Печальные ритуалы императорской России

Логунова Марина Олеговна

Три сестры – принцессы датские направо: королева Великобритании Александра, Российская императрица Мария Федоровна и герцогиня Кумберлендская Тира в трауре после смерти отца короля Дании Христиана IX

Российские императоры были людьми военными. Особые указания насчет формы одежды отдавались армии и гвардии. Например, на следующий день после смерти Николая I 19 февраля 1855 г. последовал именной указ нового императора Александра Николаевича, объявленный в приказе военного министра, о ношении всем войскам траура по случаю кончины императора Николая Павловича [409] и назначении глубокого траура. Для корректировки формы одежды 25 февраля 1855 г., еще до похорон отца, Александр II подписал еще один именной указ, также объявленный в приказе военного министра: «О снимании траура после погребения тела. императора Николая Павловича в те дни, в которые развод назначается в полной парадной форме». [410]

409

ПСЗ.

Второе собрание. Т. 30, ч. 2 (1855). № 29048. С. 164.

410

Там же. № 29077. С. 181–182.

Подобные указы следовали и после кончины императрицы Александры Федоровны. Так, 22 октября 1860 г. появился указ «О порядке ношения траура генералам штаб и обер-офицерам по случаю кончины в Бозе почившей государыни императрицы Александры Федоровны», [411] в котором были оговорены все детали униформы.

В XIX в. информация о виде траурной одежды доносилась до сведения публики через периодическую печать. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» в октябре 1860 г. в рубрике «Придворные известия» публиковала подробности смертельной болезни и кончины императрицы Александры Федоровны, умершей в окружении родных и близких, проявляя такие прекрасные свойства своей души, как кротость, смирение и твердость. Она благословила сына, детей, внуков, придворных дам и сановников. К ней по ее просьбе были допущены к целованию руки даже последние слуги. Траур был назначен на полгода, роспись деталей траурной одежды в публикации превышает по объему всю прочую информацию. Особое внимание уделялось траурной одежде новой действующей императрицы Марии Александровны, которая должна была носить в первом квартале «фланелевое платье с длинными рукавами, воротничок батистовый с широким рубцом, такие же плерезы. Шлейф черный, фланелевый в 4 аршина, который пристегивается к лифу платья. На голове убор – черный креповый чепчик, повязка черная креповая на черной тафте надевается особо, вуаль черный креповый короткий. Для церемонии такой же вуаль, покрывающий все платье, в 4 аршина. Обувь, перчатки, веера – черные». [412]

411

ПСЗ. Второе собрание. Т. 35, ч. 2 (1860). № 36233. С. 176.

412

Санкт-Петербургские ведомости. 1860. № 231. 25 октября.

Такие приказы следовали в подобных случаях всегда. После смерти императрицы Марии Александровны последовал приказ от двора об обыкновенном глубоком трауре, и «столица оделась в глубокий траур» [413] – флаги, драпировки балконов: все было черным, на домах жители вывешивали траурный вензель усопшей.

Так как траур выражался не только в форме одежды, но и в ограничении увеселительных мероприятий, то сообщение об этом объявлялось народу. Иногда ограничения были достаточно строгими и распространялись не только на увеселительные, но и просто радостные мероприятия, например на венчания. Так, после смерти императрицы Анны Иоанновны 4 ноября 1740 г. появился указ, объявленный из Кабинета Синоду «О невенчании браков, от времени преставления ее императорского величества в течение четверти года». [414]

413

Кончина и погребение в Бозе почившей государыни Императрицы Марии Александровны великой матери русской земли. М., 1880. С. 15.

414

ПСЗ. Первое собрание. Т. 11 (1740–1743). № 8277. С. 292.

Церемониалы

Наиболее важной составляющей театра власти, связанной с моментом подготовки и проведения похорон, было несколько перенесений тела монарха. Любое движение превращалось в особый акт действа, подготовка которого требовала знания опыта предыдущих событий подобного рода и написания нового сценария. На первом заседании одному из членов Печальной комиссии поручалось составить по прежним примерам основные церемониалы. [415] Это наиболее важная часть всего спектакля. Для церемониала необходимо движение, разработкой мизансцен занимались профессиональные церемониймейстеры.

415

РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 205. Л. 5.

Весь период от смерти монарха до его захоронения разбивался на четыре главных акта:

1. Перенос тела усопшего императора из Почивальной (Спальни) в Тронную залу.

2. Перенос тела из Тронной в Печальную залу (Castrum Doloris).

После этого следовало оповещение народа герольдами о дне погребения.

3. Перевезение тела в Петропавловский собор – Печальное шествие.

4. Погребение.

Работа Печальной комиссии согласовывалась с выработанными церемониалами и подчинялась особым правилам. Для подготовки церемониалов Печальная комиссия прежде всего изучала дела прежних комиссий и иллюстрации к ним.

Дежурства при теле

С допетровских времен сохранилась традиция дежурств при императорском теле, для них назначались лица по списку первых пяти классных чинов по Табели о рангах, [416] представляющие наиболее близкие императорской фамилии семьи, элиту общества и придворные чины: камергеров, камер-юнкеров, статс-дам, фрейлин и т. д. Как уже говорилось, участие в дневании было почетной, хотя иногда и несколько обременительной обязанностью. В случае невозможности участия в назначенном дежурстве надлежало представить оправдание своего отсутствия. Списки дежурных чаще всего были более длинными, чем весь траурный церемониал, но по ним можно судить о самом близком окружении правящей семьи в определенный исторический момент.

416

См.: Шереметев Н. П. Дежурства при императрице Екатерине II. Ноябрь и декабрь 1796. СПб., 1896; РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 835. Л. 24, 24 об.

Так было в начале XVIII в., когда 24

августа 1706 г. скончалась и в тот же день была похоронена в Вознесенском монастыре, в Соборной церкви Вознесения Господня тетка Петра I царевна Татьяна Михайловна. [417] В чине ее погребения, приведенном в «Древней российской вивлиофике» Николаем Новиковым, список дежурств при ее могиле значительно объемнее, чем весь церемониал похорон. По погребении тела по приказу Петра у гроба во всю «четыредесятницу переменялись в сутки, дневали и ночевали боярские и окольничие и думных людей жены», одна боярыня, одна жена окольничего на дежурство. Дежурили жены бояр: князя М. А. Черкасского, князей М.Ю. и В. Д. Долгоруковых, П.П. и С. И. Салтыковых, П. В. Шереметева, князей М.Н. и П. Л. Львовых, Петра Большого Аврамовича Лопухина, князя П. И. Хованского, В. Ф. Нарышкина, князя Б. А. Голицына, князя К. О. Щербатого, И. А. Мусина-Пушкина, П. И. Матюшкина, Т. Н. Стрешнева. Жены окольничих: П. М. Апраксина, В. С. Нарбекова, князей М.А. и Ф. Ф. Волконского, С. Ф. Толочанова, М.Т. и А. Т. Лихачевых, А. И. Леонтьева, князя М. Ф. Жироваго-Засекина, И. И. Головина, князя Ф. Ю. Борятинского, князя Ф. И. Шаховского, И. И. Ислентьева. Жены думных дворян: Н. С. Хитрова, И. И. Панина, И. С. Ларионова и прочие менее значимые особы, «да из московских чинных людей, стольники и дворяне, дневались по 5 человек в сутки». [418] Одни несли дежурство по несколько раз, другие не принимали в нем участия, кто-то по болезни, например супруги Ф. Ф. Куракина, М. Г. Ромодановского, К. Ф. Нарышкина, Ф. Л. Волконского, М. И. Глебова, С. Е. Алмазова, А. И. Иванова. Некоторые дамы отсутствовали, ибо находились в своих поместьях, как то: жены А. С. Шеина, А. И. Голицына, И. Ю. Трубецкого, Т. П. Савелова, П. С. Хитрова, Ф. И. Чемоданова, думного дьяка и печатника Никиты Моисеевича Зотова и некоторые другие. Было проведено дознание, почему уклонились от почетной, но хлопотной обязанности супруги Ф. С. Урусова, Г. Н. Собакина, Б. И. Прозоровского, Льва Кирилловича Нарышкина, Г. Ф. Нарышкина. Особый интерес в данном случае представляет перечень хорошо известных по предыдущим и последующим векам фамилий, носители которых представляли узкий круг людей высшего общества страны.

417

Древняя российская вивлиофика. Ч. IV. СПб. 1774. С. 352–367.

418

Там же. С. 365.

История повторялась и впоследствии. По поводу каждого акта сорокадневного «нощедействия» составлялись списки и назначались дежурства. В списке особ, дежуривших при теле Петра III и Екатерины II, первым указан обер-камергер (2-й класс по Табели о рангах) Иван Иванович Шувалов, среди дам первая – Марина Осиповна Нарышкина, [419] далее – все особы, занимавшие придворные должности, в том числе все Зубовы. Показательно, что в данном списке Алексей Григорьевич Орлов не указан. [420] У гроба Екатерины II уже в Печальной зале по церемониалу, утвержденному Павлом Петровичем, несли дежурство: одна статс-дама, один генерал-аншеф, два генерал-поручика, два генерал-майора, два камергера, два камер-юнкера, два гвардии капитана с эспонтонами, стоящими в головах у гроба, 16 кавалергардов стояли на лестнице при каждом входе на катафалк, так как лестницы сделаны на обе стороны, и весь катафалк обнесен балюстрадой, вызолоченной и посеребренной по местам. [421] Дежурства у гроба усопшего монарха были составной частью придворной службы. Покойный монарх даже на смертном одре никогда не оставался в одиночестве, а был окружен многочисленной свитой. Жизнь, прожитая на сцене, и заканчивалась в окружении большого количества людей различных чинов и званий.

419

Нарышкина М. О. (1741–1800) (урожд. Закревская) – жена обер-шталмейстера Л. А. Нарышкина, дочь малороссийского генерального обозного Осипа Лукьяновича Закревского и жены его Анны Григорьевны, урожденной Разумовской. С 1755 г. – фрейлина, с 5 апреля 1797 г. – статс-дама. Пользовалась все время расположением императрицы Екатерины II и императора Павла I.

420

РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 202. 1796. Л. 38–47 об.

421

Там же. Л. 78 об.

Работа Печальной комиссии

Параллельно с определением дежурств у тела монарха Печальная комиссия составляла списки всех находившихся в столице военных генералов, генералов Ведомства путей сообщения, адмиралов, горных генералов с указанием их адреса проживания. Это была работа по подбору и подготовке статистов для предстоящего главного действа – траурного шествия. На генералов возлагалась важная миссия обеспечения необходимого количества актеров на небольшие роли – несения атрибутов траурной процессии, создания соответствующего настроения.

Важным элементом оформления действа является сценография – создание изобразительно-пластического образа, существующего во времени и пространстве. Для работы над зримыми образами траурного действа Комиссия поручала санкт-петербургскому гражданскому губернатору командировать четырех купцов. Купцы, хорошо зарекомендовавшие себя при прежнем погребении, вызывались и при следующих. Так, при погребении императора Александра I и обеих потом императриц Елизаветы Алексеевны и Марии Федоровны избраны были купцы: С. Копосов, [422] Сергеев, Куприянов [423] и Рено-Егерман. Поставщиком часов, бархата, глазета и тому подобных товаров был купец Лихачев. [424]

422

Копосов Степан (1769-182?) – петербургский купец первой гильдии, коммерции советник и откупщик, жертвователь при сооружении Казанского собора, в котором он был старостой.

423

РГИА. Ф. 472. Оп. 8. Д. 16. Дела Печальной комиссии по императору Александру I. Об орденах, данных купчинам Сергееву, Куприянову и Вахрушеву.

424

РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 205. Л.