Пекло 3
Шрифт:
– Мама? – окликнула она ее в последний раз и заорала, что было сил, бросая все, цепляясь в женское плечо и рыдая в голос в прошлом и настоящем.
Все это так приятно было забыть и так страшно было вспомнить, а еще страшнее было вздрагивать от холодного компьютерного голоса.
– Ты ее убила, – сообщал ей голос. – Это ты во всем виновата. Разве так любят свою мать? Если бы я могла, я бы для своей сделала все…
– Я делала все! – вскрикивала Карин, вытирая слезы, оборачиваясь и видя ту самую полупрозрачную робота-женщину
– Ничего ты не делала. Ты объедала ее и радовалась! – говорила ей робот, шагая к ней.
– Я была маленькая, я не понимала, – дрожащим голосом отвечала Карин и спотыкалась о синие замшевые туфли мамины, которые она когда-то мечтала надеть хоть раз, а к школьному выпускному обнаружила, что их погрызли крысы, и рыдала в кладовке, прижимая к груди туфли. Теперь она просто упала рядом с ними, притянула их к себе и тихо скулила, потому что когда-то эти туфли были единственным, что она помнила.
Женские ноги в синих туфлях и край голубого платья…
– Нет уж, тебе от этой правды никуда не скрыться, – говорил ей робот и отбирал туфли с неистовой злостью. – Ты никчемная дочь и теперь я еще больше хочу тебя уничтожить – слабую, жалкую и бессердечную!
Она стояла над ней и чеканила эти слова, а Карин, задыхаясь, хватала воздух, пытаясь вернуть туфли, которые давно уже выкинул отец, говоря, что мать надо отпустить, туфли, которых здесь и сейчас не существовало. Просто Карин не понимала, что застряла в собственном сознании с безумной Зеной наедине.
Глава 8
Поднимаясь по камню наверх в одиночку, Лотар почему-то вспоминал, как страшно ему было шагнуть к трибуне в день запуска «Белой Молнии».
– Я не могу. Я просто не могу, – взвыл он.
Ему было всего двадцать восемь, и гением он никогда не был, а лицом проекта становиться не хотел. Какое из него лицо, если он всего лишь испытатель, создатель программного обеспечения для крейсера, такого же, в сущности, как для других кораблей, адаптированное под «Белую Молнию».
– Какое я право имею говорить о проекте? – спрашивал он дрожащим голосом у Симона Финрера. – Да! Я боюсь, там же тысячи человек и все они… все будут смотреть на меня – бестолкового пацана, случайно попавшего в проект.
Франк, присутствовавший при этом, резко ударил его по лицу, шлепнул тяжелой ладонью по щеке так, словно ненароком решил прихлопнуть муху.
– Успокойся! – сказал он строго. – Ты единственный незасекреченный человек в проекте. Ты проводишь испытания. Именно ты имеешь право на самооборону и, вообще, ты человек в бронежилете с оружием, который идет к толпе невооруженных беззащитных людей. Хватит ныть!
Тогда Лотар ощутил себя очень глупо, ведь на нем действительно была броня, перед трибуной был размещен защитный экран, и браслет с встроенным бластером малой мощности был при нем, теперь уже всегда, а он боялся выйти к людям и сказать речь, которую давно выучил наизусть.
Он умолк тогда сразу и даже согласно кивнул, только, словно по иронии судьбы, кончил он Пеклом и каким-то камнем, по которому надо подняться на самый верх. В этот раз было не страшно, просто волнительно, как перед любым ответственным моментом.
На самом верху он замер и посмотрел на свои руки. Зена приближалась к горизонту, но еще не скрылась, превратившись в алый диск, растекающийся по кромке неба, а прямо над головой уже начинало темнеть. В таком свете и пистолет в правой руке, и перчатка, надетая на левую ладонь, отливали алым цветом, словно он держал две кровавые чаши в руках, а главное была разница, какую из двух чаш выбрать.
Он на работе, расчетливый представитель ЗАПа, должен был поднять пистолет и выстрелить, потому что все делали до него именно так. Это будет холодно и правильно, но он настоящий – тот, который что-то чувствует – хотел поступить совсем иначе: вскинуть вверх левую руку и шарахнуть в небо из бластера, как из сигнальной ракеты, чтобы этот выстрел протрещал в воздухе и взорвался над головой, осыпая их искрами, пока сам Лотар не взорвался от неожиданных эмоций.
«Да какая уж там работа», – с горечью подумал он и спрятал пистолет за пояс, а потом действительно вскинул вверх руку, нажал на кнопку активации на ладони, сжал кулак. Переключил режим и выстрелил ярко-синей вспышкой, что с громким хлопком рассыпалась искрами, так и не встретив цель.
«Как пацан малолетний», – подумал Лотар, глядя на эти искры, и усмехнулся, взглянув в сторону потухшего прожектора. Там кто-то приходил в движение, пробирался по камням и скрывался где-то внутри скалы.
– Может, лучше спускайся? – предложил Ирон, стоявший внизу. – А то ты там как мишень.
– Нет, он эффектная неизвестная поебота с фейерверком, – рычал Виту, скрестив руки у груди. – Его такого без разговора не кокнут.
– Спасибо за понимание, – иронично и совсем беззвучно ответил Лотар, но на самом деле совсем не злился на Виту, даже соглашался с ним – своим эмоциональным, может немного глупым и расточительным выстрелом он вызвал дополнительный интерес. Хотя какое тут расточительство, если они мини-реактор с собой таскают и карманного злобного энергетика в комплекте? Только польза.
– Кто ты, блять, такой?! – крикнул кто-то Лотару со стороны гор.
– А ты? – не задумываясь, крикнул в ответ Лотар и чуть не рассмеялся.
Он настроился на серьезные переговоры, что-то сродни научных заседаний, а ему кричали из кустов, как задиры в младших классах.
– Это кто, как думаешь? – спросил Ирон у Виту, не совсем узнавая по голосу.
– Дерл, ясен ж хер, – шикнул Виту и даже не сразу понял, почему Ирон и Мартин рассмеялись.
– Я же это буквально представил, – признался он, сутулясь и посмеиваясь в кулак. – Ясный член…