Паутина
Шрифт:
Гриффиндорец сердито вздохнул и открыл глаза. Сумрак октябрьского утра навевал отнюдь не радостное настроение. Если бы еще голова не была такой… чужой. Словно там ночью кто-то закатил вечеринку и забыл убрать следы гулянки.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — сестра сидела на краю его кровати, одетая в теплый джемпер и синие джинсы. На бледных скулах алел румянец.
— Не особо. Не знаешь, может, мы вчера с Малфоем напились, а я этого не помню? — Джеймс протянул руку к тумбочке
— Насколько я знаю, нет, — мягко улыбнулась она, помогая ему с часами. — Джим, я хотела тебя спросить…
— Спрашивай, но сначала отвернись, мне нужно одеться, — гриффиндорец выбрался из-под одеяла. Сестра села так, чтобы видеть лишь полог его кровати, и он смог спокойно разыскивать по всей комнате свои вещи.
— Скажи, а Скорпиус когда-нибудь рассказывал тебе о своей семье? Ну, о детстве, о родителях?
Джеймс натянул джинсы и застегивал ремень:
— Конечно. Он рассказывал, как пел на детских праздниках, танцевал вальс, играл на клавесине, скакал на лошади и всякой прочей ерунде. Еще говорил о том, как купался в пруде Малфой-Мэнора, где его отец выращивал пираний, рыбок таких… Ну, и по мелочам…
— Джеймс, я серьезно спрашиваю, — грустно откликнулась девушка.
— Можешь повернуться, — парень поправил ворот свитера и взял с тумбочки палочку. — Серьезно ты лучше поговори с ним, потому что я не уверен, что должен разбалтывать его маленькие семейные тайны. Уж прости.
— Значит, он тебе рассказывал? — задумчиво произнесла Лили, когда они вышли на лестницу и поспешили в Большой Зал. — Скажи только одно: родители были с ним жестоки?
— Жестоки? Нет, они его не били и физически не наказывали, по крайней мере, я об этом не знаю, — Джеймс пропустил сестру на тайную лестницу, чтобы сократить путь.
Лили промолчала, закусив губу. Джеймс не стал больше ничего говорить, да и не хотел. Зачем? Малфой сам всегда скупо говорил о своей домашней жизни. Скупо и не охотно, но и из редких его замечаний гриффиндорцу было понятно, что быть Малфоем — совсем не то, что старшим сыном Гарри Поттера.
Они с Лили вошли в уже заполненный голосами Большой Зал. Джеймс по привычке подошел к слизеринцам. Малфой и Ксения сидели молча, даже не глядя друг на друга. Поспорили, что ли?
— Привет, — Ксения ему улыбнулась. Джеймс ей подмигнул, вспоминая вечер в комнате Лили. Он надеялся, что сестра никогда не узнает о том, как Джеймс использовал ее спальню.
Скорпиус поднял к другу по всем признакам невыспавшееся лицо и махнул рукой.
— Малфой, чем это ты ночью занимался? — Джеймс прищурился.
— Так, Поттер, если ты сейчас выдашь очередную гениальную идею о том, что я мог или не мог сделать ночью, то предупреждаю сразу — я не гордый, вырублю тебя одним движением прямо на глазах всех преподов. И плевать, что я снова буду наказан — мне не привыкать, — Малфой взял яблоко и с хитрой ухмылкой надкусил его, бросив взгляд в сторону гриффиндорского стола. Джеймс тоже оглянулся — там Лили о чем-то разговаривала с расстроенной чем-то Розой Уизли.
— Я просто спросил, может, волнуюсь? — фыркнул Джеймс, взглянув на Ксению. Та тоже ему улыбалась. — Ксени, а ты вместе с Малфоем ночью бодрствовала? Ему снились кошмары, а ты держала за руку?
Она ответила холодным взглядом и вернулась к своему завтраку.
— Нет, не со мной, — как-то очень легко ответил Малфой, играя яблоком в руке. — Ты все утро будешь нас допрашивать о прошедшей ночи, или все-таки пойдешь и поешь, а то ведь и метлу поднять не сможешь…
— Малфой, это забота обо мне? Трогательно, — Джеймс усмехнулся другу и пошел к своему столу. Сел между Лили и Хьюго и с энтузиазмом принялся за яичницу, прислушиваясь к разговору сестры и кузины.
— Мне кажется, ты просто устала… Потом поговорите, и все наладится… — приглушенно утешала (видимо, утешала все-таки) Лили Розу. Та лишь пожала плечами, без особого энтузиазма.
— Рози, ты, что, бросила Уильямса? — вмешался в разговор Джеймс, заглатывая половину бутерброда сразу.
— Джеймс, какой же ты беспардонный, — укорила его Лили, но Роза лишь мило повела плечиками.
— Я просто спросил, что тут такого?
— Я не бросала его, мы поссорились, — Роза отвела глаза, щеки ее порозовели.
— И из-за чего ты бросила лучшего студента курса, капитана сборной факультета по квиддичу и вообще не мальчика, а открытку? — усмехнулся Джеймс, из-за чего сестра буквально испепелила его взглядом. — Что? Не хочет, может, не говорить.
— Просто он хотел сегодня вместе день провести, а я сказала, что не могу, — Роза взяла кубок с соком, но не пила.
— И почему не можешь? — Джеймсу стало даже интересно, хотя, наверное, на его боку уже расплывался синяк от локтя Лили. — Библиотека?
Роза покачала головой, а потом поднялась:
— Мне надо идти, до встречи.
Джеймс проследил за кузиной взглядом, а потом с подозрением взглянул на Лили:
— Ну-ка, ну-ка… И что это за тайны Астрономической башни?
— Я не знаю, она не сказала, — сестра выглядела чуть рассерженной. — Зачем ты вообще полез со своим допросом?
— И спросить уже ничего нельзя, — фыркнул Джеймс. — Надеюсь, что они с Уильямсом помирятся к матчу со Слизерином, иначе он раскиснет и будет не вратарь, а дырка.