Паутина
Шрифт:
— Я вам не верю, — сказала Катя. — Докажите.
— А стоит ли что-то доказывать? Катя, если хочешь, я могу познакомить тебя со своими друзьями. Поговоришь с ними, разберешься, надеюсь, где правда, а где ложь.
— Вообще-то я с удовольствием бы поглядела на свежие лица. А то уже чуть ли не год вокруг одни и те же. Уже и переговорили обо всем на сто рядов. И поссориться успели, и помириться…
— Тогда пошли со мной.
— Далеко?
— Тут же, внутри Дома.
— Они поднялись через люк на кровлю четвертого яруса. Иринина заколебалась, когда пришлось лезть по железной лестнице.
— Так
— Нет, мы — наземные жители. А здесь в гостях. Они прошли по крыше спального корпуса (Катя впервые увидела Землю, утренний лес: «Ой, сколько деревьев!»), под сводами главного здания по мостикам пересекли левую половину и остановились над правым залом. Иринина глянула вниз и испугалась высоты.
— Как же мы спустимся?
— Я тебя снесу на руках, — сказал Рой, подхватил девушку и плавно спланировал в огороженный экраном угол.
— Ой, самая настоящая ютка! — обрадовался Кос. — Хау ду ю ду!
— Здравствуйте, — сказала ютантка. — Меня зовут Катя.
— А меня — Кос. Как ты прекрасна, Катя! А вон там мои друзья — Виш и Сим. В чику играют с вашими техниками.
— А что такое — чика?
— Это не важно. Давай, Катя, лучше поговорим о погоде.
— Какая же тут погода? — удивилась девушка. — Мы же находимся в закрытом помещении.
— Но снаружи-то светит яркое солнце, дует прохладный ветерок, медленно кружат в воздухе золотистые листья!
— Так то снаружи. Я мельком видела деревья, но никаких листьев с высоты не разглядела. И мне еще дней двести предстоит провести в своей комнате без окон и в подземном цехе.
— А как же прогулочки по солнечной поляночке под полною луной?
— Прогулки будут, когда домой вернусь.
— А ты замужем, Катя?
— Нет пока. Мне же еще не исполнилось двадцать три года, я пока служу в трудовой армии. Вот отслужу, тогда сразу замуж и выйду.
— А жених-то у тебя есть?
— Нам, молодым, женихов иметь не положено. За это строго наказывают.
— Кто наказывает? И кто это определяет: пора влюбляться или еще рано? Любовь возникает непредсказуемо, не по графику и расписанию и уж тем более не по чьему-то разрешению…
— А что такое любовь?
— Катя! Да неужели тебе до сих пор незнакомо это приятнейшее из чувств?
— Я не знаю, Кос, о чем ты говоришь, — призналась девушка. — Никогда ни про какую любовь не слыхала.
— Я говорю про ту любовь, которая необходима для продолжения рода.
— Это ты про дом свиданий?
— При чем тут дом свиданий? Любовь — это романтическое чувство, когда хочется непрерывно общаться с человеком противоположного пола, ласкать его и получать ласки…
— Ничего такого у нас в Теремгарде нет.
— А что же тогда у вас в Теремгарде означает «выйти замуж»? — спросил Кос, обнимая девушку за талию и увлекая за пульт, где, по его словам, техники-сачки организовали спальное место. «Выйти замуж, — донеслось до Комарова, — означает…» А больше он ничего не услышал, потому что, судя по звукам, фершал залепил рот девушки поцелуями. И о чем они там, за пультом, беседовали, Рой так никогда и не узнал.
А Виш и Сим в пух и прах продулись технарям и принялись ссориться. Впрочем, весьма дружелюбно, указывая на несообразную анатомию рук партнера, растущих будто бы вовсе не из плеч, и награждая друг дружку невиданными профессиями.
— Тоже мне нашелся чикист! — говорил Виш.
— На себя полюбуйся, кривой окулист! — парировал Сим. — Но раз наша бита ютами разбита, тогда им и карты в руки!
— А ты их прихватил?
— Всегда со мной, — сказал кузнец и продемонстрировал колоду, развернув и сложив гармошку из карт. — Как говорится: не плюй в колоду… Эй, Томар-кин, Порошин и Носков, сразимся в подкидного дурачка?
— А чего ставить будем? — забеспокоился конюх. — Монеты мы все продули.
— А по ушам? Знаешь, как славно хлопать по ютским-то? Они над макушками торчат, трудно промахнуться!
Юты сразу же согласились сразиться в незнакомую игру, потому что были окрылены победой в предыдущей. Все пятеро уселись за стол, отодвинули в сторону журнал наблюдений. Старожилы принялись наперебой излагать правила игры и значение карт, мастей и козырей. Минут через пять техники и дра-чевцы принялись лупить по столу разноцветными картонками.
МВ-путешественник сидел в одиночестве и прикидывал, что станет делать, когда Лес вернется с информатором. О гибели юноши за паутинной границей думать не хотелось. Верилось в успех. Первым делом нужно будет допросить пленного, узнать секрет создания прохода между мирами, а затем отправить его назад, в Ютландию.
Сперва, думал Комаров, провожу драчевцев, а там можно и домой подаваться… Но что же будет с Лесом?
Что с ним случится, Рой знал. Дальнейшая судьба чародея ему очень не нравилась, но ничего изменить историк был не в состоянии. Случившееся уже случилось, и никакие ухищрения тут не помогут.
После первого возвращения из Лесного княжества Комаров проглядел витозаписи исторического архива. Понял, что Леснов именно тот человек, который может помочь в разгадке тайны прохода.
Запись показала, как юного чародея под конвоем доставляют в Дом ютов. Раздевают. Моют. Отправляют в левый зрак. Из правого вырвалось четверо одноклассников: Лес, Бор, Март и Пол. Они жмутся друг к дружке. Тела восемнадцати-двадцатилетних мужчин, разум — пятнадцатилетних. Троица смотрит на внука ведуна с несказанным удивлением. Три года жизни в Ю-мире позабыты вместе с приобретенными там навыками. Они о чем-то сговорились, но память стерта.
Лес — единственный, кто хотя бы догадывается, как мог очутиться здесь и что предстоит сделать. Он строил планы подобного возвращения и теперь предполагает, что это побег. Дедуля Пих рассказывал, как опасны юты. Нов понял это только после смерти брата и ареста у реки. И то не до конца. А пока считает, что главное сейчас — вырваться из Дома и вывести товарищей. Четыре чародея — это вам не баран начихал. А дальнейшие планы можно разработать потом, потом…
Они вырвались. Пытались пробиться к князю, но там-то их и ждали. Мечи и магия помогли уйти троим. Бор Рисов остался лежать на резном крыльце княжьего терема. Восстания не случилось. Троица сплотилась после смерти Бора и вступила в безнадежную битву с Империей ютантов. Ни князь, ни простой люд княжества их не поддержали. Капризному Кед Рою ютские рации нравились куда больше вещунов. Народ же видел в ютантах глупых толстосумов, из которых легко вытрясти горсть-другую золота. Хорош всяк ют, пока деньги дают, говорили лесичи.