Пчелиный Рой. Уплаченный долг
Шрифт:
— РОЙ! — заорал позади Кваз, он заметил взрывчатку и понял, почему Рой просил подождать четыре минуты.
Рой не оглядываясь поднял вверх правую руку, и сложив пальцы в кулак показал большой палец, чтобы ободрить друга.
БАБАХ!
Часть кирпичей вырвало снизу, и остальные стали обрушаться. Арка рухнула за спиной. Элитник поднялся на ноги и внимательно смотрел на Роя отслеживая каждое движение. Кругом были здания квартала. Позади была развалившаяся арка, а впереди ждал элитник. Рой остановился подняв голову и глядя на него. Элитник смотрел на него. Взрыв впечатлил его, и теперь он ожидал новых сюрпризов и не спешил нападать. Он был разумен. Разумен как медведь-шатун. Разумен как собака, понимающая человека.
Рой взглянул на это чудовище. Правого глаза элитник не имел, когти на правой лапе были сломаны, на боку глубокая царапина от крупнокалиберного пулемёта. Здоровым элитник глазом следил за ним.
Вот и так выглядит смерть рейдера. Рой ещё раз взглянул на элитника. Похлопал ладонью по бесполезному пистолету ПМ за пазухой, коснулся РШ-12 в кобуре, коснулся пальцами ствола КС-23 за спиной, и недавно приобретённой мачетэ на бедре. Это был конец, он понимал.
Сегодня, и здесь ему предстояло умереть. Пуля калибром двенадцать и семь с длиной пули пятьдесят пять миллиметров максимум, что сможет сделать — это поцарапать элитника, но этого будет недостаточно для такой туши настолько огромных габаритов. Пуля выше двенадцатого калибра с длиной семьдесят или девяносто миллиметров и с огромной гильзой смогла бы его тяжело ранить, а если повезёт — контузить.
Рой сделал шаг и ещё раз коснулся своего карабина. Две стальные пули калибра двадцать три миллиметра, с длиной около пятидесяти миллиметров. Бумажная гильза длиной семьдесят пять миллиметров. Хватит ли этого, чтобы ранить элитника? Этот патрон разрабатывался ведь, чтобы останавливать автомобили, а не ломать броню. Пороха должно быть меньше, чем следует, а иначе ствол бы не выдержал нагрузки. Даже африканские штуцера имеют более толстый ствол.
Элитник опёрся на обе передние лапы не сводя здорового глаза с человека.
Такая пуля пробьет бронежилет третьего класса защиты, который выдерживает попадание из АКМ и АК-74 в упор. В восьми случаях из десяти. А какого класса броня у элитника?
Рой передвинул карабин. Необъяснимое чувство из адреналина и сожаления заполнило мозг. Ему предстояло пожертвовать собой, чтобы остальные смогли уйти. Ни у кого из них не было оружия, способного хотя бы ранить элитника.
Рой усмехнулся и облизал губы. Это была глупая смерть. Он так и не смог понять, что такое Улей. Не смог продолжить свои исследования. Не смог вернуть Квазу человеческий облик. Не смог довести Батю и остальных до места. Не смог найти Рыбака. Не смог найти Настю. Не выяснил, кто хотел его убить. Если подумать то вся его жизнь в Улье состояла из таких «Не». А последние дни он вёл себя словно ребёнок. Теперь этому было суждено закончится.
Рой засмеялся и шагнул вперёд. Элитник слегка передвинулся.
Однако сейчас у него получалось сделать самое лучшее, на что он был способен — погибнуть самому, зная что другие спасутся.
Рой продолжая смеяться сделал ещё шаг вперёд. Элитник подумал и шагнул навстречу. Тот же Рыбак так и не смог этого сделать. Теперь оставалось принять последнюю битву.
Невыносимое чувство щемящей грусти и вместе с тем безграничного счастья заполнило его.
Помолиться? Нет, это он успеет сделать умирая, глядя стекленеющими глазами в небо. Но перед этим, он успеет сделать один фокус, о котором не знает никто. Фокус, от которого в страхе бежали топтуны, трюк, от которого испуганно отступали кусачи, секрет от которого пятились руберы, опасаясь. Вот только чем крупнее заражённый, тем сложнее это проделать.
Как там говорили самураи? Вроде бы — «когда выбор между смертью или чем-то другим, выбирай смерть».
До элитника было двадцать метров. Кодекс самурая как никогда подходил для Улья. Рой шагнул вперёд и сказал свою версию, версию которую породил Улей:
— У меня нет крёстных — Небо и Земля стали моими крёстными
Элитник шагнул навстречу.
— У меня нет очага — вечные скитания станут моим очагом.
Ещё один шаг.
— У меня нет силы — честность станет моей силой.
— У меня нет средств к существованию — понимание Улья станет моим средством к существованию.
Рой ускорил шаг и продолжил читать свою версию:
— У меня нет волшебной силы — Дар Улья — станет моей волшебной силой.
— У меня нет ни жизни, ни смерти — вечность для меня и жизнь и смерть.
— У меня нет тела — смелость станет моим телом.
— У меня нет глаз — вспышка молнии — глаза мои.
— У меня нет ушей — пять чувств — уши мои.
Быстрый шаг сменился лёгким бегом, элитник тоже потрусил навстречу.
— У меня нет конечностей — мгновенное движение — конечности мои.
— У меня нет закона — самосохранение станет моим законом.
— У меня нет стратегии — свобода убивать и щадить — вот моя стратегия.
— У меня нет замыслов — случай — мой замысел.
Стало легко-легко. Адреналин пьянил, ноги бежали вперёд, на душе было так радостно, но вместе с тем так грустно, что сердце просто разрывалось. Вся жизнь начиная с самого детства проносилась перед глазами.
— У меня нет тайн — праведное учение будет моей тайной.
— У меня нет принципов — анализ и логика вот мой принцип.
— У меня нет тактики — пустота и наполненность— вот моя тактика.
— У меня нет талантов — быстрота разума — вот мой талант.
— У меня нет оружия — доброжелательность и правота — моё оружие.
Последние слова он буквально кричал на бегу:
— У меня нет крепостей — невозмутимый дух — моя крепость.
— У меня нет меча — секрет, который я храню — вот мой меч.
Времени было достаточно, чтобы выполнить свой фокус, и попытаться выстрелить дважды из КС-23.
Глава пятьдесят третья
Пробуждение
В Улье встречаются двойники одного и того же человека, но с разными воспоминаниями и характером.
Заметки Полковника.
Рой видел темноту и чувствовал приятную расслабленность в теле. Такую же приятную, как хороший, крепкий сон после многих ночей недосыпа. Некий баланс на грани сна и яви, как у дремлющего человека. Или словно некую стадию опьянения. Просыпаться не хотелось. Хотелось спать и спать, а если проснуться — то накрыться одеялом с головой, и дремать до полудня. Машинально он пошевелил руками, и нащупал что-то огромное, и снова блаженно задремал.