Павел Филонов: реальность и мифы
Шрифт:
И брат, и муж любили мой голос и хотели, чтобы я пела на сцене. Я же не любила исполнительства, а любила педагогику. И вот брат через несколько лет после написания, отдавая на выставку мой портрет, сделал подпись: «Портрет певицы Глебовой», думая этим заставить меня выступать публично. Но и это не помогло, на сцене я была недолго.
Брат написал двенадцать портретов своих сестер, в том числе один семейный [236] . Портрет старшей сестры Екатерины Николаевны (масло, холст) находится в Париже у ее сына Рене Армановича Азибера. Сестра умерла. Второй раз она была замужем за французом Арманом Францевичем Азибером. В первую мировую войну он ушел добровольцем на фронт и в боях на Марне пропал без вести [237] .
236
П. Н. Филонов. «Семейный портрет (Пасха)» 1924. Бумага, акварель, графитный карандаш. 30,5 x 51,3. ГРМ.
237
П. Н. Филонов. «Портрет Армана Францевича Азибера с сыном». 1915. Холст, масло. 115 x 83. ГРМ.
Дважды рисовал брат сестру Александру Николаевну [238] .
Пишу эти подробности, надеясь на то, что, может быть, портрет будет когда-нибудь обнаружен. Кто знает? Может быть… Написана она, как мне помнится, в натуральную величину, до колен, размер портрета больше метра, он не закончен. Так как началась война, и мы среди лета уехали в город, оставив вещи, в том числе и портрет сестры в Териоках.
238
Второй из портретов Александры Николаевны хранится в ГРМ: П. Н. Филонов. «Портрет А. Н. Гуэ». 1915. Холст дублированный, масло. 66,5 x 62,5 (овал). ГРМ. Первоначально находился в семье Александры Николаевны, позднее Е. Н. Глебова передала его в ГРМ под названием «Портрет сестры». Сотрудниками музея ошибочно было названо «Портрет М. Н. Филоновой». См.: Пронина И. А.О реализме Филонова: Биографические мотивы в творчестве художника. С. 50–51.
Сестры Марии Николаевны сохранились два портрета. Писать ее было трудно, так как она вносила в работу брата свои «поправки» кистью. Брат, обнаружив их, бросал писать, рвал написанное. Так было два раза, и он сказал: «Пиши сама, я не буду». И только лет через двадцать написал ее второй портрет акварелью [239] , но на некоторых работах брата легко можно увидеть ее лицо, написанное по памяти. Это — в «Первой симфонии Шостаковича», написанной в 1935 году [240] , в акварели «Головы», без названия, 1922 год, в графическом листе «Четыре головы» — год написания неизвестен. (Я полагаю, после тридцатого года, так до этого все даты на своих работах он проставил, готовя их к выставке.)
239
П. Н. Филонов. «Портрет Марии Николаевны Филоновой, сестры художника». 1923–1924. Бумага, акварель, графитный карандаш. 22,2 x 17,5. ГРМ.
240
Картина «Первая симфония Шостаковича» ныне находится в собрании ГТГ, куда она поступила из собрания Г. Д. Костяки в 1977 году. Долгое время не было единого мнения о времени создания картины. Чаще всего назывались более ранние даты: 1925, 1925–1927, 1927, 1930 годы. Были расхождения и в названии картины («Без названия», «Симфония Шостаковича», «Головы. Первая симфония Шостаковича»; «Первая симфония Шостаковича»). И. А. Прониной была подтверждена датировка, предложенная Е. Н. Глебовой. См.: Пронина И. А.«Симфония Павла Филонова». Материалы к передатировке картины // Реставрация и атрибуция произведений искусства: Материалы IV конференции. М., 2000. С. 174–177.
Свою жену он писал два раза. Вначале брат стал писать портрет Екатерины Александровны акварелью. Писал почти месяц и вдруг во время работы (это был семнадцатый сеанс), не говоря ни слова, разорвал портрет [241] . Ек[атерина] Ал[ександровна] пришла в ужас — портрет ей очень нравился. Утешая ее, брат сказал, что начнет писать другой портрет, но маслом — лишь таким образом он сможет выразить то, что хочет. От первого портрета не осталось и следа. Наверное, брат сжег его, как поступал со своими работами, которые чем-то не удовлетворяли его. Это было в 1922 году, а мне стало известно много позднее от Екатерины Александровны. Интересная подробность: работая над портретом жены, он разрешал себе обедать у нее.
241
В дневниках Е. А. Серебрякова описывает обстоятельства уничтожения первого варианта портрета: «Сегодня я как-то плохо сидела. Он несколько раз делал замечания: „это хамство“ раза два сказал и, наконец, как-то я потянулась, схватил портрет и разорвал. Я не своим голосом вскрикнула, он опустился на колени, я вскочила и легла на диван. Он стал меня успокаивать и просил встать. Он говорил, что он чувствует, что в этот портрет входит, что у меня есть дурное и что он чувствует облегчение и что теперь он начнет новый…». Цит. по: Петрова Е. Н.Павел Филонов глазами его жены // Павел Филонов: Очевидец незримого. СПб., 2006. С. 85–86. В 1928–1929 годах был написан «Портрет Е.А. и П. Э. Серебряковых». Холст, масло. 49,5 x 68. ГТГ.
Этот портрет — масло, холст: она сидит на простом стуле, стул почти не виден, светло-серый, чуть голубоватый фон, Екатерина Александровна в темно-сером платье, которое на груди немного открыто, и виднеется белая блузка, кажется, вышитая, руки лежат на коленях. Изумительно написанные руки, но такие некрасивые! Сине-красные толстые пальцы — это от долгого позирования они стали такими. Лицо ее очень похожее, тонкое лицо с чудесными большими карими глазами, волосы каштановые. Спокойные глаза, смотрящие вперед, чуть-чуть вверх. Фон совершенно гладкий, светлый, и потому так рельефно читается все, о чем пишу. Пишу опять из тех соображений, а может быть он будет обнаружен! Портрет этот готовился втайне от меня. Увидела я его только на выставке [242] (теперь уже не помню, какая это была выставка на улице Герцена, 38). Помню, портрет этот произвел на меня просто ошеломляющее впечатление и тем, как он написан, и неожиданностью его появления на выставке. И брат, и Екатерина Александровна были искренне рады, как-то по-детски рады впечатлению, произведенному на меня их сюрпризом. Увы, этого портрета нет… но, может быть, он найдется? К счастью, есть фото с этого портрета, сделанное в Русском музее. Эта дата проставлена кем-то из работников музея на фото (1922), которое стоит на столе, где я пишу. Но мне кажется, что он написан позднее. Второй портрет — тоже масло, холст: Екатерина Александровна вместе со своим сыном, работа 1928–1929 годов [243] .
242
См.: прим. № 223.
243
П. Н. Филонов.
Моих портретов — четыре. Один из них пропал в 1919 году, вместе с ним пропал очень интересный пейзаж, редкий в творчестве брата, когда мы с мужем уехали из дома сестры, а она еще оставалась там. Вскоре и они с сыном должны были оставить этот дом. Среди многих оставшихся там вещей были и эти две работы брата. Это был первый мой портрет, написанный в 1912–1914 годы [244] . Второй — бумага, карандаш, приблизительно в эти же годы написанный; третий — большой, масло, холст, написанный в 1915 («Портрет певицы Глебовой») [245] . Четвертый — акварель 1922 года. Портреты, написанные карандашом, находятся в музее на временном хранении вместе со всеми сданными мною работами брата. Большой портрет, написан в [19] 15 г., у меня дома.
244
П. Н. Филонов. «Портрет певицы Е. Н. Глебовой». Два изображения. 1914. Бумага на картоне, акварель. 22,2 x 16,8.
245
П. Н. Филонов. «Портрет Е. Н. Глебовой, сестры художника». 1912–1913. Бумага, графитный карандаш. 37,3 x 26,9. ГРМ; «Портрет Евдокии Николаевны Глебовой». 1915. холст, масло. 97,5 x 77,5. Оба — ГРМ.
Себя брат написал в 1909–1910 годах. Автопортрет этот хорошо известен и у нас и за рубежом. Он часто воспроизводится [246] . В работе «Головы», которую он писал в деревне Воханово и продал Русскому музею [247] , он, так сказать, «упомянул» себя. Я уже писала об этом. Кроме этих двух, у него есть что-то вроде автопортрета, небольшая работа (10,6 x 25,5), написанная чернилами в 1924 году [248] .
246
П. Н. Филонов. «Автопортрет». 1909–1910. Бумага, коричневые чернила, перо, кисть. 6,6 x 8,1. ГРМ.
247
Картина «Головы», 1910, поступила в ГРМ из Государственного музейного фонда в 1924 году. См.: прим. № 20.
248
П. Н. Филонов. «Живописец (Автопортрет)». 1925. Бумага, тушь, графитный карандаш. 10,2 x 7,5, ГРМ.
Автопортрет, написанный в 1909–1910 годах, размер его 8,2 x 6,6 [249] , я видела на большом экране в Доме писателей. Мы были удивлены, какое он выдерживает увеличение, и не только не проигрывает, а выигрывает.
Брат написал два портрета моего мужа. Первый написан в 1923–1929 годы, он его подарил нам. Портрет был напечатан в 1923 году в «Красной панораме» [250] и в 1969-м в книге «Подвиг века» (там же помещен автопортрет брата, относящийся к 1909–1910 годам). Портрет мужа очень хорош. В 1935–1936 годы брат написал для себя повторение. Все как будто то же, но не то. Этот второй портрет мне не нравится, хотя написан тоже по-филоновски: он «сделан».
249
См.: прим. № 247.
250
П. Н. Филонов. «Портрет Н. Н. Глебова-Путиловского». 1935–1936. Бумага, акварель, тушь, перо. 59 x 46. ГРМ. Вариант: ГТГ. Воспроизведение портрета помещено в статье А. В. Луначарского «Изобразительное искусство на службе жизни» // Красная панорама. 1929. № 23. С. 5.
Вернувшись с фронта, брат некоторое время жил в доме сестры Екатерины Николаевны, где жила и я. Было очень голодно и холодно. И брат стал учить меня, как надо есть, чтобы, съев немного, лучше насытиться. Прежде всего он рассказал мне, как сам научился есть.
В 191… [251] году, по паломническому паспорту, он отправился в Палестину. На пароходе, кроме русских паломников, были турки, арабы, греки. Брат сделал несколько зарисовок. До меня дошли только две акварели, которые я храню: чудесная маленькая акварель «Палубные пассажиры» и неоконченная «Торговка яблоками на берегу» [252] .
251
Е. Ф. Ковтун пишет об одной поездке на Святую Землю и датирует ее 1907 годом. См: Ковтун Е. Ф.П. Н. Филонов: от веры к атеизму // Мра 1/94. СПб, 1994. С. 110–121. П. Н. Филонов в «Автобиографии» упоминает о двух поездках в Иерусалим, совершенных в период занятий в мастерской Л. Е. Дмитриева-Кавказского, то есть не позднее 1908 г. См.: наст. изд., Филонов П. Н.Автобиография. В настоящее время установлено, что одна из поездок состоялась в мае 1905 года. См.: Халтурин Ю. Л.Ранние этюды Павла Филонова: Воспитание «видящего» глаза // Experiment / Эксперимент. Т. 11 (2005). С. 56–71. В 1920-е годы рассказы художника о поездках породили у учеников и у исследователей его творчества уверенность, что в молодые годы он был глубоко верующим человеком. См.: Ковтун Е. Ф.Указ. соч. С. 113–114.
252
П. Н. Филонов. «Палубные пассажиры». 1913. Бумага, акварель. 7,2 x 10,5; «Палубные пассажиры и торговка на берегу». 1913. Бумага, акварель, тушь, перо, кисть. 14,4 x 21,1. ГРМ.
Он рассказал мне, как ели русские паломники и как ел молодой араб. Паломники достали большую деревянную чашку, ложки, накрошили в чашку черных сухарей, нарезали лук, залили все это водой, сверху полили постным маслом и, сев вокруг этой чашки, начали трапезу. И, наевшись, легли, отяжелевшие, спать.
Тут же на палубе, у самого борта, сидел молодой араб. В одной руке у него был небольшой кусок белого хлеба, в другой кисть винограда. Смотрел он куда-то вдаль, потом, не отрываясь от того, что видел, начал есть. Он отламывал кусочек хлеба, брал одну виноградинку и очень медленно их разжевывал. Таким образом — кусочек хлеба, виноградинка — съел он свой небольшой запас, все так же неотрывно глядя вдаль. Он был сыт, остался таким же легким, как и до еды, и потребности сна у него не появилось. Это понравилось брату, он решил делать так же. И с тех пор так питался. Он уверял меня, что так меньше съешь, а пользы и сытости будет больше. При этом он всегда читал. Питался он у себя в комнате. Екатерина Александровна питалась отдельно, никакие ее уговоры на него не действовали.