Печать Тора

Лёвенштейн Карола

— В самом деле? — с сарказмом спросила я. — Я снова и снова удивляюсь, каким законам мы обязаны подчиняться. Конечно, палата сенаторов хочет убедиться в том, чтобы в наши головы не попала ложная информация.

— Именно так, — сказал господин Лилиенштейн. — Однако, видимо, Ким и Вельф стали слишком самоуверенными и после ночи пьянства развлеклись на площади Мариенплац, устроив огненные фейерверки. Это вызвало на площадь Чёрную гвардию, и ей пришлось стирать и изменять много воспоминаний.

— В самом деле, как интересно.

— Видимо,

это было безрассудство молодости. В любом случае, с тех пор Вельф и Ким находились под наблюдением. В то время как Ким после этого случая пришёл в себя, Вельф Боргерсон бесследно исчез. Чёрная гвардия даже создала из-за него особую команду, потому что подозревала, что он ушёл в подполье, чтобы спланировать что-то нехорошее. Но он исчез, и о нём ничего не было слышно, пока он, будто из ниоткуда, не появился на похоронах Алки Бальтазар.

— Как любопытно, — задумчиво сказала я. — Может он думает, что Хеландеру нужна помощь, и хочет поддержать своего старого господина. Теперь у нас есть подозрение, что цель остальной части тайного сообщества бороться с Бальтазаром. Иначе зачем моему отцу было становиться его членом?

— Да, верно, — сказал быстро господин Лилиенштейн. — Что-то другое, безусловно, можно исключить.

— Значит больше ничего узнать об этом Вельфе не удалось — протянула я, пытаясь найти в всём какую-то связь. — Если бы только они все куда-то не исчезли, тогда было бы намного проще что-нибудь разузнать.

— Точно, — согласился со мной господин Лилиенштейн. — А так приходится обходиться фрагментами головоломки, которые удаётся откопать. Кстати, раз уж заговорили фрагментах головоломки, я смог вычеркнуть два антиквариата из списка возможных атрибутов власти. Во-первых, золотое кольцо, оно появилось в аукционном каталоге эксклюзивного аукционного дома в Конквере. Я специально поехал на этот аукцион, чтобы убедиться собственными глазами в том, что в этой драгоценности не содержится абсолютно никакой магии.

— Очень хорошо, — похвалила я.

— Подожди ещё, — продолжил господин Лилиенштейн с улыбкой. — Красиво разукрашенную серебряную тарелку с инициалами королев, основавших Объединённый Магический Союз мы тоже можем вычеркнуть из списка. Это личная вещица Ладислава Энде, на которую я смог полюбоваться в его офисе, когда он недавно вновь пригласил меня к себе и дал понять, что я должен прекратить выпускать «Красного мстителя». Это украшение весит на стене над его письменным столом, и у него нет никакой магической силы.

Я задумчиво нахмурилась.

— Значит остаются ещё розовый диамант, рубиновое ожерелье, бронзовый браслет, серебряная кольчуга, бронзовый обруч для волос, золотая фигура дракона и золотая монета, с изображением Эдиты Торрел, — я без труда могла перечислить все предметы в списке, потому что так часто уже перечитывала его.

— Именно, — согласился господин Лилиенштейн.

— Не знаю даже, как выразить вам свою благодарность, — заметила я. Затем немного замешкалась. — Насколько серьёзна угроза, исходящая

от Ладислава Энде? — наконец спросила я осторожно.

— Да что там, — отмахнулся господин Лилиенштейн. — Он ничего не может сделать. Закон на моей стороне, и он отлично это знает. Даже он не может просто взять и быстро переписать законы Объединённого Магического Союза.

— Я бы не была настолько уверена в этом, — с беспокойством сказала я.

— Не переживай обо мне, Сельма, я прекрасно знаю, на что подписался, и кому-то нужно быть жалом в прогнившей плоти. Я старик, и мне нечего терять. Кроме того, ты сама хорошо знаешь, что я смогу себя защитить, если кто-то захочет мне навредить, — господин Лилиенштейн заговорщически мне подмигнул.

— Разумеется, — сказала я, успокоившись.

Господин Лилиенштейн владел сильной магией наших предков, поэтому был готов ко всему.

— Если бы теперь все не были так хорошо защищены от Гройзель-крыс, можно было бы тайком подбросить парочку в патрицианские семьи, чтобы выяснить, есть ли у одного из власть имущих какой-нибудь из этих предметов, — господин Лилиенштейн, облокотившись на спинку, удобно устроился в своём кресле.

— А что с Парэлсусом, он ведь, кажется, что-то изобрёл, что делает Гройзель-крыс ненужными, — вспомнила я.

— Вот именно, — угрюмо сказал господин Лилиенштейн. — К сожалению, он никого не посвятил в свои планы. Даже я не знаю, как он получал всю информацию из палаты сенаторов. И самое ужасное в том, что он больше не предоставляет мне никаких новостей. Он больше не даёт о себе знать, и я могу лишь предположить, что он всё ещё на островах Тики. Однако мне трудно это представить. Такой человек, как Парэлсус, сойдёт с ума в течение нескольких часов, если не сможет добраться до своих книг в лаборатории. Скорее всего, он где-то притаился, потому что ему окончательно надоела его неблагодарная работа в медиатеке.

— Это действительно странно, — ответила я. — Сначала исчезают Жизель и Филипп, потом Ким Гёрнер, и от Парэлсуса с Константинлм Кронвортом мы тоже больше ничего не можем ожидать. От чего все сбегают?

— Вероятно, от ответственности или судьбы, — господин Лилиенштейн пожал плечами. — Я понятия не имею, но я ещё никогда не убегал. Я предпочитаю принять вызов и попытаться решить свои проблемы.

— И без вас мы бы не продвинулись так далеко, как сейчас, — ответила я с благодарностью.

Пятый элемент

Фалько Гёрнер перехватил меня перед залом для семинаров профессора Пфафф. У него был загнанный взгляд. И вообще, он выглядел не очень хорошо, казался утомлённым, как будто за ним гнались Морлемы.

Каштановые волосы торчали во все стороны, а трёхдневная борода, покрывавшая подбородок и щёки, подчёркивала сходство с братом. Но я не обманывалась, вероятно, я выглядела не лучше.

— Всё в порядке? — всё же с беспокойством спросила я.