Паутина лжи

Янова Екатерина

Также в её лапы угодил и Славик. Нет, я не защищаю никого из них. Каждый участник этой истории поплатился за свои грехи сполна. Просто теперь мы лучше понимаем, как давно и тщательно плела свою паутину Елена.

Славик, кстати, приходил к нам, извинялся передо мной, опуская в пол виноватые глаза. Нет, я ему не поверила, и Дан настроен был агрессивно, но как оказалось, его звонок в тот страшный момент привёл к нам помощь. Только поэтому мы не стали обвинять его в махинациях с квартирой, да и деньги он почти всё вернул.

Как оказалось, триста тысяч он передал Галине, а остальное они с Еленой должны были поделить пополам. Но, не успели.

Теперь мы с Даном на эти деньги решили восстановить родительскую дачу, чтобы оживить это памятное место.

Единственное, что меня останавливало – могилка ребёночка, которого потеряла Галина. Мы решили перенести её на кладбище, как и положено было с самого начала.

Но пока это только планы. Сейчас главное – наладить нашу жизнь.

А сделать это оказалось не так и просто. У Машеньки обнаружились некоторые проблемы со здоровьем. Ничего критичного, всё очень даже неплохо, учитывая, что ребёнком толком никто не занимался, но мы сейчас проходим полное обследование, чтобы наверняка не пропустить никаких нарушений.

А ещё, нужно уладить все вопросы с документами. Я не хочу усыновлять Машеньку, как чужого ребёнка, мы с Даном добиваемся, чтобы через суд малютку признали нашей законной дочерью.

Елена сейчас содержится в психиатрической лечебнице. Дан и его друг начали раскапывать это дело и выяснили, что у Елены с детства были проблемы с головой, кроме того, у неё отец был шизофреником. Но дядька Елены имел высокий пост в своё время и сумел подправить её документы. И потом она умело скрывалась, периодически тайно проходя лечение. Никакого выкидыша у неё не было, это очередной вымышленный бред. И теперь, когда всё вскрылось, её ждёт заточение в психбольнице на долгие-долгие годы.

Утром с трудом открываю глаза. Сонно щурюсь. Вижу пустую кровать и тут же подскакиваю, как ошпаренная, когда понимаю, что ребёнка нет рядом и в квартире гробовая тишина.

Сердце тут же заходится панической тахикардией.

Соскакиваю с кровати, несусь в детскую и тут же замираю на пороге, выравнивая сбившееся дыхание. Дан в детской, с Машенькой на руках, дремлет в кресле-качалке.

Но как будто почувствовав меня, открывает глаза, хмурится.

– Всё хорошо, – шепчет почти беззвучно.

Дан встаёт, аккуратно перекладывает дочку в кроватку.

Замечаю пустую бутылочку на детском столике и грязный подгузник.

– Да, мы поели, погуляли, пописали, покакали. Все дела сделали. Не переживай.

Муж выталкивает меня настойчиво из комнаты.

– А смесь ты подогрел? – начинаю всё же беспокоиться.

– Конечно, подогрел. И воду взял специальную, а не из-под крана. И столбиком Машеньку подержал, мы срыгнули. И какашки у нас жёлтые, как ты любишь, что ещё?

– Ничего. Спасибо тебе, – сдаюсь я.

–

Нет, нет. “Спасибо” ты в этот раз не отделаешься. Иди сюда. Ты вся в долгах.

Толкает меня в спальню, заваливает на кровать.

– Но Дан…

– Радионяня работает. Всё хорошо, – целует меня в шею.

– Да, всё хорошо, – с трудом, но я всё же расслабляюсь в руках мужа.

На самом деле, он умело отвлекает меня от проблем жадными поцелуями и требовательными прикосновениями.

Знаю, он очень хочет меня, в последнее время секс у нас случался редко. И сейчас я, наконец, чувствую, как во мне пробуждается женщина. Отпускаю страхи, отпускаю волнение, отдаюсь моему мужчине.

– Юлька, я так соскучился, – шепчет Дан, распахивая мой халат.

– Я тоже, – отвечаю на его поцелуй, переворачиваю его на спину. – И сейчас я тебе это докажу…

И уже потом, когда страсть схлынула, мы лежим в объятиях друг друга. Дан нежно водит пальцами по моей голой спине, а я начинаю снова нервничать.

– Я пойду, гляну на неё, – пытаюсь встать.

– Нет, лежи, – настойчиво блокирует мои попытки Дан. – Я хотел поговорить.

– Давай потом.

– Нет. Сейчас.

– Хорошо, – сдаюсь я.

– Юль, Иваныч посоветовал хорошего психолога. Это женщина и она помогла многим обрести душевное равновесие.

– Я не хочу, – заявляю упрямо.

– Я хочу. И более того, я уже был у неё на консультации.

– Ты? – удивляюсь я. Раньше Дан всегда был против психолога.

– Да. После всего, что случилось, нам обоим это нужно.

– Но…

– Юль, давай просто попробуем.

– Но как я оставлю Машеньку? – начинаю искать предлоги, чтобы отказаться. Я не хочу обнажаться перед посторонним человеком.

– Я договорился с Лидией Ивановной. Кстати, она уволилась из больницы, и я предложил ей работать у нас няней.

– Да? – смотрю на мужа удивлённо, не зная, как реагировать.

– Лидии Ивановне ты ведь доверяешь? Она нам столько помогала, у неё медицинское образование и опыт, а к Машеньке она относится, как к родной.

– Да, знаю, – сдуваюсь я. Тут мне крыть нечем.

– Она придёт сегодня в двенадцать, а в час у нас приём.

– Так ты уже всё решил? – смотрю на него возмущённо.

– Да. Иногда по-другому просто не получается. Не спорь, Юль. Я обещал, что у нас всё будет хорошо, а значит, так и будет. Но нужно немного постараться.

Шепчет Дан уверенно, целует меня, снова начинает ласкать. Но тут в радионяне раздаётся тоненький писк, я вскакиваю как ошпаренная и бегу в детскую…

Машенька проснулась, я беру её на руки, целую в лобик. Замираю задумавшись. Да, наверное, Дан прав. Мне нужна помощь. Я не хочу быть матерью истеричкой, но сейчас именно так и выходит. Я ведь обещала дать дочке лучшее, а значит, нужно начать с собственного душевного равновесия.