Педагогика иностранного языка
Шрифт:
Я привожу здесь с небольшими сокращениями девятую главу и некоторые заимствования, касающиеся обучения языку, из десятой. В оригинале порой трудно идентифицировать, где текст Демолена, а где цитирование Г. Бенуа, поскольку часто отсутствуют кавычки, завершающие цитирование. Допускаю, что такова была пунктуационная норма в те годы при повторяющемся цитировании. Поэтому я сохраняю пунктуацию книги в этой части. Мне довелось прочесть этот труд уже тогда, когда мой собственный текст был готов, поэтому оставалось предаваться изумлению по поводу многочисленных совпадений. Включив в книгу эту главу, я делаю одну большую ссылку на братьев по разуму из прошлого века.
Огромное удовольствие
Итак, Э. Демолен и его обращения ко взглядам Г. Оливье Бенуа:
«В три года ребенок понимает свой родной язык, в четыре года он говорит на нем. В один, или — много — в два года, ребенок более старшего возраста, или взрослый, отправленный в Англию, или в Германию, понимает тамошний язык и говорит на нем.
«...Почему же ученики наших колледжей, после усиленных работ в течение шести и даже восьми лет, являясь к экзамену на бакалавра, могут лишь с большим трудом сделать английский перевод в 25 строк в продолжение двух часов, и то с помощью словаря, причем лишь одна треть явившихся кандидатов исполняет эту работу удовлетворительно, а остальные получают отсрочку».
Несомненно, метод преподавания, дающий столь отрицательные результаты, должен считаться плохим. Вообще, с этим мнением соглашаются; но не замечают причин, делающих такое преподавание непроизводительным, и не находят средств изменить его.
Чтобы достигнуть этого, мы должны наблюдать ребенка, изучающего свой родной язык посредством естественного метода: он слышит значительное число слов и фраз от лиц, желающих, чтобы он их понял.
Прежде чем ребенок произнесет слова и обороты речи, последние уже запечатлелись в его уме и памяти: он понимает их раньше, чем может сказать первое слово.
Когда, приблизительно в два года, ребенок начинает произносить несколько фраз, т.е. сочинять, то ему уже известно бесчисленное множество словесных упражнений. Эти упражнения его заставляла делать мать: каждый раз, когда она ему показывала вещь, называя ее по имени, она побуждала его к повторению. Но разве видано, чтобы новорожденный ребенок употреблял большие усилия, или утомлялся, когда мать учит его говорить?
Напротив, это учение сопровождается постоянным обменом улыбками».
Наши учителя и ученики не обмениваются улыбками. (Выделено нами. — А.К.). Напротив, кажется нарочно стараются нагромоздить затруднения на пути несчастного ученика, начиная обучение с грамматики, которая вообще представляет предмет сухой даже для развитого ума. В ребенке же он возбуждает положительное отвращение, и он механически выучивает, если только выучивает, эту кучу правил и исключений синтаксиса, склонений и спряжений, что делается исключительно путем машинального повторения и упражнения памяти. («Положительное отвращение» возникает и по отношению к условно-речевым попугайным упражнениям).
Затем следуют объяснения текстов, которые также вредят интересу ученья, так как дети читают не полные сочинения, а лишь отрывки из них, читая при этом медленно, по нескольку строк в день, что, разумеется, весьма скучно, — все равно, как если бы из романа, или повести, выбирать кое-где отрывки, запрещая читать остальное. (Тексты речевых упражнений по определению не могут быть материалом для чтения, поскольку чтение это понимание. Речевые упражнения — это работа артикуляционного аппарата, не требующая особых
Каким же образом применить к изучению языков метод, столь удачно употребляемый родителями при передаче родного языка?
Следует заменить слова чтением, но чтением обширным, так, чтобы читать сперва по одной странице за раз, а затем и больше. Но это возможно сделать лишь при условии, что ученику дают в руки английский или немецкий текст (одновременно с переводом). Последний передает ученику смысл каждого слова и предложения, не заставляя его долго и иногда напрасно рыться в словаре, что всегда скучно.
Но — переводы в руках ученика, — ведь это совершенно навыворот против принятого до сих пор порядка! (У нас на факультете этому препятствовали административно: библиотека не выдавала книги-эквиваленты, ссылаясь на указание деканата. Приходилось просить друзей с другого факультета получить, например, «Приключения Вернера Хольта» Дитера Ноля, чтобы иметь возможность пользоваться при чтении литературным переводом.) Ничуть не бывало. Это только значит, что мы даем ученику те средства, к которым вынужден прибегать сам учитель. Почему же безжалостно отказывать первому в том, чем свободно пользуется второй?
Почему один может идти по пути легкому и быстрому, а другой должен двигаться по тяжелой, бесконечной и не приводящей к цели, дороге?
В сущности, единственный практический и быстрый способ изучить язык, — это иметь в своем распоряжении возможно больше слов и оборотов. Когда ученик прочтет с переводом 12—15 томов по-английски, — он будет знать английский язык. (Совершенно верно! Остается добавить, что если прочитать их в предлагаемой нами последовательности операций, то ученик будет не просто знать язык, он будет владеть им практически.)
Итак, работа ученика должна была бы заключаться в чтении и понимании одной или нескольких английских страниц. Впоследствии можно бы его спрашивать по одному английскому тексту, без готового перевода. Невозможно требовать от ученика понимания текста при теперешних способах изучения, но совершенно можно требовать от него, чтобы он с помощью перевода прочитывал известное число строк или страниц, так чтобы потом он был в состоянии перевести a livre ouvert.
«Такое требование всякий мало-мальски способный ребенок в состоянии исполнить, тогда как многие, даже весьма способные, несмотря на значительные старания, не могут часто понять отрывка в таком виде, как его дают обыкновенно, т.е. выхвативши его из середины автора, причем ученик не знает ни предыдущего, ни последующего. Такая неудача обескураживает и препятствует всякому дальнейшему усилию. Между тем несомненно, что если дать возможность каждому ребенку выполнить свой урок, то это ободряет его, и вызывает с его стороны усилие, в то же время и вознаграждая за него.