Печать волка
Шрифт:
— Тем более, — тряхнула рыжими кудрями Вилл. — А что дальше — то было? Ты всегда возвращалась, когда солнце еще не село.
От Летиции не укрылись взгляды, которыми Вилл и Ланн обменялись в орешнике, но она скрепя сердце поведала подруге оставшуюся часть истории.
— Да он просто лапочка, — хихикнула камеристка, мечтательно воздевая глаза к потолку.
— Нахал и мерзавец, — подтвердила Летиция.
Когда с прямыми обязанностями камеристки было покончено, Вилл широко зевнула и направилась к себе. Летиция забралась в постель, натянув на голову одеяло. На пороге Вилл задержалась — ее осенило.
— А знаешь что, Тиша? — Из — под одеяла раздалось недовольное сопение госпожи. — Давай вместе спустимся в город и расспросим цыганку обо всем. Она обязательно признается, если мы вдвоем припрем ее к стенке. Пусть тебе будет спокойнее.
Летиция беспокойно заворочалась в постели. Мысль показалась ей не слишком удачной. Потом девушка высунула из — под одеяла руку и помахала подруге, соглашаясь.
Глава 4
Далеко внизу волны бились о прибрежные скалы, взбивая пену, но до слуха доносился лишь негромкий, равномерный шум моря. Свесив ноги, Летиция любовалась солнечными бликами, дробящимися на воде: золотая дорожка тянулась от горизонта и до подножия горы. Когда они перебрались в Сильдер Рок, все это уже было: и скалы, и море под ними, и истрескавшиеся от времени ступени, и два черных моста, переброшенных через каньон. Она не бывала так далеко от дома и не ступала на эти мосты, побоялась бы: но, если верить поверьям, мосты возводили древние, они были прочнее камня и не рухнут до скончания времен.
Вообще — то сидеть здесь запрещалось, но Летиция по обыкновению перелезла через ограду, наплевав на осторожность. Можно ненароком поскользнуться на насыпи из щебня и сигануть в море, широко раскинув руки в полете, освободиться от земных оков… Раньше ей были чужды подобные желания. В чем дело? — спросила Летиция у себя, но ответа не получила. В груди словно поселился мелкий древоточец, который изо дня в день истязал ее изнутри. Девушка попыталась прогнать странные, тревожные мысли, удобнее устраиваясь на камнях.
— Тиша.
Натан ди Рейз стоял по ту сторону забора. Летиция велела подать завтрак в спальню, избавив себя и отца от неприятной беседы за столом. Но он все равно нашел ее, отложив в сторону дела. Забота о дочери была важнее.
— Что? — мрачно осведомилась она. Домашний арест сохранял силу — но Летиция находилась во владениях Рейзов, за оградой или нет. За три дня цыганка могла свернуть шатер и скрыться в неизвестном направлении. Летиция не возлагала особых надежд на затею Вилл, но это многим лучше, чем сидеть сложа руки и мучиться сомнениями.
— Прекращай эти вылазки. — Натан казался строже обычного. — Тебе скучно?
— Нет, — рассеянно отозвалась она.
Отец помолчал. Когда он заговорил снова, в голосе послышались нотки вины:
— Ну, хочешь, устроим прием? Бал какой — нибудь? Пригласим Нортов, Алмеров, еще кого — нибудь… Или нет, танцевать ты не любишь, — спохватился он. Подумал еще. — Ну, тогда — большую партию в крокет.
Летиция отрицательно покачала головой. Взглянула на отца, собираясь улыбнуться, но уголки губ упорно не желали расползаться в стороны. Отец лжет, утаивает от нее что — то важное — иначе к чему эти разговоры, к чему наемная охрана?
Натан не очень разбирался в развлечениях, и его фантазия быстро иссякла. Не хочет — и Богиня с ней, но он все еще рассчитывал добиться от Летиции послушания.
— Не ходи больше в город одна.
— Угу, — раздалось в ответ.
— Обещаешь?
— Угу, — без зазрения совести соврала она.
Если в начале томительного заточения Летиция маялась от скуки и бесцельно бродила по дому, не зная, чем себя занять, то следующие два дня ей выходить никуда не хотелось. В Сильдер Роке по обыкновению начались затяжные весенние дожди. Тяжелые капли барабанили по крышам, за окном неистовствовал холодный ветер, весь мир окутала серая сумрачная пелена. Ярмарка закончилась вчера, но Летиция надеялась, что цыгане не станут срываться с места в такую непогоду, а предпочтут пересидеть ливень в тепле и под надежной крышей. Она даже помолилась Трехликой, обратившись к ней с просьбой о пособничестве. Молитва получилась не слишком рьяной, но Летиция убедила себя, что боги принимают любые.
— Тяни карту. — Госпожа ди Рейз помахала перед лицом Вилл карточным веером. Когда камеристка несмело потянулась к картам, не переставая следить за выражением лица госпожи, Летиция отдернула руку. — Не эту, — мягко сказала она. — Только не эту.
Подруга хмуро сдвинула брови, но взяла другую карту. Понять, врет Летиция или нет, было невозможно: за время знакомства с Вилл госпожа ди Рейз серьезно поднаторела в этом ремесле. В одном Вильгельма не сомневалась: сейчас за ангельской улыбкой Летиции, осветившей ее лицо, скрывался сам дьявол.
— Твоя очередь, Джо.
Джоанна, которую Летиция спасла от мытья ночных горшков исключительно ради карточной игры, испустила тяжелый вздох. Служанка то и дело бросала алчущие взгляды на комод: там стояло блюдо с теплыми мягкими булочками, посыпанными сахарной пудрой, и закончивший игру первым получал право скушать одну из них. Другие игроки при этом оставались ни с чем.
Булочка не досталась служанке еще ни разу. Джоанна зажмурилась, протянула руку к вееру Вилл и долго щупала холодные картонки, прислушиваясь к своему сердцу. Потом открыла глаза. На ладони лежал Черный Питер. Сколько Джоанна ни старалась корчить рожи и подмигивать госпоже ди Рейз, подталкивая ее к ошибке, через два хода пиковый король так и остался у служанки в руке. Она обреченно выложила его на стол рубашкой вниз.
— Мне работать надо, — сказала Джоанна, рискуя навлечь на себя гнев госпожи. Булочки пахли просто одуряюще и не давали ей покоя. Лучше убежать прочь, сглатывая слюну, чем и дальше терпеть это унижение.
Летиция пожала плечами, буркнула:
— Насильно не держим.
Какое — то время служанка надеялась, что госпожа сжалится и позволит взять лакомство. Хруст булочки на зубах у Вилл, которая вышла из игры первой, стал последней каплей. Джоанна поклонилась и вылетела из комнаты, сдерживая подступившие к горлу слезы. Летиция и не подозревала, какие страсти бушуют в душе служанки, иначе охотно бы ее угостила.
— Что слышно от Коула?
Камеристка сглотнула хлебный комок и покачала головой.
— Он не приедет. Пишет, что дороги сильно размыло.
Летиция хмыкнула. Норту следовало явиться по первому зову, невзирая на дождь или ураган. Теперь у него точно нет шансов заполучить ее руку, что уж говорить о сердце. Госпожа ди Рейз потянулась за булочкой и целиком запихнула ее в рот.
Вилл подошла к окну, небрежно отдернула занавеску и уставилась на что — то за стеклом. Веснушчатое лицо камеристки мгновенно приобрело мечтательное, чуть глуповатое выражение.