Паутинка на глобусе
Шрифт:
Фома прибыл в Индию, где к I веку н.э. уже сформировалась кастовая система. Это означало, что без разрешения правителя (раджи) нельзя было проповедовать новую веру. Но в отличие от европейцев, раджи вполне терпимо относились к различным верованиям, которые проникали в Индию чаще всего с купцами из других стран. Почему я упоминаю Фому? Дело в том, что людям XXI века из всех апостолов именно он ближе всех по духу. Ведь многим знакомо состояние внутренней пустоты, когда рушатся надежды, теряется смысл жизни, и очень непросто поверить, что Господь рядом. Пример Фомы показывает, что Бог готов прийти к каждому, кто искренне этого хочет.
Вернёмся в сегодняшний день. В ашраме три кухни: южноиндийская, североиндийская и европейская. Южноиндийская отличается тем, что в пище присутствует очень много перца. В северной кухне перец используется значительно меньше, а в европейской его вообще не чувствуется. Если регулярно питаться южноиндийской пищей, европейская еда покажется очень пресной. Мне хотелось попробовать всего, я начал с южной кухни. Напротив меня за длинным столом сидели два темнокожих парня. Кожа у обоих была одинаково тёмной, носы одинаково широкими, губы одинаково толстыми, и даже волосы не отличались. Но, тем не менее, было чётко понятно: один из них африканец, другой – индиец из южных штатов. Форма головы и ещё что-то такое неуловимое отличало их друг от друга. Мой интерес не остался незамеченным, в их взглядах читался вопрос. Я отвернулся в другую сторону и принялся рассматривать картину на стене.
Русская группа собралась на лекцию. Расселись прямо на улице на асфальте. Лектором был известный в Индии писатель духовной литературы. Он расположился на небольшом возвышении у стены здания. По времени лекция должна была уже начаться, но меня вдруг разобрал беспричинный смех. Слушатели оглядывались с некоторым осуждением. Лектор не делал мне замечание, но и не торопился начинать беседу. Постепенно я успокоился, но эта напасть вдруг перешла к рядом сидящему парню. Люди зашикали на него. Лектор спокойно выжидал. Когда смех закончился мы, наконец, прослушали лекцию о духовном пути Саи Бабы с синхронным переводом с языка телугу на русский. Позже я познакомился с парнем, которого тоже, как и меня, поразил вирус смеха.
– Ты кто и откуда?
– Меня зовут Матвей, я из Смоленска.
– А меня – Владимир. Ты чего смеялся?
– А ты чего? Вроде бы и повода для смеха не было.
– Не знаю. Никак не могу объяснить своё состояние, но перед лектором получилось как-то неудобно.
– А я, наверно, эту заразу от тебя схватил. У тебя какие планы?
– Да вообще-то никаких.
– Давай через три дня поедем в Ченнай, искупаемся в Индийском океане. Билеты на автобус я куплю заранее.
– Я не против, поехали.
Поговорили, а о встрече не договорились. И вот настал день поездки. А где искать Матвея? Фамилии его я не знал, но подумал, что имя достаточно редкое. Решил спросить на рецепшене. А если он живёт за территорией ашрама? Тогда уж точно не найду. Подойдя к стойке регистрации, я увидел Матвея. Билеты на автобус он уже купил, и мы сразу пошли на посадку.
По приезду из Путтапарти в Чиннай подошли к водителю тук-тука:
– Нам нужен дешёвый отель, не дороже двадцати долларов.
– Садитесь, я вас отвезу.
Долго ехали по городу, остановились у входа в отель. Сразу было понятно, что здесь недёшево. Не выходя из тук-тука, спрашиваю водителя:
– Здесь номера не более двадцати долларов?
– Нет, здесь дорогие номера.
– Тогда зачем ты нас сюда привёз? Вези туда, где дёшево.
– Надо заплатить дополнительно.
– Мы не будем платить больше, чем договаривались.
– Тогда я вас никуда не повезу.
– Значит, мы не договорились, тогда пусть наш спор рассудит полицейский.
– Полицейского не надо. Сейчас отвезу вас, тут недалеко.
Полицейского в Индии или боятся, или уважают, во всяком случае, связываться с ним не хотят.
Я с волнением ждал свою первую встречу с океаном. Мне представлялось нечто, похожее на картину Айвазовского «Девятый вал». Море может быть спокойным и ласковым, а в океане должны быть огромные волны. Но всё оказалось совсем не так. Уже издалека мы увидели, что океан гладкий, как стекло. Поверхность воды сверкала так ярко, что приходилось щуриться. Возникло небольшое разочарование. Но, подойдя ближе, я увидел, как на ровной поверхности океана с рокотом образовывались валы, несущие мощь воды на песчаный берег.
– Матвей, целый день ходим по городу, но только мы с тобой вдвоём в индийской одежде, а все остальные – в европейской, как так?
– Вот такие парадоксы, – согласился мой попутчик.
Когда через три дня мы вернулись в Путтапарти, ко мне подошли Елена и Лиза:
– Ты хочешь нам составить компанию? Мы собираемся поехать в Тируваннамалай.
– А чем интересен этот город?
– В нём есть храм Шивы, его ещё называют храмом тысячи колонн. На троих заказывать машину дешевле, чем на двоих. Остановимся в ашраме Рамана Махарши. Рядом с ашрамом высится святая гора Аруначала.
– Мне должно быть стыдно признаться, но я не знаю кто такой Рамана Махарши.
– Поехали с нами, и ты убедишься, что Рамана Махарши велик. Увидеть нам его не удастся, он умер в 1953 году, но его дух ощущается в ашраме по рассказам людей, побывавших там.
В Тируванамалай отправились на джипе. Женщины предложили заехать к Дэви Аме, индийской святой. Мне в Индии всё интересно, к святой так к святой.
Дэви Ама оказалась женщиной лет пятидесяти, несмотря на свою ещё неувядшую красоту, она ни разу не была замужем. Святым не положено заводить семью. При встрече я спросил её: «Кем я был в прошлых жизнях?»
Оказалось, что жил я в Гималаях и был ветеринаром, а на любительском уровне занимался философией. Меня это поразило: незадолго до поездки я стал посещать философскую школу. Да и желание поехать в Индию было, видимо, не случайным, захотелось повидать родные места. Но это, возможно, подгонка под ответ. Никогда не хотелось узнать, что ждёт меня в жизни, но тут не выдержал и спросил. Оказалось, что в будущем я буду учить детей какому-нибудь ремеслу. Я поблагодарил святую, исполнив паданамаскар (прикосновение лбом к стопам гуру), но выйдя на улицу, в шутку сказал своим попутчицам: «Сегодня святая ошиблась. Не смогу я работать с детьми, ведь и двух слов без мата не могу сказать». Но будущее показало, что уже через два месяца так сложились обстоятельства, что я стал обучать детей в школе столярному мастерству.