Пекло 2
Шрифт:
Вильхар тормозить начал раньше, чем она скомандовала, и даже бур выключил, чувствуя, что махина покатилась куда-то сама.
– Черт. Черт. Черт! Да стой ты! – кричала Карин, понимая, что там за оконцем – теперь, словно в качестве иронии, полностью совпавшем с прорезью в буре, а значит ничем не прикрытом – света становилось все больше.
– Поворачивай! – взвизгнула она, когда они буквально вылетели на подобие площадки. – Куда-нибудь поворачивай!
Вильхар дернул рычаг. Танкобур повернулся и остановился, но тут же дрогнул. Одно из задних колес все же соскользнуло в пропасть.
– Мамочка, – простонала Карин, понимая, куда они могло упасть.
– Теперь немного вперед? – уточнил Вильхар, видя, что ее самообладание закончилось, а панель управления текстом писала, что в таком положении левая гусеница под угрозой повреждения.
Карин кивнула и даже заставила себя еще раз посмотреть в окошко, чтобы убедиться, что у них есть пространство для такого маневра.
Танкобур тихо отъехал в сторону и снова остановился.
– Все, – зачем-то сказала Карин, а Вильхар просто бросился к люку, открыл его и выглянул наружу.
– Ебаный пиздец! – сказал он с явным восхищением, забираясь на крышу махины.
Прямо перед ним действительно было жерло вулкана, заполненное подобием света, потому что где-то внизу плескалась магма. Он не сомневался, что увидит ее, если подойдет ближе, потому что ее брызги виднелись у противоположной стены.
– Надеюсь, наши враги тяжелее и хорошенько булькнут в это счастье, – сказал он со злорадным смехом, когда Карин появилась рядом.
Лично она все еще не верила, что они живы, а Вильхар смеялся и, хлопая ее по плечу, по-дружески обнимал.
– Эй! Бодрее, детка! Мы это сделали! Мы выжили и, кажется, нашли отличное место для временной базы. Смотри, какая здоровая площадка и хуй нас кто тут найдет! Ну! Радоваться надо.
Карин кивала и осматривалась. Площадка действительно была большая, чуть меньше старого лагеря, не ровная, местами слишком пологая, но вот найти ее будет действительно сложно, а это может оказаться самым важным, если твой враг слишком силен.
Глава 13
У Зены дрожали руки. Они, конечно, не могли дрожать по-настоящему, но ее, составленная на основе наблюдений, программа точно гласила, что есть такая степень гнева, когда и руки дрожат, и челюсти сжаты. Последнее так кривило ее лицо и буквально выдавливало искусственные глаза, что на ее лысую голову смотреть было страшно, но Дориан держался.
Стоял рядом и смотрел то на нее, то на потухшую панель. Связь с отправленной на материк командой только что оборвалась, а теперь, нажав несколько кнопок на панели, Зена узнала, что боевого транспорта у нее не осталось, только один маленький буравчик и тот старый.
«Ну же, скажи, что они идиоты», – мысленно просил ее Дориан.
Он много месяцев отслеживал ее реакции, чтобы научиться на них играть. Зена, как бы она не была развита, – всего лишь искусственный интеллект, а значит есть комплекс установок, которые влияют на нее сильнее, чем любой человеческий темперамент.
– Идиоты! – заявила Зена, и взволнованному Дориану сразу стало легче. – И что мне теперь делать? Посылать еще одного разведчика.
– Бесполезно, – сказал Дориан и тут же прикусил язык, понимая, что ей это не понравится. Просто он привык, что, если его командир высказывал что-то вслух, вопрос обсуждался.
С Зеной все было не так. Ничто не могло обсуждаться. Она могла лишь задавать вопросы и получать на них ответы, но ему нужно было чуть больше подобия эмоций, чтобы добиться своего.
– Я не разрешала тебе говорить! – напомнила ему Зена и, резко обернувшись, ударила его ладонью по лицу.
Пощечина от силиконовой руки с белой каменной костью напоминала удар битой, и Дориан даже не стал пытаться устоять, зная, как она любит видеть полуголых мужчин у своих ног, ну или не любит, а считает, что должна это любить.
Он специально не стал надевать рубашку, радуясь, что, несмотря на все его мучения, судьба была на его стороне.
– А ты уже смог встать? – удивленно спросила Зена, запоздало осознав, что после ее игры любовник действительно не только поднялся, но и подошел к ней, пусть и одел одни лишь штаны.
– Так вы же всегда говорили, что я лучший, – ответил Дориан, едва заметно ощупав челюсть, чтобы убедиться, что та не сломана. – Так позвольте доказать это по-настоящему.
Он приподнялся и посмотрел на нее снизу вверх, как она любила. С ее не самым высоким ростом, чтобы потешить ее самолюбие – или что за его подобие в ней отвечало – говорить с ней нужно, только сидя на полу, при этом падать на колени никак нельзя. Она назовет это слабостью, так что удар был как никогда кстати.
– И что ты можешь? – спросила она.
– Организовать этих идиотов, – прямо сказал Дориан. – Я же военный врач. Пусть я в первую очередь врач, но общую подготовку земной армии правопорядка я прошел. Дайте мне шанс, и через неделю у вас будет еще одна машина и самая лучшая боевая команда.
Она замерла. Дориан тоже замер на всякий случай. Умолк и лихорадочно перебирал в голове все свои слова. Не сказал ли он лишнего? Не просчитался ли он? Отпустит она его из этой проклятой комнаты или просто убьет на месте? Хотя она может поступить еще хуже – загнать его обратно на кровать, и тогда он точно завоет или заплачет. Если бы он был уверен, что за такую слабость его убьют, он бы давно так поступил, но ему казалось, что она может придумать что-то хуже. Куда уж хуже, он не знал, но был уверен, что она может.
– Ты не гладко выбрит, – внезапно выдала Зена. – Кажется, я говорила тебе, что не хочу видеть никакой щетины.
Дориан на всякий случай коснулся собственного подбородка и едва не выругался вслух. Ему уже давно за тридцать, и щетина появлялась так быстро, что с этой безумной приходилось бриться дважды в день, еще и каким-то ножом. Упаси тебя бог при этом порезаться. Это, по ее мнению, то же самое, что испортить ее любимую игрушку.
После ее наказания первым делом надо было проверять подбородок на щетину, а не следить за панелями, но теперь было уже поздно.