Пазлы судьбы
Шрифт:
— Васька, притормози! — замахала я на неё руками, — Подробности оставь для своих заказчиков, а я в этом всё равно ни черта не понимаю. Когда результат вижу, то другое дело, а пока твои наброски, промеры и прочее осилишь, то голова кругом идёт. Конечно, я понимаю, что ты хороший дизайнер и не только ландшафтный, но пожалей мои нервы, я устала и хочу спать, тем более, завтра вставать ни свет, ни заря…
— Что-то, ты темнишь, подруга. Я, если ты успела заметить, тоже не отдыхала, и вставать мне, равно как и тебе в шесть утра. Думаю, за час соберёмся. Я тебя о Юрии спрашиваю, а ты от ответа увиливаешь!
— Васька, что ты хочешь от меня услышать? Если ты Бориса как рентгеном успела просветить, вроде
— Ирка, знаю, что ты скрытная, но от меня-то… Вот уж от тебя никак не ожидала! — надулась Василиса, — И про Бориса ты зря… Он по всему хороший человек, но ничего у нас с ним не получится — слишком мы разные! Так пообщаться, языки почесать, а уедем, так он о нас и не вспомнит. Я же не дура, прекрасно понимаю! За такими, как он такие дамочки увиваются, а я в очередях не стою, ты знаешь!
— Борис нормальный мужик, похоже, что и ты ему понравилась, поэтому нечего сиротой казанской прикидываться. А очереди не для тебя, это точно! Если думаешь, что буду тебе елей лить, то не дождёшься. А сложится — не сложится… какая разница, поживём — увидим.
— Ирка, я тебя придушу, — бросила в меня подушкой Васька, — ты мне зубы не заговаривай! Борис, Борис… Или тебе Борис понравился?
— На кой он мне сдался! Да, мужик умный, с ним интересно поговорить, ну и всё! Не мой типаж! Не доставай ты меня, — вернула я брошенную в меня Васькой подушку, но промахнулась.
— А про Юру что молчишь? — отбила, как в детстве, когда мы кидались подушками, брошенный мягкий снаряд Васька, — Внешне вроде ничего, а так разговаривала-то ты с ним. И что?
— И ничего! Пока ты с Борисом ворковала, прости, решала вопросы обустройства его участка, надо же было как-то гостя занимать, хозяюшка! Вот и занимала. У меня к нему меркантильный интерес — бесплатная консультация Фонду никогда не помешает, — метнула я в обратку шлёпнувшуюся к моим ногам подушку, — Так что не строй планов, что можно меня сбагрить первому попавшемуся, взялась устраивать мою личную жизнь, так не отлынивай! Эй, так нечестно, — заорала я, заметив, что Василиса подготовила целый арсенал подушек для метания в меня, — с твоей стороны зарядов больше!
— Щас подкину! — раздухарилась Василиса, — Значит, только меня твоя жизнь волнует? Так? — вопрошала Васька, подкрепляя каждый вопрос довольно метким броском, — Так ты просто гостя занимала, да? Я что слепая? Ты же за ним наблюдала! Прежде этого за тобой не водилось…
— Я по жизни человек наблюдательный! Васька, аккуратней, что-нибудь разобьём, потом не расплатимся, да и тебя сюда больше не пустят…
— Наблюдательная говоришь? Юра женат или нет? — прицеливаясь поточней, вопрошала подружка, — А сюда пустят, не дураки мои друзья-знакомые, чтобы со мной из-за ерунды ругаться! Или к Борису поедем, раз ему дизайн резко потребовался!
— Откуда я знаю? Женат — не женат? — отбивалась я, — Я ему в паспорт не заглядывала, да нафиг он мне нужен?
— Внимательная, ты моя, а кольцо на пальце? Есть или отсутствует? И с чего так резко — нафиг нужен? За тобой прежде такой категоричности не водилось! Ах, ты зараза, пристрелялась, ну и я не промах!
— Мазила! — расхохоталась я, ловя очередную подушку, летящую мне в лицо, — Васька, завязывай с военными действиями.
— На абордаж! — бросилась на меня в рукопашную новоявленная воительница, — Сдавайся! О-У-О! — издала какой-то новый воинственный клич не на шутку раззадоренная моим сопротивлением Василиса. — Пленных не брать!
— Никто сдаваться не собирается! — отбиваясь грозно вопила я, мутузя в ответ наступающего «врага», — Это мы ещё посмотрим, кто кого! Проси пощады!
— Чёрт, кранты ногтю! — снижая натиск, пробормотала подруга.
Я не преминула воспользоваться моментом
— Васька, не впадай в детство! — отбиваясь подручными средствами, веселилась я, сама погружаясь в давно забытое чувство беззаботности, что мы испытываем только в юном возрасте. Можно смеяться, бросаться подушками и быть самой собой, не боясь показаться смешной и не испытывая угрызений совести, что так вести себя взрослому человеку неприлично. В какой-то момент я ощутила безумную благодарность, что Васька подарила мне эти счастливые мгновения. Отпустить на волю сдерживаемые эмоции, позволить себе снять маску респектабельности — это дорогого стоит. Однако до бесконечности это блаженство длиться не может и в детство, как бы мы ни хотели, вернуться нам не дано. Хотя есть вот такие искренние проблески нашего настоящего «я»: без камуфляжа полёта души и растущего с возрастом груза ежедневных забот. Эти камушки-года сначала мешают нам подняться над суетой, а потом становятся надгробной плитой для наших истинных желаний и устремлений. Стрессы, депрессии — разве они не отсюда родом? Спешим повзрослеть и задавить того изначально наивного, чистого и доброго человечка, отказаться от него, как от надоевшей игрушки или старого платья, а зачем? Идём на поводу строгих правил общественного мнения. Да, но что нам мешает быть честными наедине с собой?
— Ирка, опять задумалась! О чём, поделись секретом? Знаешь, я иногда смотрю на тебя и думаю, что ты чем-то напоминаешь мне матрёшку — вроде знаю тебя, а за душой новая дверка, потом ещё — как матрёшку открываешь, до сердцевины никак не доберёшься, не пускаешь…
— Ну вот, договорилась!.. Я, по-твоему, матрёшка? И что тебе моя сердцевина далась… — как-то по-новому открылась для меня подруга, которую мне, казалось, я хорошо знаю. Не думала, что она за мной наблюдает, а ведь верно подметила — никого я особо близко не подпускаю, даже её. — Хватит философствовать, нас завтра из пушки не разбудишь, пошли спать-почивать.
— Лады, копилка секретов, спать, так спать, — как-то обречённо выдохнула Василиса, — Только от меня-то что таиться, я-то тебе не враг, а ещё подругой называешься…
— Вась, не дуйся. Правда, рассказывать нечего. Ну, Юрий — пирожок то ли с начинкой, то ли с обманкой, кто его разберёт. Я не тебе не доверяю, я себе не очень верю, понимаешь. Это по молодости мы страха не ведаем, с ошибками и страх приходит, но я не ошибиться боюсь, пойми, чужую жизнь не хочу сломать…
— Совестливая… А я, значит, не боюсь? По твоей логике можно всю жизнь на обочине просидеть, чтобы никого не обидеть и самой не пораниться, или ты так и хочешь? Не дури! У жизни черновиков не припасено, поэтому жить надо набело сразу — без риска не обойдёшься! И кому я это говорю? — махнула на меня рукой Васька. — Вместо жизни одни рассуждения, да объяснения — трёп, да и только. Рискни, а? Пусть я не права буду, на меня всё свалишь, разрешаю, но отпусти ты себя из замка, который возвела без окон без дверей, да рвами окружила… Пожалуйста… Ты весёлая, заводная. И не спорь, я знаю, что говорю.
— Я попробую.
— Вот и славно! Завтра и приступай, а то сама тормошить начну. Отдыхать приехали, а вместо отдыха философию разводим. На том и порешим, и, чур, не отступать!
Васька крепко обняла меня, будто силой своей делилась, а может оптимизмом. Что я на самом деле теряю? Мне дан второй шанс и пусть, что будет…
ГЛАВА 7
Васькин голос назойливо врывался в мой сон, но я лишь натянула на себя одеяло и накрыла голову подушкой. Пусть делает, что хочет — сплю я и всё!