Пелагея и принц осени
Шрифт:
— Давайте те же, переоденьтесь, хочу взглянуть на вас в одном из моих шедевров. Думаю, вы созданы друг для друга, — слащаво приговаривал дизайнер, чьи несколько попыток ухватить Пелагею за руку обернулись полным провалом.
Помимо прочего, была предпринята попытка огладить изгибы новой солистки — тоже не вполне осуществлённая. Пелагею уже начинало подташнивать от столь назойливого внимания к своей персоне. Она максимально избегала физического контакта с этим приставучим позёром и мечтала поскорее сбежать в общежитие.
Примерка «шедевров» обернулась
— Итак, — заключил дизайнер, когда безголовые манекены были раздеты все до единого. — Смотри внимательно, малышка. Этот — лимонный — тебе на понедельник, фиолетовый с фалдами — на вторник, небесно-голубой наденешь на съёмки в четверг, если я ничего не путаю в твоём расписании. Просто так не таскаем, наряжаемся исключительно на важные мероприятия, поняла?
«Какая я тебе малышка, зараза ты вонючая? — думала меж тем Пелагея. — Мне двести восемьдесят пять лет!»
Она втайне надеялась, что Юлиана вернётся со своей самочинной экскурсии по городу и открутит этому деятелю башку.
После экзекуции в творческой мастерской Пелагею ожидали уроки музыки, где ей два часа втолковывали нотную грамоту и азы сольфеджио, а также учили играть на фортепиано и флейте (без особого прогресса с обучаемой стороны). А потом прибыла Юлиана, явно довольная своими открытиями.
— Покажи мне того психа, который это с тобой сотворил! — возопила она, едва завидев подругу.
— Там была толпа психов, — вздохнула Пелагея. — Я защищалась, как могла, но видишь, что вышло…
— Прекрасно вышло. Лучше не бывает. А что это у тебя в пакете? — Она нагнулась, исследуя его содержимое. — Так-так. Вещички. Похоже, над тобой прекрасно поработали без меня. Но знаешь, я там обнаружила тако-о-ой магазин одежды! Как начислят зарплату за месяц, надо будет обязательно тебя туда сводить.
Урегулировав расписание на неделю, они вновь попрощались на крыльце здания. И Юлиана отправилась в гостиницу к заскучавшим без выгула Кексу и Пирогу, а Пелагея в сопровождении пары жилистых охранников от директора Хаджимана — на девятый этаж общежития, в комнату девятьсот двадцать. Страшно хотелось залечь в спячку и не просыпаться лет эдак тринадцать, пока действие контракта не истечёт. Пелагея предпочла бы петь в лесу, одна среди птиц и деревьев, а не на публику. Её бесконечно тянуло домой или хотя бы в ледяные чертоги замка Ли Тэ Ри, только бы не оставаться здесь.
Не доходя до своего номера, она натолкнулась на Кю. Он был раскрасневшийся и больно уж весёлый. Его слегка шатало. Он пытался петь какую-то оперную арию прямо в коридоре общего модуля, но то и дело забывал слова. Чертыхался. Бормотал под нос.
Когда в него врезалась Пелагея, он с изумлением обернулся и как-то нелепо и комически заключил её в объятия. От него несло перегаром.
— Кю, ты чего? — испуганно спросила Пелагея. — Было же всё нормально. Зачем ты?…
— Зачем я пил? Чтобы расслабиться, — вздохнул тот, уместив подбородок у неё на плече. — Жить так тяжело, особенно после того, как чуть не умер. Я благодарен небу за то, что жив, но больше не могу радоваться, как прежде.
Глава 10. Алкоголик Кю
Время шло. Пелагею вызвали на несколько фотосессий. Её волосы укладывали гелями и лаками и красили во всевозможные цвета. На кожу её лица, во всех отношениях идеальную, покушались тональные крема, бронзеры и хайлайтеры, и стоило немалого труда уговорить визажистов использовать минимум косметики.
Кю всё больше тяготел к пагубному образу жизни. Он стал выпивать почти каждый вечер. Зависая с друзьями в баре, он возвращался в общежитие — и не помнил, как именно это происходило. Его, в стельку пьяного, привозили на такси, притаскивали на плечах, кое-как доводили до двери, и следующим утром он просыпался с алкогольной интоксикацией и гудящей головой.
Он убеждал мемберов, что таким образом снимает стресс, поскольку рабочий график действительно напряжённый, репетиции затягиваются, а постоянное пребывание перед камерами чудовищно утомляет. Но лидер Ли — трезвенник до мозга костей — лишь с укоризной качал головой, а Ши утверждал, что существуют другие, гораздо более безобидные способы разрядки. Кю оправдывался, говоря, что просто хочет поразвлечься, но эти его так называемые развлечения приобрели пугающую тенденцию.
— Пусть бы он к нашей Джемме в плавучее казино наведался, алкогольную зависимость как рукой бы сняло, — ворчала Юлиана, с которой Пелагея поделилась наболевшим.
— Ага. И приобрёл бы он другую, игровую зависимость. Такое себе решение проблемы, — говорила она.
— Ты лучше свои проблемы решай. Незачем чужими заниматься. Ты же не его лечащий врач и даже не его подруга. Просто коллега, коллега по группе — и всё. Вот скажи мне, есть у тебя какие-нибудь сложности в общении с парнями? Они к тебе не пристают?
— Ничего подобного, — мотала головой Пелагея. — Они не знают, что у меня муж, но у нас такие насыщенные тренировки каждый день, что им просто не до того.
— Смотри, если начнут к тебе лезть, сразу зови меня. Я им устрою весёлую жизнь.
Пелагея уверяла, что беспокоиться не о чем и что люди в агентстве вполне приличные и воспитанные… Только вот однажды, по капризу сдвинутого дизайнера, её обрядили во что-то совершенно несуразное, тесное и открытое. Юбка, в которой не сделать ни маха ногой, ни полноценного шага. Блуза с глубоким вырезом, хотя, спрашивается, за каким лешим? По прогнозу заморозки и снегодождь, отопительный сезон обещают запустить, но всё никак. А этот бородатый творческий падла из своей мастерской даже шарфа ей не выделил. Прямиком к директору в таком вот непотребном виде отправил.