Печать Тора
Шрифт:
Я наклонилась к Лоренцу, который в этот момент рисовал Этьенна в сияющей униформе.
— Что ты думаешь? — осторожно спросила я, рассматривая Этьенна в выдуманной униформе. — Как мне лучше всего подобраться к Фалько, чтобы поработать вместе с ним? Он педантичный и себе на уме. Не знаю, играет ли он в команде. Ты же разбираешься в людях и, наверняка, знаешь, что делать.
— Ммм, — польщенно вздохнул Лоренц и подрисовал Этьенну дерзкую бороду. — Единственное, что его интересует в данный момент, это ответ на захватывающий вопрос, что написано в записной книжке его брата, куда постоянно пропадает
— Лоренц, ты лучший, — улыбнувшись сказала я.
Он был абсолютно прав.
Я сосредоточилась на Фалько и сформулировала ему послание.
— Я могу помочь тебе. Встретимся сегодня вечером в 6 часов в «Гостиной Шенефельде» и я расскажу тебе больше.
Фалько вздрогнул, когда получил мое сообщение, и я быстро посмотрела вперед, сделав вид, что внимательно вслушиваюсь в слова профессора Хенгстенберг. Я чувствовала на себе его взгляд и точно знала, что вызвала его интерес. Он хотел узнать, что знаю я и охотно обменялся бы со мной своей информацией.
Быстрым шагом я прошла через двор замка и в недоумении посмотрела на внешний фасад Теннебоде. Сегодня он светился нежным розовым цветом и был украшен маленькими бантиками и розочками. Даже в угасающем свете дня это выглядело слишком уж безвкусно.
Однако у меня не было времени думать о том, в какой странной жизненной фазе находится в этот раз Константин Кронворт, потому что нужно поспешить, чтобы после последней лекции профессора Нёлля вовремя успеть на встречу в палате сенаторов.
Согнувшись, я прыгнула в туннель, раскрыла в прыжке крылья и спикировала вниз, мягко приземлившись посередине. Спрятав крылья, я побежала по низкому проходу.
Я бы охотно пролетела и остаток дороги, но так как в Шёнефельде жило большое количество немагических граждан, мне хочешь — не хочешь пришлось идти по улицам и переулкам Шенефельде шагом.
Я совсем выдохлась, пока дошла до палаты сенаторов. В голых кронах деревьев тихо шумел ветер, я несколько раз глубоко вдохнула, рассматривая рокошное строение, стоявшее посреди леса, на расстоянии трех километров от следующего здания.
Палата сенаторов была построена в стиле барочного замка. Богато украшенный фасад со множеством завитушек и орнаментов имел 5 этажей. Над каждым окном тянулись арки, а перед роскошным входом выстроился ряд огромных колонн.
На крыше возвышалось несколько башен, так что казалось, будто здание палаты сенаторов тянется в небо. Ладислав Энде не пожалел средств и усилий, чтобы создать поистине величественное место для резиденции правительства.
Я медленно шла по направлению к входу и пока размышляла, может ли палата сенаторов конкурировать своими размерами с Тенненбоде, входная дверь распахнулась, и из неё вышла моя бабушка.
— Сельма, — озадачено сказала она, останавливаясь передо мной. — А ты что здесь делаешь?
— Сегодня назначена ознакомительная встреча для студентов 5 уровня. Нам промоют мозги, — ухмыльнулась я бабушке. — Ты ещё помнишь, я рассказывала тебе об этом в прошлые выходные.
— Точно, — произнесла рассеянно бабушка.
— А что здесь делаешь
Строительные работы были завершены, и палата сенаторов давно начала работать.
Щёки бабушки покраснели. Она огляделась по сторонам, затем коротко закрыла глаза, и воздух вокруг нас начал вибрировать и гудеть. После того, как она наложила защитное заклинание, она снова открыла глаза и серьёзно посмотрела на меня.
— Я здесь, потому что уже в прошлом месяце подала апелляцию в суд против реабилитации Хеландера Бальтазара, и никто не отреагировал на моё письмо. Я была здесь, чтобы выяснить, почему меня проигнорировали, и теперь узнала, что моё письмо якобы не дошло.
— Ты подала апелляционную жалобу? — спросила я, распахнув глаза.
— По крайней мере, попыталась, — вздохнула бабушка. Затем серьёзно посмотрела на меня. — Всё или ничего, — прошептала она. — Я приняла решение поддерживать тебя всеми силами, и теперь делаю это. Поэтому лично передала мою апелляцию и взяла у секретаря подтверждение о получении, — бабушка подняла вверх лист бумаги с большой печатью. Она наклонилась ко мне. — Реабилитацию организовал Густав Джонсон. Он воспользовался пробелом в законодательстве. Из соображений безопасности для этого решения требуется только простое большинство присутствующих сенаторов, а не большинство всех сенаторов. Он принял решение в день, когда отсутствовали двое сенаторов, поддерживающих Ладислава Энде.
— Это очень странное совпадение, — задумчиво сказала я.
Я вспомнила, что Ширли рассказывала о высокой заболеваемости сенаторов.
— Именно так, — прошептала бабушка, как будто догадалась, о чём я подумала. — Больны всегда те сенаторы, которые могли бы отменить реабилитацию. Ладислав Энде не упустил это из виду, но каждый раз, когда тема стоит на повестке дня, внезапно поступает сообщение о болезни одного из его сенаторов, и у него больше нет большинства.
— Это невероятно, — ужаснулась я.
— Точно, — сказала бабушка. — Поэтому я пойду сейчас прямо к Корнеллю и передам хорошую заглавную статью для его следующего выпуска «Красного мстителя».
— Хорошая идея, — согласилась я, глядя на роскошное здание. — А я отправлюсь в львиное логово и пусть мне расскажут, чего я не имею права делать.
— Ты не сможешь избежать этой встречи. Она обязательная, — с сожалением сказала бабушка и убрала защитное заклинание. — Будь осторожна.
Она коротко меня обняла, а затем поспешила по дороге, ведущей в город. Я смотрела ей вслед, пока бабушка не исчезла в лесу. Затем повернулась и твёрдым шагом направилась к роскошной входной двери палаты сенаторов.
Но как раз, когда я уже хотела войти, мне на ум пришла странная мысль, что мне срочно нужно к рыночной площади Шёнефельде и что-то сделать там без промедления. Я развернулась и прошла несколько шагов в сторону леса. Я преодолела уже несколько метров, когда поняла, что это мысль не моя. У меня была назначена встреча, и осталось всего пять минут, чтобы появиться там вовремя.
Да и что мне делать на рыночной площади? Там не было ничего срочного. В этот момент я поняла, что произошло.
— Проклятье! — пробормотала я угрюмо. Это было защитное заклинание, а я его даже не заметила.