Печать ворона
Шрифт:
— Мы должны остаться, Ваня. Пока не найдем сердце.
— Значит, остаемся! — ответил он. «Будь мужиком, Иван! Посмей хотя бы раз», — говаривал Кир. Что ж, так я и сделаю.
В свете свечей Ева походила на статую. Тени на ее лице пугали Ивана, рас-плываясь в страшные маски. Глаза девушки вдруг стали золотистыми, зрачок вы-тянулся, как у змеи. Он поднял руку, протирая глаза.
— Это морок, Иван, — сказала Ева, — не бойся. Здесь дурное место. Много крови, много зла. Надо копать! Ночью их сила крепнет! Я помогу тебе, но мне надо
Иван схватился за камень, пытаясь вывернуть из земли, но валун стоял на-мертво, руки скользили по гладким влажным бокам. Склонившись над странными амулетами, Ева что-то шептала. Иван вновь налег на камень. Поначалу земля была рыхлой, затем пошел плотный грунт и глина, с трудом поддававшаяся ножу. Вы-бившись из сил, Иван схватил топорик и стал рубить. Без толку…
— Возьми, попей.
Иван повернулся: ухмыляясь, хозяин Гати протягивал плошку с отваром.
— Пей, не бойся! — сказал он, скрывая клюв в черной тьме капюшона. Иван уда-рил по плошке.
— Иван! — Ева схватила его за голову, приближая глаза. — Смотри на меня! Смотри в глаза!
Он мотал головой, но Ева держала крепко. Их глаза встретились — и стало легче. Морок, исходящий от камня, исчез. Иван почувствовал, как Ева что-то ве-шает на шею.
— Что это?
— Защита, — сказала она. — Выйди наружу, подыши, тебе нужен воздух. Только не уходи далеко.
Иван кивнул, поднялся на ноющие ноги, сделал пару шагов и оказался за порогом. Холодный воздух принес облегчение. Видно, болотные испарения так действуют на него. Постояв и отдышавшись, Иван почуял: что-то не то… Не тре-щали сверчки, не галдели лягушки, не ухали совы. Тишина. Мертвая тишина. И удар ледяного ветра в лицо, такого холодного, что Иван отшатнулся, и инстинк-тивно поднял глаза: в птичьих гнездах шевелились сгустки мрака…
Иван забежал в хижину и закрыл дверь. Она открывалась наружу — не под-переть. Эх, будь у него гвозди! Ева сидела на полу, шепча и водя вокруг камня ру-ками. Иван замер, прислушиваясь, но не различил ни слова. Похоже, говорит по-польски. А, может, по латыни… Он уставился на тень, упавшую на стену за Евой. Огромная змея, вытянув голову, раскачивалась над камнем…
Иван открыл рот, но ощущение чего-то живого за спиной заставило обер-нуться — и он застыл. Чернильное, дышащее холодом пятно на стене притягивало взгляд. Ивану казалось: оно живое, стоит протянуть руку — и почувствуешь ре-альность мрака… Тень разрасталась, разворачивала крылья, раскинулась по сте-нам, охватывая незваных гостей, и Иван вздрогнул. Мы в ловушке! Мы сами зашли в нее!
Иван помотал головой, закрыл глаза и схватился за оберег. Не верить, ни-чему не верить! Он приоткрыл глаз и глянул на стену. Никаких крыльев и змей. Хватит, отдохнул! Надо вытащить камень! Немедленно! Бормоча это заклинание, Иван взялся за нож. Валун пошатывался под руками. Оставалось сдвинуть его, но сил не хватало…
Ева подкинула хвороста. Стало светлей.
— Нужен
— Пойдем, — согласилась она, но Иван остановил девушку:
— Нет, ты останешься здесь! Если они там… Меня они не тронут, — как можно уверенней сказал он.
Иван открыл дверь, шагнул в чернильный мрак. Если бы не дорожка света, тянувшаяся от порога и твердая земля под ногами — он бы подумал, что мир ис-чез. Как канатоходец, Иван шагал по светлой полоске, слыша, как в ветвях шуршат крылья. Нашел! Иван поднял сухую толстую ветку, повернулся и побежал, чувствуя, как тьма хватает за ноги. Десять шагов до спасительной двери — и он ввалился внутрь.
Очистив сук от веток топориком, Иван воткнул его под камень и приналег. Дерево выдержало, валун поддавался, но силы одного было недостаточно. Ева без слов встала рядом, худые руки уперлись в рычаг.
— Давай! — Они дружно толкнули валун, но тот лишь качнулся.
— Еще подкопаю, — Иван взял нож. Ева помогала, отгребая землю доской. Он не знал, сколько времени, и скоро ли рассветет. Будь, что будет. Все едино.
Приготовив яму, они сели передохнуть, вытирая об одежду перепачканные глиной ладони. В этот миг в дверь постучали.
Иван вскочил, схватившись за топорик. Дверь открывалась наружу, запоров нет. Хозяину не от кого запираться. Хозяину…
Стук повторился.
— Не открывай! — вскрикнула Ева. Она подожгла пучок травы от плошки, проведя перед дверью несколько дымных знаков.
— Они не войдут, если мы не откроем!
— Надеюсь. Двигаем!
Валун сдвинулся, повалившись в вырытую рядом яму. Под ним белели кости. Дверь затряслась и задергалась, ходила ходуном, чудом не выскакивая из петель, за ней что-то верещало тонким надтреснутым голосом.
— Что теперь делать? — Иван давно так не боялся, но отчаянная решимость Евы придавала сил.
Не отвечая, Ева вытаскивала из ямы кости и бросала в угли на плошке, за-полыхавшие так, словно туда плеснули бензина. Жуткие тени заплясали по комна-те, окружая Ивана.
— Дурак! — засмеялся кто-то рядом, Иван изумленно огляделся вокруг. — Она хо-чет убить тебя! Разве ты не видишь? Коварная Змея приворожила тебя, завлекла в ловушку. Сначала она отнимет твою силу, а потом убьет! Убей ее первый!
Иван взглянул на Еву. Неправда! Она все мне рассказала. Она любит меня!
— Помоги, Иван, — повернувшись, сказала девушка.
Иван замер. Как же он не видел! Морок. Это Аня! Никакой Евы здесь нет… Аня предала меня! Зачем она меня сюда затащила?
— Убей ее, пока не поздно! Или впусти нас! — говорил голос. — Открой нам дверь! Открой!
— Иван, не слушай! — сказала Ева, взяв его за руку.
Иван отшатнулся. Аня улыбалась, но на змеиных клыках под губами висели прозрачные капли яда… Предательница!