Печать мастера
Шрифт:
– Шрам…
– Я не спрашиваю, что хочет Шрам. Я спрашиваю, что хочешь ты.
Семнадцатый молчал. Коста почувствовал, как рука Пятого сверху немного дрогнула, и он крепко перехватил его за ладонь – «не сметь убирать».
– Мы берем в тройку не Шрама. Мы берем в тройку тебя. Я понял, чего хочет Шрам. Я спрашиваю, чего хочешь ты.
Пятый снова дернулся убрать руку, но Коста не позволил – «ждать». Семнадцатый молчал и сопел ещё пару мгновений, пока наконец не спросил Пятерку:
– Поклянись, что ты тогда не врал… про разговор
– Я никогда не вру! – фыркнул Пятый.
– …если это не выгодно… поклянись…
– Слово, – облегченно откликнулся Пятерка. – Один за двоих…
– …и двое за одного, – закончил Семнадцатый. Горячая ладонь упала сверху на их соединенные руки со второго раза – в первый сосед промазал.
– Тройка, – добавил Коста, кладя свою вторую сверху, чтобы никто не сбежал.
– Тройка! – отозвался эхом Пятый.
– Тройка…
– Осталось убедить Шрама, – озвучил Коста очевидное.
– Он не меняет своих решений! – уверенно рубанул Семнадцатый.
– Все бывает в первый раз…
– Меняет, но очень редко, – неохотно подтвердил Пятый. – А что ты понял? Про Шрама. Ты сказал ты понял, чего хочет Наставник?
Коста приподнял бровь в абсолютной темноте, но промолчал.
– Ты понял то же, что и я? – Настаивал Пятый.
– А что вы поняли? – влез Семнадцатый. – И какая разница, что вы поняли, Шрам не меняет решений! Сказал – сделал!
– Меняет, – снова возразил Пятерка. – Но очень редко, и вы знали бы об этом, если бы учились тут…
– … десять зим, – закончил Коста тихо. – Я помню, помню… Может быть ваша проблема именно в этом?
– В чем?
– Вы смотрите на всё отсюда… с острова… а я не учился, и Шрам не мой куратор…
– Шрам не меняет своих решений!
– Я понял, понял… Шрам своих решений не менял, – Коста размял шею, протяжно зевнул и потер виски. – Представьте, что я должен нарисовать портрет по вашему описанию… верный до последнего штриха… Мне нужна информация. Сколько ему зим? Что он любит больше всего? Что его раздражает? Что он не любит больше всего? Что ценит? Что ест на завтрак, и какие у него слабости… И да, Семнадцатый… я хочу, чтобы ты вспомнил дословно, как звучал запрет твоего Учителя…
Остров знаний, утро следующего дня
Из башни их выпустили до гонга, как всегда, что провинившиеся могли загладить проступок новым днем и успеть на тренировку. Новый день – новые шансы. Коста находил подобный прямой способ наказания чрезвычайно забавным, учитывая, как изобретателен и изощрен бывал Мастер Хо.
Четкие правила позволяют поддерживать иллюзию упорядоченности в мире, который создан искусственно. Совершил проступок – наказан. Отбыл наказание – свободен до следующего проступка. Если бы он, Коста, руководил бы Островом, он никогда не стал бы наказывать так.
– Шестнадцатый! К Куратору! До тренировки, – приказал
К крылу Наставников в Главном Корпусе Коста пошел сразу, никуда не сворачивая. Коротко поклонился на входе:
– К Наставнику Сейши.
А потом поднялся по ступенькам и пошел в кабинет к Шраму, отсчитав вторую дверь от дальнего окна, как ему объяснил Семнадцатый.
Кураторское крыло Главного корпуса, кабинет Наставника по боевой подготовке
– … волчонок? Входи… – едва заметно удивился Шрам, на мгновение оторвавшись от бумаг за столом. – Выспался в карцере? – усмехнулся он, глядя на голову.
Коста неторопливо расчесал пальцами волосы, пригладив, и осторожно перешагнул порог кабинета, стараясь не наступить на сваленные прямо на полу стопки свитков, стул, весь завешанный грязной одеждой, остатки еды на полу, засохшие тарелки, и даже в углу – небрежно свернутая в рулон, тонка циновка.
Шрам и спит в кабинете?
Если верить Пятерке – Шрам один из лучших на острове, как-то Восьмой и Учитель по боевке давали показательный бой в круге на котором позволили присутствовать ученикам… ничья. «Устраивающая всех ничья» – так выразился Пятый, уверенный, что не будь публики их Учитель победил бы.
Ещё Пятый выдвинул версию, что Шрам специально запретил Семнадцатому, «потому что тупоголового иначе не проймешь», и «они точно договорились заранее с куратором Сейши».
Если договорились – ему же проще, если нет, и он ошибается…
– Сейши ждет тебя со вчерашнего дня… Если бы не право оставлять «первый разбор» личным кураторам, и право определять программу… мы бы поговорили про два мгновения, – хмыкнул Учитель. – Контроль вернулся полностью?
Коста твердо отрывисто кивнул и продолжил изучать Шрама взглядом художника.
Если бы он рисовал их втроем – Пятого, Семнадцатого и Шрама, то сделал бы Учителя опекающим. Так он считывал. Либо Шрам стоит сзади, покровительственно положив руки на плечи стоящих впереди личных учеников, либо… стоит чуть впереди и тогда его фигура на рисунке будет центральной… И Учитель будет закрывать плечами и корпусом тех, кого он принял под свою защиту.
Правая рука зачесалась от желания взять в руки кисть.
Да, таким и был бы первый набросок…. Но… Основная проблема в том, что на этом рисунке не было бы места для него – Косты. Он – лишний.
– …шекковы учебные планы… шекковы списки… шекковы крючкотворы… шекковы любители переводить тушь на пергаменты…
Коста бегло изучил разложенные на столе документы – Шрам копировал учебные планы, создавая новые таблицы по номерам. Для каждого ученика свою и общие отчеты.