Паутина
Шрифт:
— Так, команда, в раздевалку! — скомандовал Тобиас Паркинсон, вставая и поправляя на груди значок капитана. Остальные игроки тоже поднялись и направились к выходу. Их провожал гул голосов за спинами.
Все-таки было высшей справедливостью, что Поттер — ловец, а Скорпиус был вратарем. Было бы затруднительно играть непосредственно друг против друга, как когда-то происходило с их отцами. Малфой знал, что поймать снитч раньше Гарри Поттера удавалось лишь одному игроку, Седрику Диггори, и то по случайности, что уж говорить о шансах Драко Малфоя…
Скорпиус, конечно,
Интересно, а ежики летают на метлах?
В раздевалке Малфой взял свою метлу, любовно проведя рукой по древку, надел щитки и перчатки, сшитые летом на заказ, проверил шнурки и застежки мантии. В это время Паркинсон толкал нудную речь о том, что в этом году Гриффиндору не победить, даже если Поттер вывернется наизнанку. Тобиас не забыл упомянуть Уизли, проехаться по новичку команды-противника — в общем, поднял боевой дух слизеринцев.
Снаружи уже доносился недружный гомон зрителей, но Скорпиус не слушал. Он поглаживал метлу и разминал руки.
На поле, залитом светом, кое-где лежал снег. Солнце было как раз посередине, и не слепило ни одного из вратарей. Зрители оглушили вылетевшие на поле команды, но Скорпиус лишь равнодушно ухмыльнулся. Поймал взгляд Поттера и подмигнул. Тот ответил тем же.
Игра началась. Малфой привычно разместился перед средним кольцом, следя серебристыми глазами за квоффлом и не теряя бдительности в отношении бладжеров. Было неудивительно, что он стал именно вратарем — он умел сосредоточить внимание, распределить его, умел за несколько движений противника понять его намерения. По крупицам собрать информацию и принять мгновенное решение. Обычно это срабатывало. Хотя в школе было несколько Охотников, с которыми было труднее, потому что прочесть их намерения было зачастую сложно.
Скорпиус видел, как перемещается над полем квоффл, мяч постоянно переходил от команды к команде. Бладжеры летали с катастрофической скоростью, но пока никого не ушибли.
И вот к нему устремилась Шарлотта Уизли — девчонка совершенно непредсказуемая. Ее-то бросков Скорпиус обычно больше всего и опасался. И она, белокурая бестия, это знала. Наверное, ее корни, шедшие к вейлам, помогали ей скрывать свои намерения даже от Малфоя.
Трибуны дружно выдохнули, когда бладжер чуть не сбил Шелли с метлы. Девочка увернулась, пасуя мяч Кэтлин Уизли, а та уже бросила в левое кольцо. Скорпиус метнулся, вытянув руку, и отбил мяч, одарив чуть расстроенную Уизли гнусной улыбочкой. Та хмыкнула и полетела прочь.
Малфой с любопытством следил за своими охотниками. Они были не хуже гриффиндорских, даже в чем-то лучше. Защитники обеих команд с силой лупили битами по бладжерам, стремясь сбросить с метлы противников.
Малфой еще три раза отбивал мячи, а вот Уильямс был сегодня явно не в форме.
— Счет пятьдесят-ноль в пользу Слизерина, — кричал комментатор.
Скорпиус видел, как над ним промелькнул Поттер, глаза Джеймса рыскали по полю с холодной методичностью. Кажется, ловец Гриффиндора понимал, что если в ближайшее время не поймает снитч, их команду просто разгромят. Что случилось с Уильямсом?
Ах, ну, да, вспомнил Скорпиус, отбив шестой мяч, но пропустив седьмой — от Шарлотты. Небось, Роза Уизли окончательно кинула мальчика. Или закрутила с другим. С Манчилли, нюхлер тебя покусай! В Хогвартсе, тем более от слизеринцев, тем более от Малфоя, почти ничего не скрыть.
На счете 140:20 гриффиндорцы взяли тайм-аут. Скорпиус лениво потянулся, оглядел трибуны в поисках рыжей головы с зеленой розеткой. Лили чуть хмурилась, но улыбнулась, когда поймала взгляд Скорпиуса. Она сидела не так уж и далеко от колец Слизерина, на самом краю гриффиндорской трибуны, где сейчас царило смятение.
Игра возобновилась, но, кажется, даже тайм-аут не в силах был привести в чувства Майкла Уильямса. Наверное, Хьюго Уизли стоило бы дать капитану битой по голове, может, мозги — если они у того есть — встали бы на место.
Еще шесть мячей из восьми Малфой отбил. Один чуть не вывихнул ему плечо, но слизеринец даже не поморщился. Счет стал просто угрожающим для Гриффиндора: 180:40.
В тот момент, когда охотники Слизерина устремились в очередной раз к кольцам раскисшего окончательно Уильямса, трибуны издали дружный вздох.
Джеймс Поттер увидел снитч. Это было видно по тому, как гриффиндорец напрягся на метле, как поджал ноги, устремляясь куда-то в только ему видную точку, где была желанная победа.
А потом был общий рев трибун, когда Джеймс схватил снитч. Но Малфой был просто ошеломлен — потому что за секунду до того, как пальцы гриффиндорца сжались вокруг мячика, Хелена Эйвери забила квоффл в кольцо Гриффиндора.
Трибуны затихли, как и игроки. На табло сверкали пугающе неожиданные цифры: 190:190. Игра закончена. Но никто не победил.
— Ничья!!! — заорал кто-то в микрофон, словно пробуждая стадион. Гомон, шум, свист, крики. — Впервые в истории Хогвартса — ничья!
К Малфою подлетел Джеймс Поттер со снитчем в кулаке. Он улыбался и протягивал руку. Скорпиус тоже улыбнулся и пожал ладонь друга.
Они вместе шли после игры к школе. Их нагнала Лили и обняла сразу обоих, весело смеясь.
— Это невероятно! — улыбалась она, взяв обоих парней за руки. — Вы играли просто блестяще!
Друзья улыбались и молчали, переглядываясь над рыжей головой девушки.
Ничья, гиппогриф тебя затопчи! Это событие стоит того, чтобы его отметить.
Кажется, Поттер думал о том же, но промолчал, взглянув на сестру. Малфой поднял светлую бровь, чуть прищурившись. А что, это идея…
Глава 6. Гермиона Уизли
Как это, оказывается, легко — заснуть в одном мире, а проснуться в другом. И как сложно!
Это был ее дом, но его постель.
Это было ее тело, но в его объятиях.
Это была ее жизнь, но теперь связанная с его судьбой.