Печать Индиго. Дочь Сварога
Шрифт:
– Кристиан, так что же произошло? – проскрежетал Верховный, сверля юношу жутковатым ледяным взором. – Лионель говорит правду?
– Да, ваше святейшество, – твердо вымолвил юноша. – Я чувствовал самоцвет очень явственно. А потом вдруг его энергия исчезла, словно он провалился под землю.
– И нынче ты не ощущаешь его света?
– Нет.
– Ты уверен?
– Да.
– Вы потеряли камень.
– Но мы уничтожили всех, – выпалил Лионель.
– Девка осталась жива. Ведь Кристиан упустил ее, – зло выплюнул Верховный.
– Я не смог догнать ее, – соврал, не моргнув глазом, юноша.
Он выдержал подозрительный, проникающий в самое нутро леденящий взгляд Верховного. Кристиан был одним из немногих, кто мог блокировать убивающий взор жреца и не отводить глаз.
– Ты не справился с порученным тебе заданием, мальчишка. И не доказал, что готов служить нашему Повелителю, – вынес вердикт Верховный, сверля жутковатым взором юношу.
– Девка слишком мала и вряд ли представляет опасность для нас. Главное, что ее братца теперь нет в живых, и Светлые потеряли своего витязя, – встал на защиту Кристиана Лионель, стоявший рядом с юношей.
– Вы с братом Бертраном постарались и уничтожили мальчишку, главного нашего врага, и его родителей, – согласился жрец-карлик. – Но Кристиан не оправдал возложенного на него доверия. И должен искупить свою вину…
– Я готов, – не задумываясь, отчеканил юноша, думая о том, что готов пострадать за то, что оставил девочку в живых, ибо жизнь его волка стоила того.
– Месяц в подземелье с крысами на хлебе. Думаю, это будет хорошим уроком для тебя, мой мальчик, – приказал жестко Верховный. – А ты, Лионель, не переставай искать. Возможно, надо будет еще раз наведаться к Тоболу, чтобы найти великий кристалл Инглии.
– Слушаюсь, ваше святейшество.
Глава III. Новая жизнь
Казанская губерния, Астрахань, 1717 год
(Великая Тартария, Астрахань, 7225 лето С.М.З.Х)
Июнь, 14.
Утро едва занималось, и прохлада еще наполняла окружающие поля и леса. Пришпоривая резвую кобылу, Слава старалась нагнать Гришу, который скакал чуть впереди. Девятнадцатилетний юноша был всего двумя годами старше девушки. Темно-каштановые его вихры трепал ветер, бивший в лицо, и его худощавое жилистое тело смотрелось весьма гармонично на спине поджарого резвого жеребца. Слава же, ощущая свежие порывы ветра от бешеной скачки, чувствовала, что ее душа ликует от радости и счастья. Девушка обожала прогулки верхом на Ласточке, так завали ее кобылу буланой масти. Эту лошадь, еще два года назад подарил ей отчим, Тихон Михайлович Артемьев, в доме которого они жили вместе с матушкой.
Тем страшным августом, когда они простились с Яриком и Романом, Мира и Слава долго скитались по пыльным дорогам, ища пристанище. Зиму они провели в Уфе. Однако Мира помнила, как душа Романа перед отходом велела им с дочерью следовать на юг страны, ибо только там они с малышкой могли бы укрыться от Темных. Уже весной 1707 года Мира и Слава добрались до далекой прибрежной Астрахани.
Именно здесь на четвертый день после приезда на рынке Мирослава случайно повстречалась с одним из местных дворян, который занимался рыбным промыслом. В тот день молодая женщина, не имея денег на пропитание и оставив малышку Славу в грязном хлеву неподалеку от причала, пыталась устроиться на службу в лавку местного бакалейщика. Толстый неприглядный лавочник ни в какую не хотел брать на работу Миру, уверяя, что ему нужен молодой расторопный парень, а не баба. Мира же почти молила о том, чтобы он сжалился, и была готова выполнять любую работу.
Лавочнику же не нравились ее молодость и красота, и он утверждал, что все покупатели будут пялиться на молодую хорошенькую бабу, а не на товар. Она пыталась разуверить в этом бакалейщика, но тот был непреклонен. Не выдержав, Мира сняла со своей руки старинный серебряный браслет и попыталась отдать его лавочнику, чтобы обменять его хотя бы на хлеб. Именно в этом момент в лавку вошел местный астраханский дворянин, Тихон Артемьев. Вмиг оценив ситуацию и привороженный прелестями Мирославы, Тихон Михайлович заплатил с лихвой за буханку хлеба, гречу и рыбу и отдал их молодой женщине. Хотя она и была очень бедно одета, но Артемьев сразу же разглядел ее невероятную красоту и соблазнительную женственность.
Артемьеву было чуть более сорока лет, моложавый, плотного телосложения, он слыл весьма справедливым спокойным хозяином, благочестивым человеком и имел добрый твердый нрав. Предки Тихона Михайловича происходили из астраханских князей. Он имел обычную русскую внешность: широкую кость, здоровое телосложение, русые волосы вкупе с голубыми глазами и тяжелую поступь.
Будучи одним из богатейших дворян Астрахани, он имел во владении несколько судов, на которые нанимал работников для ловли рыбы, а также для перевозки по Волге различных товаров из Черного в Каспийское море и обратно. Артемьев овдовел довольно рано и до этого времени даже не помышлял о новой женитьбе. Он жил на широкую ногу большим двором на главной улице Астрахани, имел в своем распоряжении около двухсот служивых людей и слуг, большой конюшенный двор и состоял в городском совете города. Вместе с ним в усадьбе жили и его взрослые сыновья, Федор и Семен, которым Артемьев подыскивал богатых достойных невест.
Мирославе в то время исполнилось всего двадцать шесть лет. И молодая прелестная вдова кузнеца из Тобольска, как она представилась Тихону Михайловичу, произвела сильное впечатление на Артемьева и мгновенно завладела его сердцем. В тот же день он направился провожать Миру до того самого хлева, где она оставила маленькую дочь.
Едва увидев светловолосую худенькую девочку с чистыми золотыми глазами, сидящую на грязной вязанке соломы, Тихон властно настоял на том, чтобы Мирослава с дочерью немедленно переехали в его усадьбу. Пообещав молодой женщине место экономки в своем доме, Артемьев поселил ее с дочкой в уютной просторной горнице в гостевом доме, который стоял чуть в стороне от главного деревянного терема, где жил Тихон с сыновьями.
Мира согласилась остаться в усадьбе, начала выполнять обязанности старшей над слугами и быстро завоевала уважение и любовь дворни. Молодая женщина никогда не повышала голос, была приветлива и добра, но ее внутренняя сила считывалась служивыми людьми, которые жили в усадьбе. Вскоре слуги начали подчиняться ей беспрекословно, так как ее взор – чистый и мерцающий – завораживал, и окружающие люди невольно пытались ей услужить и даже угодить. В ответ Мирослава хорошо относилась к простым людям и постоянно помогала им или добрым советом, или прося за них Тихона Михайловича. Свои первые жалования Мира почти все раздала бедным семьям рыбаков, которые жили в соседней деревне и служили на рыболовецких судах Артемьева, лишь немного оставляя денег для того, чтобы приобрести новую одежду для себя и Славы. Ее малышка тоже ни в чем не нуждалась, и, пока матушка занималась хозяйственными делами, девочка с удовольствием играла с ребятишками слуг или ходила на Волгу, в которую влюбилась с первого взгляда.
Не прошло и пары месяцев, как Артемьев, безумно влюбленный в Мирославу и за это время распознавший ее добрый, тихий и уживчивый нрав, начал настойчиво склонять молодую женщину к замужеству. Она не любила Тихона Михайловича, поскольку до сих пор тосковала по своему покойному мужу Роману, который так рано ушел из жизни, оттого поначалу отказала Артемьеву. Однако Тихон не собирался отступать. Подарками, упорством и нежным отношением ему все же удалось умолить нежное сердце Мирославы, и спустя год она дала свое согласие. Счастливый Артемьев уже через месяц обвенчался с молодой женщиной, и она стала полновластной хозяйкой усадьбы. А ее маленькая дочь Светослава – приемной дочерью Тихона Михайловича.