Печальные ритуалы императорской России
Шрифт:
В этом событии государственного и даже более – мирового масштаба – нашли отражения все новации, вошедшие в жизнь в эпоху правления Петра I. Ориентировавшийся во всем на Запад Петр еще 4 апреля 1723 г. своим указом предписал русским дипломатам слать из-за рубежа описания похоронного ритуала [240] в числе прочих западных обычаев; российское руководство отслеживало правила проведения различных, в том числе траурных, мероприятий при правящих домах различных европейских стран. Русские дипломаты создавали «Экстракты из церемониала», [241] первая русская газета регулярно сообщала о событиях такого рода при европейских дворах. [242] Однако, как уже было сказано, в реальной жизни император гораздо раньше этого времени занялся реформой погребального обряда. На похоронах своих родных и близких Петр отрабатывал все то, что было суммировано и использовано в церемониале его собственного погребения: длительное прощание, маршрут, процессия, служба и захоронение, годичный траур.
240
Агеева О. Г. Петербургский траурный церемониал. С. 503.
241
РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 20.
242
См. напр.: Из Флоренции: о смертельной болезни Дьюка Тосканского // Санкт-Петербургские ведомости. 1723. № 8. 30 октября; Из Парижа: о смерти Дьюка Тосканского // Санкт-Петербургские ведомости. 1723. № 10. 2 ноября; Из Парижа: о смерти старшего
Уже в день смерти монарха по постановлению Синода в Москву был послан нарочный для взятия двух хрустальных запрестольных крестов из Успенского собора для похоронной церемонии. Вместе с крестами в Санкт-Петербург привезли выписки о погребении московских царей, ими Синод намеревался воспользоваться в качестве примеров для траурного действа. Однако новый порядок мероприятий и его участники сильно отличались от московских образцов, оказавшихся невостребованными: «Но так как. был прислан в Св. Синод от графа Брюса проект устраиваемой по сему церемонии с участием в ней конных и пеших фурьеров, лошадей в печальных и цветных уборах, рыцарей в черных и золотых латах, маршалов, церемониймейстеров, герольдов, литаврщиков и прочих заморских и зарубежных новшеств, до того несходных со старыми православно-русскими обычаями, значащимися в выписях, что эти последние ни к чему послужить не могли». [243]
243
Труворов А. Н. О санях, употреблявшихся при погребении. С. 836–841.
30 января началось прощание с усопшим монархом, проходившее в Малой зале нового Зимнего дворца, убранной «златыми и иными ткаными шпалерами», где тело было выставлено на амвоне, покрытом кармазинным (алого, багряного цвета) бархатом. [244] В это время готовился Castrum Doloris – Печальная зала в самом большом, площадью 200 кв. м, Кавалерском зале Зимнего дворца на Зимней канавке. Подготовкой залы с пышным барочным убранством занимался французский скульптор-декоратор Н. Пино. Он писал, что нарисовал все декорации и надзирал за мастерами при исполнении этих декораций, «чем был занят шесть недель дневно и ночию вкупе с живописцем Каравакою, резчиком Симоном и столяром Мишелем». [245] Изображение Castrum Doloris Петра I дошло до наших дней в гравюрах, выполненных по проекту Н. Пино, к ним приложено описание, выполненное автором. [246]
244
Феофан Прокопович. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 40.
245
Пилявский В. И. Петропавловская крепость. С. 108.
246
Архив СПБИИ РАН. Коллекция 238. Оп. 2. № 253/12.
Castrum Doloris вошел в траурный ритуал царских похорон во времена Петра I, а элементы его стали использоваться при подготовке погребения представителей элиты общества с начала XVIII в. В полном объеме Castrum Doloris появился в России как элементтраурного ритуала при похоронах царицы Прасковьи Федоровны (1723 г.) в связи с увеличением временного промежутка между смертью и похоронами и необходимостью создания траурных декораций для желающих проститься с телом усопшего члена правящей семьи. В дальнейшем создание Castrum Doloris стало обязательным элементом траурных мероприятий для представителей Императорского дома.
По кончине императора был объявлен траур, о ношении траура народу сообщили через указы, опубликованные 10 февраля, 9 марта и 1 августа 1725 г. [247]
С 13 февраля 1725 г. тело императора выставлено в Печальной зале Зимнего дворца на Зимней канавке. [248] Стена залы, пол и потолок обиты черным сукном, им же завешаны все окна. Освещение составляли двенадцать бронзовых подсвечников, пять серебряных паникадил, украшенных белым и черным флером, со свечами «белого воску». По черному сукну проходил погребальный пояс, усыпанный как бы слезами, сделанными из «сребренного» муара. Зала была украшена фестонами из белого и черного флера. На потолке, также украшенном белым флером, помещался большой крест Андрея Первозванного. Трон (возвышение) для тела императора о пяти ступенях, стоявший у одной стены, был покрыт ярко-алым бархатом и обложен золотым галуном. На одр, закрытый богатым персидским златотканым ковром, установили гроб в виде раки, оклеенный золоченой парчой, по углам обложенный серебряным галуном. На крышке красовался большой широкий узорчатый крест из серебряного галуна. Внутри гроб был обит серебряной парчой. Особого внимания заслуживает платье покойного. На императоре было надето верхнее платье и штаны из шкарлата (пурпурной ткани), богато вышитое серебром с лентой ордена Андрея Первозванного, камзол серебряной парчи с серебряной бахромой, кружевные манжеты и галстук. На ногах – сапоги со шпорами. Над возвышением с гробом раскинулся богато вышитый, украшенный подзором с кистями балдахин из кармазинного бархата с нашитым вензелем императора, повторенным в декоре неоднократно, а также двуглавый орел. Стена, у которой стоял гроб, была покрыта драпировкой, выполненной из тех же материалов – кармазинного бархата и золотого галуна с помещенным на ней картушем, несомым скелетами, с двуглавым орлом и знаками ордена Св. Андрея Первозванного. Особым украшением стены была императорская мантия из золотой парчи, подбитой горностаями. Вокруг гроба на девяти табуретах, обитых красным бархатом с золотыми кистями, на бархатных подушках были помещены личные и государственные регалии императора, из них к личным относились располагавшиеся в ногах «кавалерии» (орденские знаки) монарха: Св. Андрея Первозванного, Белого Слона, Белого Орла. Государственные регалии в первую очередь были представлены богато украшенными коронами: одна – новая Императорская, три старые – Астраханского, Казанского, Сибирского царств, помещавшиеся в головах; а скипетр и держава находились справа и слева от гроба. Четыре короны, скипетр, держава, государственные знамена, герб государя и гербы всех провинций представляли государственную символику.
247
Цит. по: Агеева О. Г. Петербургский траурный церемониал. С. 502.
248
Феофан Прокопович. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 41.
Кроме государственной широко использовалась многочисленная символика, посвященная личности
249
Вид «Печальной залы» с гробом Петра I. А. И. Ростовцев по рисунку М. Г. Земцова по инвенции Н. Пино. Гравюра резцом. Продольная стена «Печальной залы» С. М. Коровин по рисунку М. Г. Земцова по инвенции Н. Пино. Гравюра резцом, офорт, 1725.
По бокам от возвышения с гробом находились четыре «бронзовых пьедестала» с огромными восковыми свечами, украшенные разными фигурами и гербом. У стен были установлены «мраморные» пирамиды с пьедесталами из «яшмы», украшенные «бронзовыми» рамами и «мраморными» аллегорическими фигурами.
На пирамиде, олицетворявшей «Веру», помещалась фигура «Смерть, несущая вензель императора» с надписью на доске: «От попечения о церкви. Именем и делом Петру Верховному подражавый. Боговенчанный верх наш Петр остави нас. Ревнитель благочестия, рачитель исправления, суеверия и лицемерия ненавистник, О женише церковный Христе, Утеши невесту твою». [250] Другую пирамиду украшала фигура, олицетворяющая «Время», с поясняющей надписью: «О исправлении гражданства. Что воздаси о Россие! Истинному и ибо отродившему тебе отцу твоему. Он тебе уставы правительскими мудрую, законами судебными здравую и искусств различием благообразну сотвори, едина в тебе благодарствие сила, в верности и послушании к наследнице его». [251] Эта пирамида должна была напоминать о государственных делах Петра и о переходе власти к его супруге, главной продолжательнице дела своего мужа на ниве внутриполитических устремлений. На третьей пирамиде с аллегорической фигурой «Славы» надпись гласила: «От обучения воинства, изнемог телом, но не духом, уснул от трудов Самсон Российский. Трудолюбием подал силы воинству, бедствием же своим без опасения Отечеству. Но о применении жалостного! Почившему же ему временно, вечно же торжествующе. Стонем мы и сетуем». [252] В этой пирамиде явно прослеживается аллюзия «Петр I – Самсон», в культуре XVIII в. связанная с событиями Северной войны и ее решающей битвы – Полтавского боя, произошедшего в день поминовения Сампсония-странноприимца. Миролюбивый странноприимец не укладывался в контекст военного триумфа, и в Священном Писании нашелся другой соименный ему святой – силач и богатырь Самсон, силой своих рук разорвавший пасть немейскому льву. Так как лев был элементом герба Швеции, то все вставало на свои места: русский богатырь разрывал пасть шведскому льву, поэтому Самсон как символ победы русского оружия в главной битве петровского времени нашел свое отражение в культуре всего XVIII в. [253] Четвертая пирамида, посвященная морским завоеваниям, была снабжена надписью: «От строения флота, нового в мире, первого в России Иофета. Власть, страх и славу на море простершему, и нам в сообщение вселенную приведшего, плавающего уже не увидим, ныне нам воды и слезы наши, ветры и воздыхание наше». [254] Между двумя последними пирамидами находилась надпись, сделанная, согласно описаниям, на доске из белого мрамора, поддерживаемой двумя скелетами, один – с изображением двуглавого орла, другой – с вензелем Петра I. В верхней части композиции ангелочки несли портрет императора в медальоне, украшенном пальмовыми листьями, плачущие ангелочки поддерживали урну, помещенную на пьедестале конструкции, выполненном из «яшмы». Золотыми буквами было написано: «Сетуй и плачися, о Россия! Остави тебя отец твой Петр Великий. Дарован тебе свыше 1672 Майя 30. Делами же веру превосходящими, победитель и миродатель. И всяких славы и титлы исполнен. Горе возвращен 1725; Генваря 28. Но и оставляя, не остави тебе: подал тебе достойную державы своея НАСЛЕДНИЦУ. Плачися, о Россия, и радуйся!». [255] На смысл этой главной в идейном отношении надписи исследователи не обращали внимания, хотя именно она являлась программной, отразившей в новых формах старую традицию поддержания идеи о легитимности и достойной преемственности нового царствования (как это было сделано, например, в «Плаче» по царе Федоре Алексеевиче). Идея траурного убранства Печальной залы Петра I соединила западную стилистику и русскую традицию восхваления нового правителя. Смысл надписей сводился к мысли о том, что созданное императором не пропадет, найдя достойное применение в наследниках, не уступающих своему предшественнику в силе, талантах и способности управлять государством. С точки зрения современного человека такая позиция по отношению к Екатерине I может показаться преувеличенной, но гипертрофия заслуг и способностей действующего монарха вполне соотносится с человеческой природой и сиюминутными политическими задачами.
250
Феофан Прокопович. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 53–54.
251
Там же. С. 54–55.
252
Там же. С. 55–56.
253
Изображение Самсона помещено на южных вратах иконостаса Петропавловского собора – усыпальницы российских императоров. Фонтан «Самсон, разрывающий пасть Немейскому льву» стал главным украшением летней императорской резиденции Петергофа и т. д.
254
Один из сыновей Ноя, от которого, по легенде, произошли и славянские племена. Феофан Прокопович. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 56–57.
255
Феофан Прокопович. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 57–58.
По сторонам Печальной залы располагались шесть дверей – по три с каждой стороны. Косяки и карнизы сверху были украшены подсвечниками с изображениями крылатых черепов, по обе стороны от пирамид на пьедесталах были установлены скульптуры в человеческий рост, символизирующие восемь добродетелей императора: Согласие, Премудрость, Храбрость, Благоверие, Милосердие, Мир, Любовь к Отечеству, Справедливость, которые не только отражали личные свойства характера конкретного человека, но являлись обязательными для правителя. Вся программа убранства Печальной залы, созданная Я. В. Брюсом, должна была отразить величие ушедшего монарха и достойную ему смену в лице первой русской императрицы.
Государственная символика, активно задействованная в декоре Castrum Doloris Петра I, выражалась в порядке расположения и наборе гербов. С правой и левой стороны от трона в картушах были помещены русские гербы, более важные в историческом и политическом отношениях: Киевский и Владимирский. Над дверьми, поддерживаемые «беломраморными» фигурами (мужской и женской) в человеческий рост, символизирующими представителей разных народностей Российской империи, были установлены гербы: Новгородский, Астраханский, Псковский, Казанский, Сибирский, Смоленский. Кроме уже названных залу украшали гербы провинций: Нижегородский, Эстляндский, Рязанский, Кондийский, Корельский, Грузинский, Черниговский, Лифляндский, Удорский, Карталинский, Ростовский, Кабардинский, Вятский, Югорский, Пермский, Тверской, Болгарский, Ярославский, Обдорский, Белозерский, Черкасский, Иверский – всего 30 гербов, помещенных на картушах и украшенных вензелями императора Петра I.