Печать Тора
Шрифт:
Я тут же развернулась и снова пошла в сторону входной двери. Меня снова охватила срочная потребность повернуть и пойти к рыночной площади Шёнефельде. Трудно было не признать, что это заклинание настолько же простое, как и эффективное, чтобы не подпускать к этому зданию как магических, так и немагических граждан.
Но я не дам прогнать себя так просто. Я сосредоточилась на этой мысли и изолировала её, отделила от своих чувств, так что она больше не беспокоила меня.
Теперь я могла идти дальше, но прежде чем успела подойти к входной двери, как будто ниоткуда вышли два огромных мужчины. У одного
На обоих были одеты тяжёлые сапоги и кожаная одежда. Должно быть это два воина из личной охраны Ладислава Энде, которые оставили Чёрную гвардию без работы.
— Имя и удостоверение личности! — прорычал темноволосый.
— Сельма Каспари, у меня назначена встреча в палате сенаторов, — ответила я и протянула ему удостоверение личности.
В то время как темноволосый закрыл глаза и, казалось, проверяет мою личность, седой мужчина насмешливо разглядывал меня.
— Ты быстро справилась с защитным заклинанием, — сказал он. — Некоторые ходят минут десять туда-сюда, пока поймут, что здесь происходит.
— Это, наверняка, очень забавно, — раздражённо ответила я, когда поняла, что они внимательно за мной наблюдали.
— Да, забавно, — ухмыляясь, ответил седой мужчина. — Защитное заклинание установлено для обычных людей, но большинство магов тоже не могут с ним справиться.
— А хоть кто-нибудь успел прийти на встречу вовремя? — спросила я с недоверием.
— Людям, у кого назначена здесь встреча, удаётся дойти до нас, — ответил седой, щёлкая костяшками пальцев. — А другим здесь всё равно нечего делать. Для них палата сенаторов один раз в неделю выделяет приёмные часы в ратуше, — он придирчиво на меня посмотрел. — О чём ты разговаривала со старой женщиной?
— Это личное, — оборвала я.
— А зачем вам понадобилось защитное заклинание? — он пронзительно на меня смотрел, и теперь темноволосый тоже открыл глаза и ожидал мой ответ.
Я подумала, каковы мои шансы, закончить разговор ещё какой-нибудь пустой фразой, но у меня было плохое предчувствие, что эти двое не понимают шуток и скорее возьмут меня под стражу, чем посмеются.
— Хорошо, — поэтому протянула я, не удержавшись от ухмылки. — Если вам так интересно, тогда я, конечно, расскажу, о чём шла речь. Это женщина — целительница и уделяет большое внимание конфиденциальности своих пациентов. Необязательно знать каждому, какие болезни тебя одолевают, — я глубоко вздохнула. — Она хотела узнать, действуют ли уже лекарственные травы, которые она прописала. Я страдаю этой действительно отвратительной инфекцией, у меня огромные воспалившиеся прыщи и красные…
— Неважно, — прервал меня темноволосый с отвращением на лице и сделал большой шаг назад. — Тебе обязательно было спрашивать? — зашипел он на своего коллегу. — Это просто отвратительно.
— Таковы правила, — извинился седой мужчина. — Мы обязаны проверять любые нарушения.
— Я не хочу напирать, но мне срочно нужно в палату сенаторов, и я не знаю, как отреагирует офис-менеджер на опоздание. Как же его зовут? — я вытащила приглашение. —
— У вас встреча с Гюнтером Блюмом? — седой мужчина внезапно выпрямился.
— Она в списке посетителей. Дай ей скорее пройти, — поторопил теперь другой и отошёл в сторону.
Недолго думая, я прошла мимо и вошла в палату сенаторов.
Внутри здание было таким же роскошным, как и снаружи. Вестибюль прямо-таки сиял, столько золота было использовано, чтобы украсить стены.
Я не знала, куда смотреть в первую очередь, на огромную регистрационную стойку, широкие, раскидистые лестницы, ведущие справа и слева от стойки на верхние и нижние этажи или множество магов, которые с папками под мышкой быстро поднимались и спускались по лестнице и производили впечатление занятости.
Но когда я заметила в толпе два ярких голубых глаза, сразу поняла, куда мне нужно идти.
Адам прислонился к регистрационной стойке, рядом с ним стоял выглядящий официально мужчина, должно быть Гюнтер Блюм. Он был высоким и худым, с жидкими, седыми волосами. Он так строго на меня смотрел, что я вполне могла понять, почему охранники его уважают. Я направилась прямо к нему.
— Простите за опоздание, милые господа перед дверью позволили себе пару шуточек в мой адрес, — я протянула руку. — Я Сельма Каспари.
— Меня не интересует, почему вы опоздали. Важен лишь тот факт, что вы опоздали.
Гюнтер Блум оценивающе посмотрел на меня и проигнорировал протянутую руку.
— Пунктуальность — это форма вежливости, которую проявляешь к своему визави.
— Ага! — просто сказала я. Он быстро понял, что я думаю по поводу этой встречи в палате сенаторов. — Тогда давайте начнем. Не хочу попусту тратить ваше драгоценное время.
— Я тоже так считаю, — ответил Гюнтер Блюм. — Вы хоть и опоздали, но не настолько как ваши сокурсники.
— Тогда подождем, пока все соберутся, — вздохнула я и облокотилась на стойку в приемной.
«Он только со мной ведет себя так невежливо или с тобой тоже?» — мысленно спросила я Адама, который следил за нашим разговором с критикой на лице.
Этот Гюнтер Блум был явно не очень приятным человеком. Интересно, он ведет себя со мной так, потому что я плебей или он такой высокомерный со всеми окружающими его людьми.
Я бросила на Адама вопросительный взгляд. Но он даже не повёл бровью. Теперь я поняла, что он не получил моего сообщения. Это означало, что послание сообщений больше не действует. Я испугано вдохнула, потому что это состояние слишком болезненно напомнило мне прошлый год: об эссенции колючей функии и постоянном отсутствии Адама.
В это время Гюнтер Блюм, казалось, совершенно верно истолковал мою реакцию.
— Если вы прямо сейчас попытались послать своим друзьям сообщение, чтобы скоротать время, могу вас уверить, что это не работает. На здание наложено сложное заклинание, которое не позволяет гостям посылать сообщения.
Одно мгновение я разглядывала довольную улыбку на его лице.
— Вы кое-кого мне напоминаете, — задумчиво сказала я. — Вы знакомы с Манфредом Нёлль?
Это было всего лишь провокационное замечание, сорвавшееся у меня с языка, прежде чем я успела подумать, уместно ли оно. Но Гюнтер Блюм действительно заулыбался.