты сам увяз в своем говне. Ты в ней убил тогда все и сейчас пытаешь сломать Милану! Вы постоянно играете в эти игры, как дети. Только сейчас ты будешь играть судьбой во второй раз! И, знаешь, я не буду останавливать Стаса, когда он узнает. Столько раз говорил тебе прекратить… Вроде все, прошло пять лет, и ты снова заставил себя переживать это?! Ты хочешь опять вернуться в то время, откуда я вытаскивал тебя?! А вот еще Алекс узнает, так вообще орать будет как бешеный. Ты хоть сам понимаешь, какой ты моральный урод, Антон? А все началось с какой-то шлюхи, с детской обиды! Ты должен найти выход, за тебя его никто никогда не придумает!

– Да знаю я! – Я сжал кулаки, испытывая легкую панику. – А если я просто буду держаться от нее подальше, а потом придумаю это письмо и прочту его?

– И напишешь его рукой Миланы, – съязвил Рома. Я глубоко вздохнул, полностью осознавая капкан, в который сам себя загнал.

– Тогда выхода нет. Соблазню ее, заставлю влюбиться в себя, а потом снова раню. Эта игра окончится вновь болью, ее болью. – Внутри меня все сжалось от безвыходности этой ситуации.

– Антон, ты должен с ней поговорить. Может быть, влюбить в себя и попросить по-человечески, признаться в том, что ты идиот…

– Она не послушает, – покачал я головой. – Больше она мне не поверит, я чувствую это. Это будет борьба не на жизнь, а на смерть. Я не умею любить, а она умела. После моих слов в офисе повисла гробовая тишина. Я слышал, как мое сердце с каждым ударом замедляет свой ход, принимая единственно верное для меня решение. Перед глазами стояло лицо Миланы, когда она улыбалась мне, смеялась, а в следующий момент воспоминания сменились, возвращая меня в темную шумную комнату, где напротив меня стояла худенькая девочка-подросток, в глазах которой были слезы. Любовь, которую я видел в каждом взгляде, переродилась в вечную обиду и ненависть. Больно. Мне стало физически больно от этих мыслей и картинок в голове.

– Просто возьми тайм-аут, – нарушил молчание Рома, подойдя ко мне и положив руку на плечо. – Перед тобой стоит выбор: или ты поступаешь как мудак, погубив Милану полностью и безвозвратно; или ты сделаешь все возможное, чтобы проиграть. У тебя достаточно денег, чтобы пережить это, а у нее больше не останется ничего, кроме нежелания жить дальше.

Я повернулся к нему. Его лицо было полно печали и сочувствия. Меня заточали в темной камере, где нет света, один мрак. И все из-за моего желания везде быть первым, доказать свое превосходство. Вот и доказал, только самому себе, кто я есть на самом деле. И от этого открытия стало так противно, что я ощутил гниль, пропитавшую меня. Вся моя жизнь была чередой аттракционов, заставляя меня приспосабливаться к каждому резкому повороту и спуску. И в итоге я прикрывался желанием защитить маму, а на самом деле только хотел утереть нос Максу. Ведь я Антон Волков. Ни одна девушка не может передо мной устоять. Я боролся за место под солнцем, за уважение к своей персоне после страха быть изгоем из-за обмана Стаса. «Выздоровевших наркоманов не бывает», – говорили после моего возвращения в тихих кругах высшего света, за спиной моей мамы. Они осуждали ее, обвиняли меня и боялись ткнуть пальцем открыто, потому что был Виталий. А я разрушил жизнь его дочери, когда он защитил свою любимую, и эта история была похоронена под слоем пыли и грязи, осевших на мне. Я ненавидел себя, не знал, куда податься, но точно был уверен – надо изменить свою жизнь. И я это сделал вдалеке, как и Милана. Для нас с ней родной город стал пристанищем наших страхов, обид и темноты. Только между нами было одно отличие. Милана и правда стала взрослее, а я остался тем же обиженным двадцатиоднолетним парнем, желающим всем доказать, что ему подвластно все на свете… А на самом деле он запутался в своей паутине лжи …

9.

Милана

– Так, а ну-ка соберись! – приказала мне по скайпу Ира. Я созвала экстренный совет подруг, чтобы получить дозу уверенности в своих действиях.

– Не могу, – проскулив, я уперлась головой в спинку кровати. – Он… он…

– Он урод, – предложила свой вариант Настя, а я сжала губы и опустила голову. Она была полностью права.

– Ты веришь в эту сказку? – с сарказмом спросила Ира.

– Стас прилетит сегодня, и я спрошу у него. Знаю, что не должна, но верю, – горько вздохнула я.