Печать позора
Шрифт:
Николас схватил меня за шею. Он смотрел мне прямо в глаза, не отрываясь. При свете дня я могла видеть как мышцы на его лице и теле ходят ходуном. Он закусил губу. Его глаза были поддернуты дымкой, но я видела пылающий в них огонь страсти. Эта страсть, казалось, вот-вот захлестнет нас с головой. Я вцепилась ногтями в его спину. Николас двигался очень быстро и резко.
То, что надо.
Я вскрикнула, кончая, Николас вцепился зумами в мою нижнюю губу. Он вышел из меня, изливаясь на нижнюю часть моего живота. Ник чмокнул меня
– Теперь мне точно нужно в душ, - сказала я, пытаясь слезть со столешницы.
Николас взял меня за талию и легко, как пушинку, опустил на пол.
– Сначала завтрак, - он указал мне на барный стул.
Я послушно натянула футболку, и села на стул. Николас разложил яичницу с беконом по тарелкам, затем налил кофе.
– Даже не представляла себе, что ты умеешь готовить, - я отправила бекон себе в рот.
– Ну, я часто бываю один дома, поэтому пришлось научиться, - он пожал плечами.
– Я думала, что у вас есть прислуга.
– Есть, - кивнул Ник, отпивая кофе, - но у них выходные дни - суббота и воскресенье.
– А как же родители?
Его лицо помрачнело. И я сто раз пожалела о своем бестактном вопросе.
– Папа все время в Майами. А мама всегда либо пьяна, либо лечится от пьянства в какой-нибудь клинике.
– Мне жаль, - я коснулась его руки.
– Нет, ничего, - он перевернул руку и сжал мою. – У тебя, вот, не такая семья.
Я удивленно уставилась на него.
– Ты ничего не знаешь о моей семье, - выдохнула я.
– Разве? – его брови поднялись вверх. – О твоей семье ходят разные слухи. Одни говорят, что вы – идеальная семья. Твоя мама – домохозяйка и само совершенство. А отец трудится, не покладая рук, чтобы обеспечить вам безбедное существование.
Я заскрипела зубами. Голову даю на отсечение, что именно эти слухи распространяет сама моя матушка.
– Но есть и те, кто говорит, что то лишь поверхность. Твои родители - тоталитаристы. Они пытаются создать идеальную семью, живя в иллюзии.
Вот это уже больше похоже на правду.
– У меня нет семьи, - тихо сказала я. – Это правда иллюзия. Мои родители обманывают не только окружающих, но и себя. Им плевать на мои проблемы. Они даже очевидного не замечают. Папа все время проводит в своей фирме, мама ходит по городу и рассказывает, какая хорошая у нас семья. Да, я тоже жила в этой выдуманной вселенной, пока мои розовые очки не свалились в грязную лужу два года назад. Тогда я поняла, что мой отец на самом деле жестокий, беспощадный эгоист, а мама… она как те пингвины из «Мадагаскара». «Улыбаемся и машем». Мне кажется, что у неё внутри пустота. Они даже не отреагировали тогда, когда я попала в сумасшедший дом после попытки самоубийства.
Меня затрясло. Николас сжал мою руку.
– Прости.
Я улыбнулась ему, прогоняя слезы. Родители - это последнее, о чем я хотела думать в такое
Я все-таки смогла принять душ. На этот раз в личной ванной Ника. Николас протянул мне ярко красный купальник. Я выгнула бровь.
– Он новый, - рассмеялся Ник. – Я хочу провести этот день на пляже с тобой.
За купальником последовали джинсовые шорты, что очень сильно оголяли мои ягодицы. И белую майку.
– Это все купила мама, - честно признался Николас, - но она не раз их не надела.
Ну, что сказать, выбора у меня не было. Либо эти вещи, либо ходить голой. Николас, видимо, прочитал мои мысли.
– Мы можем позагорать нагишом, - сказал он, обнимая меня сзади и кусая за мочку уха.
Я рассмеялась, вырвалась из его объятий, чтобы натянуть шорты и майку.
Николас спустился вниз. Я полезла в рюкзак, чтобы достать гигиеническую помаду. Мои губы опухли. Наткнулась на телефон. Куча сообщений от Яны. Блин, я забыла обо всем на свете. Я быстро набрала ее номер.
– Ты где?! – заорала она трубку.
– Все хорошо, - ответила я, - я у Николаса.
– У Николаса?
– Яна засмеялась. – Я так и знала, что рано или поздно, ты сдашься. И как оно?
Я засмущалась. Заниматься этим было приятнее, чем разговаривать.
– Готова поклясться, что в сексе он – бог.
Мои щеки покраснели.
– Ну, да, - смущенно проговорила я.
– Ладно-ладно, - быстро проговорила она. – Расскажешь, как только сможешь оторваться от него. Не буду тебе мешать.
Она так весело щебетала, что, казалось, была рада даже больше, чем я.
– Увидимся, - я улыбнулась и повесила трубку.
Я закинула телефон обратно в рюкзак, поспешила вниз. Николас был на кухне. Он стоял ко мне спиной и тоже разговаривал по телефону. Казалось, Ник не услышал, что я стою в дверном проеме.
– Ты нашел его? – спрашивал Николас.
В трубке что-то ответили.
– Хорошо. Да, сделай так, чтобы он больше даже смотреть на девушек не смог. Не то, что насиловать их.
Мое тело одеревенело. Николас говорит о Греге. Что он собрался сделать с ним? Одна часть меня хотела, чтобы ему было очень больно. Но другая, хорошая, чтоб её, настаивала на том, что это будет преступление. Николас явно не собирался заявлять в полицию. Скорее, собирался сам поквитаться с ним.
– Хорошо, подходит, - тем временем отвечал Ник. – Это точно сработает? Созвонимся.
Ник жестко кинул телефон, затем ударил по столу.
– Чёрт!
– Ник? – позвала его я, подходя ближе. – Что происходит?
Он напрягся, услышав мой голос.
– Что ты собрался сделать с Грегом?
Я обняла его за талию сзади, так как он не обернулся. Ник сперва сжал мои руки, затем все же развернулся.
– Все в порядке, малыш, - Николас взял моё лицо в свои руки. – Сначала я хотел разорвать его на части. Но Джереми добрался до него раньше, чем я.