Паутина
Шрифт:
Гарри без всякого аппетита жевал, а Гермиона просто смотрела на огонь в камине.
— Твоя палочка, — Гермиона протянула ее через стол. Когда Гарри взял палочку, то коснулся ее холодных пальцев. Тут же поднял глаза и увидел ее тусклый, грустный взгляд.
— Гермиона, я сделаю все, чтобы с ним ничего не случилось.
— Я знаю… Но мне иногда кажется, что мы уже не властны над его судьбой. Как и он сам…
— Почему он тебя ударил? — Гарри поставил на стол чашку
— Он перестал себя контролировать…
— Вы поссорились?
Женщина лишь кивнула, встала, обошла стол и налила в чашку Гарри еще кипятка. Он поймал ее за руку, заставив повернуться к нему.
— Ты скажешь?
— Он очень тоскует по Джинни… — Гермиона поставила чайник на стол и вернулась на свое место. Гарри заметил, что она не смотрит на него. Рон…
— Он винит во всем меня, да? — как-то отрешенно спросил Гарри, и Гермиона тут же посмотрела на друга.
— Нет, не…
— Ты врешь, — вдруг заметил он. Она вспыхнула. Гарри дернул уголком губ. — Ты врешь…
— С чего ты взял?
— Я двадцать семь лет знаю тебя, Гермиона. Даже до такого идиота, как я, дошло бы за столько времени… — он пристально смотрел на нее, а Гермиона дрожащими пальцами убирала непокорные волосы за уши. Она всегда так делала, и двадцать семь лет назад, и десять, и пять, и сегодня. — Значит, Рон прозорливо обвинил во всем меня. Что ж, он не так уж далек от истины…
— Гарри, нет! — она опять встала и обошла стол, взяла его за плечи. У нее были шоколадного цвета глаза, только смотрели они устало и как-то безнадежно. Ее мир тоже рушился. Из-за него. — Ты не виноват!
— Не надо, Гермиона, — он отстранил ее руки, отвернувшись. — Ты сама говорила мне, что я должен рассказать Джинни об опасности, но я не послушал. Ты правильно говорила — я вел себя, как Дамблдор. И привело это все к тому же… Рон был прав, во всем…
Она села рядом на стул, он чувствовал ее взгляд на себе.
— Я слишком мало времени был с ней… Я постоянно работал, я скрывал от нее многое… Я считал, что так и должно быть, — он не заметил, как Гермиона вздрогнула и потянулась к нему, но остановила свои руки. Гарри вертел в руках чашку. Ему нужно было с кем-то поговорить, потому что иначе он сойдет с ума от вины, которая его переполняла. — Она все время меня ждала, ждала, ждала… И никогда не упрекала, никогда не возражала… Она просто любила меня так, как я не смог ее любить…
— Гарри, — Гермиона все же взяла его руку, но больше ничего не смогла сказать. Что сказать, когда он и сам понимал, что все так и есть.
— Гарри, ты любил Джинни, и она знала об этом. Она была счастлива с тобой, поверь, — Гермиона мягко погладила его по волосам. — А Рон так говорил, потому что ему тоже больно было потерять ее. Но ведь ты знаешь Рона — он всегда старается найти объект, чтобы выместить на нем свою боль. Я не верю, что он действительно… Это была судьба…
Вдруг Гарри вскочил. Он понял, где искать Рона. Он раньше не подумал об этом, потому что сам не разрешал себе думать об этом месте. Но теперь понял, что, если Рона и можно найти, то только там.
— Гарри, ты куда?
— Я знаю, где он может быть, — он убрал палочку в карман и обернулся к ней. Гермиона была обеспокоена. — Не волнуйся. Я вернусь и надеюсь, что не один. Не ходи никуда, ладно?
Она кивнула. Гарри поспешно вышел в коридор, потом на крыльцо и прямо оттуда трансгрессировал.
Он смутно помнил это место. Могильные плиты. Чьи-то памятники. Но место, где лежала его Джинни, он нашел сразу. И Рон действительно был там. Он сидел у надгробия, закрыв лицо руками. Его рыжие волосы упали на лоб и чуть шевелились от ветра.
— Я знал, что ты придешь, — даже не поднимая головы, произнес Рон глухим голосом. — Но ты зря пришел. Я не вернусь.
Гарри подошел к могиле жены, тронул кончиками пальцев надпись «Джинни Поттер», а потом сел рядом с другом, стараясь не смотреть на надгробие. Он не думал, что снова окажется здесь так скоро, когда еще свежа была зияющая рана на сердце.
— За что ты ударил ее?
— Я ревновал, — Рон разогнулся, и Гарри ощутил на себе его тяжелый взгляд. — К тебе.
— Вспомнил юношеские годы? — горько усмехнулся Гарри. — Тень души Волан-де-Морта?
Рон вздрогнул, отчего Гарри лишь помотал головой. Столько лет прошло…
— Нет, хотя, может, и да… Тогда я не понимал вас… ее…
— А теперь понимаешь? — Гарри старался говорить ровно и мягко, чтобы не взбесить Рона.
— Кажется, да. Хотя не понимаю — чувствую. Оказывается, звери умеют тонко все ощущать: запахи, вкусы, желания… И я стал зверем. Я просто знаю, что она думает о тебе…
— Я тоже думаю о ней, как и о тебе. Рон, мы же друзья.
— Не надо разговаривать со мной, как с душевнобольным. Я говорю то, что есть… Я всегда стоял между вами…
— Рон, не говори такого. Потому что ты сейчас сидишь у могилы Джинни, — попросил Гарри, прикрывая глаза. — Я любил твою сестру и до сих пор люблю. А Гермиона любила и любит тебя.
— Я знаю. Она любит меня. Но и тебя она любит. Ты же знаешь Гермиону… Она всегда считала, что нужна мне больше, чем тебе. Поэтому она выбрала меня…