Печать Сумрака
Шрифт:
– И что ты хочешь от меня?
Я не знал, как реагировать. Волшебница не врала, точнее, считала, что говорит правду. Но ее история местами походила на горячечный бред. Нет, я готов поверить в Иных, запертых в Сумраке, в могучего мага. В конце концов, мы сталкивались лично, и его заклятия действительно отличались от виденных мною ранее. Но новый сумеречный мир, новое поколение Иных с Алией в качестве мессии…
– Я хочу, чтобы ты оставил нас в покое! – выкрикнула Алия. – Неужели так трудно понять? Неужели тебе мало жертв? Клянусь, я сумею убедить Его покинуть город. Вы никогда больше не встретитесь. Не будет никаких нарушений, не будет новых смертей и катастроф. Просто оставь нас в покое!
– И получить второй Бхопал? – с неприязнью спросил я. Заламывание рук начинало раздражать.
– Бхопал – ошибка! Страшная ошибка! Такие ошибки не повторяются. Если бы я только знала… Но я никогда не допущу такого снова, клянусь! Без меня Он не сможет завершить ритуал. А я теперь тоже заперта в Сумраке, понимаешь? Для того чтобы сорвать вторую половину печати, надо находиться в обычном мире!
– Остается Алексей.
– Нет, – твердо сказала Алия. – Я знаю Алексея, он никогда не согласится. Я расскажу ему правду, и этого будет достаточно. Он никогда не повторит моей ошибки. Я ему не позволю.
Она замолчала, глядя сквозь меня незрячими глазами. Алия верила в то, что говорила. Верила, что даже монстров можно убедить, что даже с Темными можно договориться. А я… Зачем мне чужая битва? Зачем искать неведомого Сумеречного мага? Зачем плести сеть лжи и провокаций вокруг Алексея? Раньше я не знал, с чем мы имеем дело, теперь знаю.
Возможно, Алия немного сумасшедшая, возможно, она идеалистка, но в ее словах был смысл. Если ей удастся уговорить монстра, он просто уйдет. Если нет, тоже не страшно. Алексей не хватает звезд с небес, но он и не наивная советская девчонка, какой была Алия. Использовать его втемную монстр не сможет, а в открытую Алексей никогда на такое не пойдет. Особенно после рассказа Алии о последствиях. Он Светлый, а тут никакие посулы и шантаж не помогут. Он скорее развоплотится, чем возьмет на себя ответственность за смерть людей. Так что серьезной угрозы в происходящем нет.
Не стоит списывать и Дозоры. Пусть монстр сильнее обоих руководителей, но и у его силы есть предел. Организация всегда бьет класс, бесконечно бегать от двух структур он не сможет. Как бы то ни было, конфликт разрешится и без моего участия.
Тогда почему я отказываюсь сделать шаг в сторону? Не унизиться, не поступиться интересами, не запятнать репутацию – просто отойти в сторону. Мудро, в духе древних магов отступить и наблюдать, как грызутся другие, чтобы, когда схватка подойдет к концу, извлечь максимальную выгоду. Для себя, для Тьмы и Света – не важно. Я поступал так десятки раз, почему нынешняя ситуация особенная?
Задетое самолюбие? Смешно. Я прекрасно знал, чего стою, чего стоят мои друзья и враги. Желание доказать, что я умнее, расчетливее, сильнее? Смешно вдвойне. В этом городе мне некому и нечего доказывать. Желание выйти победителем? Интерес к спортивным состязаниям прошел еще в молодости, да и тогда я не стремился к недостижимым высотам, хватало дел на Земле. Долг? Перед кем? Отвергнувшим меня Дневным Дозором? Делом Тьмы?
Я почувствовал, как губы кривит улыбка. Нет никакого дела Света. Нет никакого дела Тьмы. Есть только люди и Иные, слепо ищущие оправдания своим поступкам. Ищущие, не находящие и прикрывающиеся высокими лозунгами, чтобы куда-то пойти и что-то сделать. Они не могут действовать, не найдя оправданий. Не могут просто быть.
– Прощай, Алия.
Мгла передо мной расступилась, и я вновь очутился в душном кафе. В мире, куда дорога для Сумеречных закрыта навсегда.
Глава 3
Алексей. Светлый
– Знаешь, чего я больше всего не люблю? – Я задумчиво посмотрел на шахматную доску.
Костя демонстративно зевнул.
– Сдаваться будешь, философ?
Я вздохнул.
– Думаешь, пора?
– А чего тянуть? Пешку по аш я не пропущу, а без нее у тебя шансов нет.
Для проформы я посидел над доской еще пару минут, после чего признал поражение. Костя фыркнул и аккуратно сложил в обитую поролоном коробку точеные лакированные фигуры. Набор подарили на девятый день рождения. За три дня до него курносый большеглазый мальчишка выиграл свой первый турнир, и заключенная в рамку грамота на имя Константина Ермакова заняла почетное место среди развешанных по стенам фотографий.
Эту историю рассказал сам Костя. С тех пор прошло двадцать лет, и теперь вместо белобрысого мальчугана за доской сидел мускулистый подтянутый сотрудник Ночного Дозора. Выполнивший КМС еще до армии и вызывающий раздражение пополам с восхищением у любого, кто бросал ему перчатку. Единственным исключением стал шеф. Где и когда он обучался игре, оставалось загадкой, но в его лице Костя обрел достойного соперника. Ходили слухи, что шеф обещал перевертышу набор из слоновой кости девятнадцатого века, если тот обыграет его трижды подряд. Но то ли слухи умножали правду на два, то ли коса и впрямь нашла на камень, однако фигурками из слоновой кости оперативник пока не обзавелся. Попыток тем не менее не оставлял. Читал книги, спарринговал с компьютером и принимал вызовы от других дозорных со снисходительностью профессионала, посмеивающегося над потугами любителей.
– Так чем наш философ сегодня недоволен? – Костя убрал шахматы в шкаф и весело посмотрел на мою унылую физиономию. – Опять любовную драму сам себе придумал?
Я поморщился. Со дня охоты на оборотней от Кости не было спасения. Ежедневные подколки на тему моих отношений с Лерой настигали в самых неожиданных местах. И главное, я даже не злился. В глазах перевертыша мои сомнения и впрямь выглядели нелепыми, надуманными и недостойными мужчины. Рефлексия и мнительность у Кости отсутствовали напрочь. Когда он считал нужным что-то сделать, он просто делал. Когда чего-то хотел – добивался, если чувствовал гнильцу – сразу и без сожаления отступал. Не то чтобы мир казался ему черно-белым, просто он не вносил в него лишних сущностей и не мучился вопросами «а что, если?». Воплощение бритвы Оккама.
С другой стороны, чем я со своими сомнениями лучше? За плечами у Кости десяток успешных операций, у меня полторы, если считать найденный в квартире Веденеевой портал. При желании перевертыш мне и морду набьет, и в шахматы обыграет. С личной жизнью у него тоже все в порядке, и у начальства он на хорошем счету. А то, что читает исключительно детективы и приключения трэш-вампиров, – его личное дело. Во всяком случае, мое увлечение высокохудожественной прозой пока особых дивидендов не принесло.
– В точку, – удовлетворенно подытожил перевертыш, приняв мое молчание за согласие.
– Отнюдь, Константин, – с каменным лицом парировал я.
– Тогда теряюсь в догадках. – Костя развел руками. – И чего же ты не любишь больше всего?
– Больше всего на свете я не люблю, когда говорят: «Я вас услышал».
Некоторое время перевертыш молчал, видимо, примеряя мое высказывание на себя. Потом, не найдя вины, осведомился:
– Что, шеф не дал зеленый свет новым идеям?
Я проигнорировал подначку.