Пекин и Великая Китайская стена
Шрифт:
Особая расстановка фигур – стоящие животные чередуются с лежащими и сидящими – исключает монотонность строя. Например, пара чудовищ сидит друг напротив друга на задних лапах, а следующая за ними пара уже стоит. Похожие на львов-сторожей, они имеют традиционные, свитые в кольца гривы и широкие ремни с бляхами на груди. Фантастические звери сечи немного похожи на бегемотов; их тела покрыты чешуей, а гривы и пряди стилизованной шерсти выглядят так, словно прижаты ветром. Если в образах львов и сечи прослеживается изощренная условность, то в следующей серии фигур торжествует реализм. Прекрасно исполненные с точки зрения техники, эти каменные слоны и верблюды удивляют естественностью.
Тем не менее во всех статуях минского
Воин. Статуя на Минских могилах
Могила императора Чэнцзу устроена в кургане Чанлин, 300-метровый путь к которому трижды прерывается дворами. Могильный холм огорожен круглой стеной, отчего дорога к гробнице растягивается почти на 1 км. Храм великого благодеяния (кит. Линэньдянь) возведен, конечно, не для отдыха в пути, хотя именно так некоторые воспринимают сооружение во втором дворе. Почти не производя впечатления снаружи, изнутри он потрясает величием: и без того большие размеры еще больше увеличивает пустота. Вместо скульптуры, мебели и ритуальных вещей здесь устроены колонны из цельных стволов южного кедра. Легко представить, с какими трудностями столкнулись средневековые мастера, доставляя, обрабатывая и устанавливая колоссальные бревна. Неизвестно, покрывала ли их когда-нибудь краска, но сегодня колонны в Линэньдянь гордо демонстрируют естественный вид своей древесины.
К началу прошлого века все дворы гробницы Чэнцзу превратились в сады с многовековыми деревьями. Особо пышная растительность отличает третий двор, где листва совершенно скрыла Башню усопшего (кит. Минлоу), внутри которой находится памятник императору. Царское захоронение обозначает надпись: «Здесь покоится Чэнцзу, нареченный именем Вэньхуанди, владыка великой династии Мин». В то время торжественные имена вместе с монархами получали не только жены, но и наложницы, а также отличившиеся по службе сановники. Однако посмертное возвеличивание придворных тем и ограничивалось, ибо никому из них не полагалось такой роскошной гробницы, как, например, Вэньхуанди, посмертное имя которого в переводе с китайского языка означает «просвещенный государь».
Среди монархов династии Мин дольше всех правил Чжу Ицзюнь, занимавший трон 48 лет. Столь долгий срок владычества, причем в условиях мира и относительного благополучия, позволил накопить средства на достойную могилу. Над созданием усыпальницы в виде подземного дворца более 6 лет трудились 30 тысяч рабочих. Если верить придворным счетоводам, то на строительство была истрачена колоссальная по тем временам сумма – 8 миллионов минских юаней.
Ворота подземной усыпальницы Чжу Ицзюня
Гробница Чжу Ицзюня была
Весь подземный комплекс состоит из 3 просторных залов и 2 боковых комнат. Тяжелые створки входных дверей выточены из цельных кусков белого мрамора; такие же ведут в боковые покои, но их отделка дополняется медными притолоками – верхними брусьями дверных проемов. Первое помещение гробницы изумляет необычной сводчатой формой потолка и его покрытием в виде массивных каменных плит. Во втором зале стоят 3 стула с подлокотниками, выполненные целиком из мрамора и по обычаю украшенные извивающимися драконами. Одинаковые комплекты посуды для жертвоприношений, установленные перед каждым креслом, покрыты желтой глазурью. В больших фарфоровых чашах-светильниках обнаружилось масло и обожженные фитили. В глубине подземного дворца, посредине главного зала, на постаменте возвышаются 3 саркофага из дерева, покрытого киноварным лаком. Помещенные в них гробы хранят в себе мумии самого императора и скончавшихся раньше двух его жен. Известно, что забальзамированные тела женщин несколько лет стояли в специальном помещении одного из пекинских монастырей в ожидании смерти Чжу Ицзюня.
Стенки императорского гроба покрывала драгоценная парча изначально золотисто-красного цвета. Рядом с телом правителя лежали вещи, которые человеку его звания требуются в загробной жизни: кубок, золотое блюдце, чаша из белой яшмы, прикрытая золотой крышкой с большим кораллом вместо ручки. В истлевшей шкатулке лежали яшмовые пояса тонкой работы. Царское ложе окружали многочисленные фарфоровые предметы, слитки золота и серебра, а также необходимые в мире ином золотые доспехи и меч, инкрустированный драгоценными камнями. Не менее ценные вещи лежали рядом с женскими гробами. Помимо посуды и украшений, здесь находилась одежда, в частности головной убор из цветов и отделанных малахитом золотых фениксов, определивших его название – фениксовая шапка (кит. фэнгуань).
Боковые залы, несомненно, предназначались для захоронений, хотя ко времени прихода археологов они были совершенно пустыми. Видимо, в них предполагалось поместить тела наложниц, как делалось и в древности, и в более поздние эпохи, включая раннюю пору Мин. При Чжу Ицзюне утратил силу обычай убивать женщин, в том числе и дворцовых служанок, тотчас после смерти повелителя. Во всяком случае, в гробницу поместили только мертвые тела императора и ранее умерших императриц, а боковые залы остались напоминанием о мрачной традиции.
Вход в гробницы Силин
Колонны мемориальных ворот комплекса Силин
Выходя из подземного дворца, современные посетители могут услышать загадочное «пение» дверей. Несмотря на тяжесть мраморных створок, один человек вполне способен сдвинуть их с места. Когда древние плиты приходят в движение, раздается сначала негромкий, а затем отчетливый звук: некоторым кажется, что он похож на аккорд органа. Каким образом возникает звучание и, главное, как достигается его мелодичность, составляет одну из многих тайн старых китайских мастеров.