Павловский вальс
Шрифт:
– Я сердита на вас Пётр, – голос Анны ничуть не отражал сказанных слов. – Вы повели себя безответственно и огорчили всех нас.
– Я так соскучился по вас, – признался Петр, бросая на Анну взгляд полный любви и беря её руку в свои. – И так мечтал увидеть, что не смог удержаться. Анна, милая, любимая моя Анна, я приготовил для вас столько красивых слов, но все они ничтожны по сравнению с моими чувствами. Вы олицетворяете для меня всё самое прекрасное на земле. Я преклоняюсь перед вами и трепещу, как снизошедшим и дарующим счастье ангелом. Простите же меня, простите. Для меня не существует худшего наказания, нежели ваш сердитый взгляд. Что
– Пообещайте, что никогда больше не станете делать того, что вы сделали с бедным жандармом и я…постараюсь вас простить, – отвечала на это Анна с важностью и достоинством.
– Всё что пожелаете, Анна, – сжимая её руку, отвечал Пётр, – только улыбнитесь и назовите моё имя так, как умеете только вы.
– Здравствуйте, Пётр!
Пётр засиял от счастья. Он с обожанием смотрел на Анну. И этот взгляд вызвал у неё на щеках румянец. Оба замолчали и наслаждались присутствием друг друга. Вопреки обыкновению, Анна не стала убирать свою руку из рук Петра. Она желала поощрить его. И не только за прекрасные чувства, которые он ей дарил. Была ещё одна причина.
– Это правда, что вас скоро отправят на войну? – придавая голосу глубокую печаль, спросила Анна.
– Правда, к сожалению. Но вы не беспокойтесь за меня. Я вернусь к вам целым и невредимым. Я обязательно вернусь к моей милой Анне. Вы ведь будете меня ждать, Анна?
Анна, к великой радости Петра, несколько раз кивнула.
– Я хотела сделать больше, – прошептала Анна, – я хотела, чтоб вы чувствовали себя спокойно в минуты страшной опасности. Я желала поддержать вас в тяжёлую минуту. Только по этой причине и в беспокойстве за вашу жизнь, я, забыв о гордости, говорю эти слова. Хотите ли вы, Пётр, связать со мной жизнь, как о том говорили не раз?
– Анна, как вы можете сомневаться в моих чувствах? – Вскричал с обидой Пётр.
– Тогда позвольте мне официально стать вашей невестой. Позвольте именно в таковом качестве дожидаться вас с войны. Пусть все видят и знают, что я люблю и жду вас!
– О, Анна, Анна, – У Петра на мгновение слёзы выступили на глазах, – вы снова проявили ту красоту души, перед которой я всегда преклонялся. Может ли человек в моём положение мечтать о большем счастье? Если вы спрашиваете моего мнения, то я не только соглашаюсь, но и благодарю вас. Всем сердцем благодарю. Клянусь вам Анна, вы никогда не пожалеете о своём решение!
– Пойдёмте к матушке! – просто сказала Анна. Она взяла под руку счастливого Петра, и они вместе вышли из комнаты.
Анчукова ждала этой минуты долгие месяцы, так как мечтала и видела свою дочь графиней Азанчеевой. Но когда её мечты обрели реальность, она даже виду не показала, что рада.
– Для начала следует спросить мнение Ольги Владимировны, – сказала она, когда Пётр и Анна сообщили о своём решение. – Лишь после этого мы обсудим этот вопрос.
– А если нам всем вместе поехать к матушке? – робко предложил Пётр. – Обсудим всё вместе. И если на то будет ваша с матушкой воля, решим в какой день справить помолвку. Времени до отправки на фронт остаётся всё меньше, – добавил Пётр, видя, что Анчукова нахмурилась.
– Матушка, прошу вас, не отказывайте Петру, – попросила Анна.
– Хорошо! Едем! – Анчукова согласилась, к вящей радости и Петра и Анны.
Двумя часами позже, Ольга Владимировна, Анчукова, Пётр и Анна, уже сидели в гостиной и бурно обсуждали предстоящую помолвку. Как и предполагал Пётр, Ольга Владимировна сразу и с большой радостью согласилась. Следом за ней согласилась и Анчукова. В данном случае не оставалось сомнений в том, что и её супруг выразит согласие. Они долго обсуждали предстоящую помолвку и, в конце концов, решили, что справят помолвку за два дня до отъезда Петра на фронт. Справят в Павловске. Они все уедут в Павловск заблаговременно, а Пётр приедет в самый день помолвки. Ему необходимо было привести в порядок дела, в одном из имений перед отправкой на фронт. На том и порешили. Пётр завтра же отправлялся в имение, а Ольга Владимирова с Анчуковой и Анной должны были заняться приготовлениями к помолвке. Ближе к полуночи все разошлись донельзя довольные прошедшим разговором. А Пётр, ещё очень долго не мог уснуть:
– Анна, моя невеста! Анна моя невеста! – счастливым шёпотом повторял он.
День, о котором он мечтал последние пять лет, с того мгновения когда впервые увидел Анну, обещал вскоре настать.
Глава 10
Стояла прекрасная летняя погода. Лучи, пробиваясь сквозь ветви деревьев, отбрасывали солнечные зайчики на тропинку усеянную листвой.
Катарина, в стареньком платье с длинными рукавами, подпрыгивала вверх и, раскрыв ладони, пыталась поймать эти самые солнечные зайчики. На какой-то миг ей удавалось задержать их в своих руках, но как только они выскальзывали, раздавался звонкий смех.
Катарина просто радовалась. Радовалась солнцу, деревьям и опавшей листве, радовалась обществу отца и вообще даже самым незначительным мелочам.
Иоганн Лукас видя дочь в таком приподнятом настроение, не мог сдержать улыбку. Она и его заразила своим весельем.
– Катарина! – окликнул её Иоганн Лукас, – угомонись дитя моё. Тебя могут заметить со станции и счесть легкомысленной. – Наедине он всегда разговаривал с дочерями на немецком языке. Так происходило и на этот раз.
И действительно, сквозь деревья очень хорошо просматривалась и сама станция, и люди, стоявшие на перроне. Людей этих легко можно было различить, вернее, разделить на две части по одежде. Одетые побогаче стояли на перроне. Одетые победней сновали по перрону.
– Хорошо! – Катарина перестала подпрыгивать, остановилась и подождала отца. Как только он поравнялся с ней, она взяла его за руку и приняла степенный вид. – Так лучше?
– Намного, – признал Иоганн Лукас и тут же услышал звонкий смех дочери, добавил. – Я не возражаю против смеха, если только он не раздаётся в присутствии почтенного начальника станции. Аристарх Рудольфович страдает от подагры и может расценить твой смех как насмешку над свой болезнью. Я потеряю пациента, а вы лишитесь возможности купить новые платья.
– Какое несчастье для… Анны. У неё каждое утро начинается в мечтах о новом платье. – Катарина вновь звонко рассмеялась, но заметив упрёк во взгляде отца, тут же вернула себе степенный вид.
– Анна мечтает побывать на музыкальном вечере и тебе это известно. Не стоит над ней насмехаться.
– Я и не думала, – просто ответила Катарина, – только эта мечта не осуществима. Туда приезжают одни графы и князья. Высший свет, лучшие музыканты. Я слышала, что для музыкальных вечеров дамы готовят свои наряды зимой. На каждый вечер отдельное платье, туфельки, веер, сумочку и драгоценности. Даже ваш уважаемый начальник станции не осмеливается отвести туда дочерей. Одного платья будет недостаточно.