Печать Тора
Шрифт:
— В прошлом году мы подробно проходили тонкую архитектуру ледяных скульптур, и в целом я доволен результатами вашей работы. Есть те, кому еще нужно поработать над собой, но в общем и целом видно, что интенсивная работа не прошла даром.
Он кивком указал на Флавиуса Гондена, который, благодаря дополнительным занятиям со мной, закончил прошлый год с хорошими результатами. Затем он продолжил:
— Эта работа была основой для следующих двух семестров, потому что теперь мы займемся большими, частично очень сложными и ориентирующимся на практику проектами. Последние недели мы
Флавиус вымученно вздохнул, и я подбадривающе посмотрела на него. Однако Флавиус был не единственным, кто со страхом смотрел на профессора Пфаффа, в ожидании новых испытаний.
Алекса, Эгони и Дорина, сидящие в первом ряду, тоже явно были не совсем довольны новостью о более сложных заданиях. Наверное потому, что без Скары они чувствовали себя беспомощными, а их интриганский кружок распался.
— В последние недели мы отдавали предпочтение групповой работе, но теперь будут учитываться только ваши личные способности. Пожалуйста, пройдите в холодильную камеру и принесите на рабочее место по большому куску льда, — профессор Пфафф погладил свои темные усы и открыл холодильную камеру.
После того как каждый из нас перенес куски льда на свое рабочее место, отчасти даже рискованными методами, профессор Пфафф заметил, что в этом году нам предстоит проделать еще много работы, чтобы превратиться в полезных членов Объединенного Магического Союза.
Затем бросил долгий взгляд на Алексу, которая тут же покраснела. Она попыталась перенести лёд на своё место, превратив его в снежное облако, но водяной пузырь Дорины нарушил все её планы, и, в конце концов, вся эта конструкция упала куском льда им на ноги.
Но теперь все были готовы, и профессор Пфафф продемонстрировал, что ожидает от нас на этой неделе. Он вытащил стопку рисунков и раздал в зале для семинаров. Я подтянула рисунок поближе и изучила его более внимательно. На нём были изображены многочисленные компоненты. Почти сотня штук: маленькие и большие шестерёнки, крошечные винтики и странно изогнутые соединительные фрагменты.
— С чем мы имеем здесь дело? — с нетерпением и восторженным блеском в глазах спросил профессор Пфафф.
После минутного молчания отозвался Флавиус.
— Может это часовой механизм? — он вопросительно смотрел на профессора Пфафф.
Алекса и Дорина втянули в себя воздух, в то время как Эгони задумчиво убрала со своего круглого лица каштановую прядь, несколько раз поворачивая рисунок туда-сюда.
— Отлично, — профессор Пфафф довольно притопнул ногами. — И вы, вероятно, уже догадываетесь, какая изумительная задача ожидает вас в последующие недели.
Все кивнули, но никто не выглядел так, будто считает изумительным занятием сбор часов. Но именно это профессор Пфафф ожидал от нас, и в зависимости от того, как будут работать часы, такими будет и наши оценки.
— Сосредоточьтесь и будьте точными, тогда не должно возникнуть никаких проблем, — ободрил он, и мы принялись за работу.
Когда я пошла на обед, моя голова гудела, и я только быстро проглотила грибное рагу, которое подавали сегодня. Даже Лоренц не смог меня подбодрить,
— Он всерьёз потребовал, чтобы мы с помощью ветра перенесли стеклянную миску через весь двор замка. Можешь себе представить, сколько осколков было сегодня утром? Никогда не смогу научиться этому до пятницы, — Лоренц смотрел на меня с отчаянием в глазах.
— Звучит зловеще, — ответила я. — На моём семинаре тоже было не так здорово.
Моя шея болела от долгой работы в согнувшемся положении. Но по-другому было просто невозможно изготовить почти микроскопически-маленькие винтики точного размера.
В подавленном настроение мы пошли на следующую лекцию. Профессор Хенгстенберг прочитала длинную речь о сложном договоре, который гарантировал независимость Темалиллина. Даже гномы, у которых в отличие от палаты сенаторов был тесный контакт с друидами, приняли этот договор, и они с благодарностью принимали их советы и целительные силы.
Пока моя шея постепенно расслаблялась, и я прислушивалась к мелодичному голосу профессора Хенгстенберг, я какое-то время смотрела в окно, где пасмурная осенняя погода снова завладела небом. Ветер гнал за окном серые скопления туч, и начался лёгкий дождь. Я затосковала по солнечному свету, который радовал нас ещё сегодня утром.
Затем мои мысли ненадолго обратились к Адаму, который в этот момент шёл рядом с Торином по бесплодной равнине, постоянно нашёптывая одно и то же заклинание, которое должно было выявить скрытую магию. Оба сосредоточенно работали, и я не хотела больше беспокоить Адама. Поэтому снова направила своё внимание на лекционный зал, окинула взглядом ряды стульев. Мой взгляд постоянно останавливался на спинках, где были выгравированы имена исчезнувших девушек, которым палата сенаторов не хотела помогать, потому что политики Объединённого Магического Союза были поглощены борьбой за власть.
Может стоит сегодня после обеда заговорить с Ладиславом Энде именно на эту тему, а сразу после этого выяснить, что заставляет Скару переманивать мою сестру на свою сторону.
Раз уж речь пошла о Скаре. Я тщательно проконтролировала ряды стульев. Её всё ещё не было, и я постепенно начала задаваться вопросом, осталась ли она сегодня дома, потому что догадывалась, что я хочу выяснить с ней отношения, обнародовав неудобную правду.
В конце концов, я посмотрела на Фалько Гёрнера, который склонившись к столу, сидел на последнем стуле слева от меня, что-то усердно записывая в записную книжку. Он всё больше напоминал своего брата. Длинные каштановые волосы и пытливый взгляд были такими же как у Кима Гёрнера.
Единственным различием между ними были борода и очки, которые носил Ким и конечно почти двадцать лет разницы в возрасте. Фалько выглядел так, будто записывает то, что профессор Хенгстенберг как раз рассказывала о приобретённом друидами уважении гномов. Однако его взгляд не останавливался на профессоре Хенгстенберг, как это должно было быть, если бы он её слушал. Вместо этого, он, время от времени, прикладывал руку к серому ящичку, стоявшему на столе. Он что-то выискивал в МУПе и усердно делал заметки.