Печальные ритуалы императорской России

Логунова Марина Олеговна

При похоронах императрицы Марии Федоровны в 1828 г. был представлен традиционный набор российских орденов: Св. Анны, Св. Александра Невского, Св. великомученицы Екатерины, Св. Андрея Первозванного, а также испанский – Марии-Луизы, прусский – Луизы (сватьи императрицы) и Мальтийский – Св. Иоанна Иерусалимского, знаки которого возложил на свою супругу покойный император Павел I. [536]

Императрица Александра Федоровна, кроме обычного для ее статуса набора российских орденов, располагала большим количеством наград, как орденов, так и медалей, чем ее предшественницы, что и было представлено на ее погребении. Российская императрица, урожденная прусская принцесса, имела прусскую медаль, а также ордена: прусский – королевы Луизы, ее матери, баварский – Терезии; испанский – Марии-Луизы; португальский – Изабеллы. Так как со времен императрицы Марии Федоровны традиционной заботой первых дам государства, а первой среди них была супруга императора, являлась благотворительность, то заслуги Александры Федоровны на этом поприще нашли выражение в наградах, являвшихся украшением всех траурных декораций. К ним относились «Мариинский знак отличия беспорочной службы», названный в честь ее свекрови, бронзовая медаль в память войны 1853–1856 гг. [537]

536

РГИА. Ф. 473. Оп. 3.

Д. 835. Л. 30.

537

Русский инвалид. СПб. № 232. 27 октября 1860 г.

Орден Св. Екатерины

Последние похороны императрицы в Российской империи происходили в 1880 г. – это было погребение супруги Александра II Марии Александровны. Набор российских орденов расширился, к ним прибавились: Св. Нины, Св. Анны I ст., Белого Орла, [538] который стал российским уже во времена Николая I. Работа русской императрицы как руководительницы на ниве попечительства и заботы о нуждающихся нашла отражение в представленных знаках отличия: Красного креста I ст. и Мариинском беспорочной службы. В 1880 г. было использовано наибольшее для императрицы количество иностранных наград, представлены были ордена: сербский – Красного Креста; румынский – Елизаветы; мексиканский – святого Карла; португальский – Изабеллы; испанский – Марии-Луизы; вюртембергский – Ольги; баварский – Терезии; английский – Виктории; прусский – королевы Луизы. Как следует из перечисления, почти все они относятся к женским орденам, ими награждались в основном дамы. [539]

538

РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 349. Л. 28.

539

РГИА. Ф. 473. оп. 3. Д. 865. Л. 20.

Все ордена, медали и знаки отличия выставлялись в Castrum Doloris, их несли в Печальном шествии под охраной, выставляли в Петропавловском соборе рядом с гробом. Для демонстрации наград и регалий изготавливались специальные табуреты, на которые награды укладывали на «регальные» подушки, обитые золотым глазетом с серебряным газом и кистями по углам. Оставшиеся от предыдущих погребений табуреты и подушки хранились в Петропавловском соборе и «затребовались» Печальной комиссией по случаю нового погребения. Так как количество орденов, медалей и прочих знаков отличия варьировалось, а в XIX в. от погребения к погребению все увеличивалось, то кроме уже использовавшихся в каждом отдельном случае табуреты и подушки заказывались новые по числу регалий и наград. По царскому чину газ и кисти у подушек по примеру покрова полагались золотыми, но в данном случае от протокола отказывались.

Хранившиеся под колокольней Петропавловского собора канделябры, люстры и прочие вещи, оставшиеся от прежних погребений, подновлялись, а в случае надобности заказывались новые, так же как и табуреты (тумбы под короны).

Castrum Doloris (Печальная зала)

Когда была готова Траурная зала, новый монарх назначал день для торжественного перенесения туда тела своего усопшего предшественника. По повесткам собирались члены Святейшего синода, Государственного совета, иностранные дипломаты и все приближенные. Императорские регалии переносились заблаговременно из Печальной комиссии в залу, ставились рядом за головой на высоких золоченых тумбах и закреплялись на подушках тонкими золотыми шнурками. По бокам гроба до ног располагались ордена, начиная с российских, ибо они считались более значимыми, чем иностранные. У конца гроба помещали шпагу усопшего монарха, которую в Печальной процессии возлагали на гроб. Декорация с балдахином, скульптурами, олицетворяющими добродетели усопшего монарха, и иными символическими фигурами сооружалась в том императорском дворце, где шло прощание с телом самодержца и в Петропавловском соборе, где производилось захоронение.

Такие исключения, как похороны Петра II (Архангельский собор, Москва), Петра III (первичные похороны – Александро-Невский монастырь, Санкт-Петербург), Иоанна Антоновича (место захоронения неизвестно), были обусловлены конкретными причинами и должны рассматриваться особо. Следует оговориться, что Петр III и Иоанн Антонович окончили свои дни уже не в качестве монархов, а церемониал погребения находившегося на момент смерти у власти императора Петра II соответствовал статусу усопшего и отвечал всем необходимым требованиям. Убранство Печальной залы в Кремлевском дворце было сходно с декорациями Castrum Doloris в Зимнем дворце на Зимней канавке. Ее украшали «мраморные» статуи, символизирующие Религию, Отчизнолюбие, Милосердие и Благотворительность. [540] В данном случае, так же как это было в 1725 г., отчеты о подготовке торжества содержат некоторые преувеличения с целью представить событие в глазах всего мира и потомков более торжественно, чем оно было в действительности. Трудно предположить реальную возможность создания такого количества мраморных статуй в столь короткое время. Очевидно, при устройстве траурных декораций для Петра II, так же как и для его деда, скульптуры были сделаны из дерева и покрашены белой краской под мрамор.

540

Ритуал Печального кортежа. С. 50.

Casrum Doloris Петра III в Зимнем Дворце. 1796 г. Гравюра Майера

Выбор добродетелей монарха, безусловно, определялся не только политическими целями, но и личными качествами усопшего. Для Петра II, скончавшегося в юном возрасте – на пятнадцатом году жизни, такие добродетели, как Храбрость и Мудрость, необходимые для характеристики правителя, не демонстрировались.

Л. Манцони. Катафалк с телом императора АлексанОра I в соборе Александровского монастыря в Таганроге

Траурные залы многих правителей были запечатлены, и впоследствии их изображения тиражировались. [541] Набор задействованных символов и зримых образов за незначительными вариациями – единый, обозначенный со времени похорон императора Петра I: во всех траурных сооружениях присутствуют скульптура, черная ткань, драпирующая стены, столбы и пирамиды, «серебряные слезы». Так выглядел, например, «Фюнеральный зал» (Castrum Doloris) императрицы Анны Иоанновны в ее Летнем дворце: входы, окна, пол и потолок покрыты черной тканью с горностаевой каймой, над главным входом красовался государственный герб, окруженный гербами тогдашних тридцати двух русских провинций. У стен около окон стояли двойные столбы из серого мрамора на мраморных пьедесталах темно-желтого цвета. Карниз всей залы отделан золотой парчой и белой кисеей, а над карнизом возвышались вышитые по золотому полю

черные двуглавые орлы, под самым потолком размещались гербы провинций, поддерживаемые младенцами. Это должно было символизировать, что все провинции России лишились своей матери. «Для большого же изъявления печали, – говорилось в современном описании убранства залы, – означены были при окнах на черных завесах многочисленные серебряные слезы, которые должны были происходить от помянутых при гербах представленных плачущих младенцев». [542] Гроб был осенен золотым балдахином, подбитым горностаевым мехом. По четырем сторонам гроба «сидели в печальном виде и в долгой одежде четыре позолоченные статуи», представлявшие Радость, Благополучие, Бодрость и Спокойствие. Печальный их вид должен был означать, что «российская радость пресеклась; все благополучие прекратилось, вся бодрость упала, и самое спокойство миновало». На верхней ступени катафалка стояло десять обитых малиновым бархатом табуретов с золотыми ножками и золотыми глазетовыми подушками, на которых были возложены императорская корона и короны царств: Казанского, Астраханского и Сибирского; скипетр, держава и знаки орденов: Св. Андрея Первозванного, Александра Невского и Св. Екатерины, а также польского Белого Орла. От катафалка по обеим сторонам в длину залы были расставлены «добродетели в подобии белых мраморных статуй». Они изображали Ревность к Богу, Веру, Храбрость и множество других добродетелей почившей государыни, в том числе и Великолепие. Статуи были украшены девизами. На стенах залы висели медальоны, напоминавшие на письме и в живописи подвиги, славу и добродетели Анны Иоанновны. Особым украшением залы являлась пирамида из «мраморных» серых и красных досок с хвалебными словами в честь покойной государыни, на эту надпись указывала «металлическая» статуя России в человеческий рост. [543] В данном случае ссылка на мрамор и прочие дорогостоящие материалы, использованные в декорациях, представляется обычным в подобных случаях преувеличением.

541

См., напр.: Екатерина II у тела императрицы Елизаветы Петровны. Нем. гравюра XVIII в.; Проект катафалка в Белом зале Зимнего дворца для похорон императора Александра I. Арх. О. Монферран. 1826 г.; катафалк для похорон императора Петра III и императрицы Екатерины II. Арх. В. Бренна. Гравюра. 1796 г.; Проект катафалка и балдахина для похорон императора Павла I. Арх. Дж. Кваренги. 1801 г.; Проект катафалка и балдахина в Петропавловском соборе для похорон императора Александра I. Арх. К. Росси. 1826 // Гендриков В. Б., Сенько С. Е. Петропавловский собор. С. 98–117; Неизв. литограф по рис. И. И. Шарлеманя. Парадный одр императора Николая I во время панихиды в Петропавловском соборе в присутствии августейшего семейства и двора. 1855 г. Литография с тоном; Боссе Г. Проект катафалка и балдахина для похорон императрицы Александры Федоровны. 1860; РГИА. Ф. 473. Оп. 1. Д. 221. 1828. Планы, следующие к церемониалу погребения императрицы Марии Федоровны. Л. 1–4.

542

Карнович Е. П. Любовь и корона // Сайт:(дата обращения – 19.05.2009).

543

Ритуал Печального кортежа. С. 53–54.

В случае смерти императора вдали от столицы, Траурный зал устраивался в том городе, где он отошел в вечность. Например, в 1825 г. Печальный зал с катафалком для Александра I был устроен в Таганроге. 11 декабря тело усопшего перевезли в Троицкий собор Александровского монастыря и установили в порфире и золоченой короне на высоком, в двенадцать ступеней, катафалке под балдахином, поддерживаемом четырьмя колоннами; вокруг были расставлены канделябры с многочисленными свечами, стены и окна затянуты черным сукном. [544]

544

Миролюбова Г. А. Последний путь… С. 165.

Ситуация повторилась после смерти императрицы Елизаветы Алексеевны, когда в Белеве была подготовлена Печальная зала в соответствии со всеми необходимыми деталями убранства, такими, как возвышение для катафалка, сам катафалк, балдахин; привычными материалами: бархатом, газом, парчой, сукном; с использованием традиционных цветов: золота, малинового, алого и черного. [545] Отличительной особенностью было помещение на балдахине вместо герба золоченой литеры «Е» под короной. Жаркая погода, 120 горевших в помещении свечей и необходимость дополнительных мер по поддержанию сохранности тела диктовали свои условия. Внутри катафалка находилась выдвижная на колесах доска для льда в деревянной посуде. Когда приготовление Печальной залы было окончено, тело из спальни с походной кровати подняли на простынях и медицинском матрасе и перенесли на катафалк. [546] В церемонии переноса тела участвовали: князь Волконский, генерал Храповицкий, секретарь императрицы Лонгинов, князь Юсупов, князь Голицын, барон Фридерикс и др.

545

РГИА. Ф. 516. Оп. 1/28/1618. Д. 8. Л. 41–42.

546

РГИА. Ф. 516. Оп. 1/28/1680. Д. 130. Л. 42, 43.

Печальную залу для прощания с телом вдовствующей императрицы Марии Федоровны оформлял архитектор Ф. И. Руска. [547] Все работы в своей жизни он производил по проектам других архитекторов и, быть может, лишь построенный им Сastrum Doloris для императрицы Марии Федоровны был его собственного сочинения. [548]

Перенос тела в Печальную залу сопровождался особой регламентированной церемонией. [549] Собравшиеся во дворце участники действа и духовенство, облаченное согласно случаю, ожидали прибытия царской семьи в Тронной, куда приносили сделанный гроб и ставили его рядом с телом. При появлении нового императора духовенство отправляло литию. С тела покойного самодержца снимали порфиру, генерал-адъютанты (впоследствии – великие князья) поднимали его с одра и перекладывали в гроб. Флигель-адъютанты несли конец порфиры, ею тело снова покрывали в гробу. Церемониальным порядком шествие сначала светских, потом духовных лиц с певчими, поющими «Святый Боже», сопровождало тело в Траурную залу, где гроб устанавливали на катафалк. Императорская семья и окружение с горящими свечами шли за гробом. После панихиды в ногах устанавливали два аналоя: один – с образом, другой – с Евангелием, которое читали беспрерывно, и столиком с кутьей.

547

Руска Франц Иванович (Руско) – архитектор ведомства Кабинета Его Величества (род. в 1785), возможно, брат известного Луиджи Руска. Приехав в Россию «каменных дел мастером», Руска и остался таковым: хотя он и именовался архитектором, но на это звание он не получал права от Академии художеств // Большая биографическая энциклопедия. Сайт:(дата обращения 23.08.2009).

548

Вульф А. Н. Дневник: любовный быт пушкинской поры. М., 1929. С. 424.

549

РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 205. Л. 12, 13.