Печать мастера
Шрифт:
Первые плетения вспыхнули в воздухе – «поднять в воздух», вторые плетения – «встряхнуть, привести в чувство, сбросить стазис», третьи…
Слишком большая доза эликсиров – не очнулись. Повторить «вторые плетения».
Третьи…
Четыре фигуры со стянутыми за спиной руками задергались в воздухе – прямо над котлом плавки, разевая рты – Старший Мастер приплясывал рядом в нетерпении, взмахивая руками в такт крикам.
Хорошие затычки. Исправно служат, их посоветовал
Мастер что-то сказал, обернувшись к нему, и он прочитал по губам – «увеличить мощность». Красный столбик индикатора стал светиться багровым, и четыре фигуры, бессильно дергаясь в плетениях начали медленно погружаться вниз – прямо в черное пламя котла.
Тела корчились, дергались, и он привычно закрыл глаза, когда котел сожрал их до половины – согласно инструкции подопытным надлежит оставаться в сознании до последнего мгновения, но в инструкции не сказано, что он должен каждый раз на это смотреть.
Очнулся он рывком – его дернули за плечо, почти вывихнув руку – Мастер орал ему в лицо, и одного быстрого взгляда хватило – мощность падает.
Увеличить мощность!
Это он понял и так, и нажал на рычаг, забирая часть силы с внешнего силового купола островов. Черная воронка выровнялась, сыто лизнув потолок, и жернова мерно заработали, перерабатывая бренную плоть в камень.
Плетения разбудили его монотонным писком через сто шестьдесят мгновений.
Помощник проморгался, спустил ноги с рядом стоящего стула, размял плечи, и первым делом щелкнул пальцами, запуская плетения времени.
Точно в срок.
Конструкция, занимавшая почти две трети огромного зала, вырубленного в скальных породах, стояла неподвижно – жернова застыли, и только три голубых огонька по краям обозначали окончание процедуры.
Он, затаив дыхание сделал несколько шагов вперед, и… получилось! У них – получилось. На центральной круглой площадке – два шага в диаметре – лежал крупный, ещё горячий камень, излучающий ярко-золотой свет – свет жизни.
Если бы его спросили о самом гениальном изобретении всех времен, он не колебался бы ни мгновения – Котел плавки душ. Так смерть – бессмысленна, и энергия души теряется, растворяясь за Гранью. А так – служит обществу. Простая механика превращения души в источник энергии, которая так щедро выделяется в момент смерти. Разве это не определенная форма бессмертия, о которой все так мечтают?
Обет молчания и десятки клятв, которые опутывали его крепче любой паутины, нисколько не умаляли того внутреннего удовольствия, которое он получал, провожая каждый камень, который складывал в шкатулку для отправки на Главный. Те, кто их купит, так никогда и не узнают, чья душа стала источником накопителя. На энергии чьих душ плавают корабли, горит освещение на островах, создаются
Помощник захихихал.
Нет ни одного клана, равного Аррам! Только Арры смогли не только сохранить, но и адаптировать технологии использования энергии живых существ до – исхода. Только Арры сохранили первоязык и все лабораторные документы клана до сих пор велись на архэ. Только у Арров есть установка, позволяющая запитывать энергией заключенных силовой купол, которые накрывает все острова разом – и поэтому они неприступны и непобедимы, такого нет ни у одного клана в Империи!
И он – служит Аррам. Он – имеет возможность прикоснуться…
Силовая защита зала дрогнула – дверь отодвинулась в сторону, пропуская Старшего Мастера, который довольно улыбался, потрясая свитком.
– У нас скоро будет «двоедушный»! Наконец-то мы сможем провести эксперимент по передаче силы и совместимости…
– Все готово, Старший, – указал он на очевидное, устав ждать. Потому что право «первого касания», «первого приветствия новорожденного камня» всегда принадлежало Мастеру.
Мастер подобрал полы халата и почти бегом, перепрыгивая жернова и фокусы на полу, устремился к центру зала. Присел в благоговении.
Помощник затаил дыхание. И… наклонился быстрее, чем сумел сообразить, инстинктивно – камень просвистел над его головой, упал на стол, и потом на пол, откатившись прямо ему под ноги.
Крупный. Желтый. Напоенный золотистым светом силы. Почти в два раза больше обычного. Идеальный. Великолепный. Изящность которого портил только один изъян – прямо посередине камня змеилась тонкая двойная трещина.
– Двух пустышек для баланса мало, – холодно констатировал Старший. – Отметь в свитках. Следующий эксперимент номер двести сорок пять. Увеличить количество «пустых» для стабилизации силы до трех. И… – Мастер помедлил, размышляя. – … в этот раз будем использовать женщин.
Октагон, остров знаний, пятый ученический домик
Поздняя ночь
Косте не спалось. Как он не взбивал подушку, не скатывал в валик и не откидывал одеяло. Не спалось и все.
С того самого момента, как сегодня до ужина Пятерку снова забрали и увели куда-то в сторону пирса. Беспомощного и голодного.
Ночное небо, обычно дарившее успокоение и сон, сегодня бушевало – купол над островами светился и вспыхивал всеми цветами, переливался и искрил так, что звезд не было видно. Он откинул одеяло, натянул халат и затеплил светляк. Подвинул тушницу, достал пергаменты, обмакнул кисть и, оглянувшись на мирно сопящего в своей кровати Семнадцатого, начал рисовать то, что так его тревожило.