Пелагея и принц осени
Шрифт:
— А я её понимаю, — сказал Кю, глядя, как Пелагея осушает стакан за стаканом. — Еда в Нимерии острая до невозможности. И солёная. В меня, например, такое не лезет.
— Так вот почему ты питаешься одними йогуртами! — с набитым ртом отпустил едкость Йе.
После завтрака была тренировка — жёсткая и выматывающая. Пелагея разучивала в команде общий танец. До сих пор не осознавая своего счастья, Юлиана на правах менеджера била баклуши и изредка вглядывалась в блокнот, где по часам были расписаны уроки и мероприятия.
Пелагея перевела для участников группы собачьи клички, и у питомцев Юлианы имена сразу стали звучать по-другому.
— Ути-пути, какой сладенький Пхай, — млел над Пирогом упитанный Шин.
— Ну что за прелесть этот Кхейкхы, — не мог нарадоваться Ли, почёсывая у Кекса за ушком.
Но ни Кекс, ни Пирог так и не смогли разрядить обстановку в полной мере.
Пелагея ненавидела хореографию, потому что постоянно ошибалась. Из-за её ошибок групповой танец приходилось исполнять снова. И снова. И снова.
— Да начни ты уже делать эти движения, как надо! — злился на неё взмокший Йе, который за время тренировки, казалось, ещё больше истончился; такими темпами, не ровён час, растает.
Несмотря на усталость, благотворитель и миротворец Ши выступал сегодня в роли успокоительного средства. Он сочувственно похлопывал Пелагею по плечу и просил ребят проявить к новенькой немного снисхождения.
— Какое немного? — возмущался Рё. — Мы уже тут четвёртый час одно и то же разучиваем. Надоело.
Инструктор по хореографии грозился содрать с Пелагеи шкуру, если та ещё раз допустит промах. И она, конечно же, допускала. Поэтому инструктор в итоге выплюнул какое-то заумное ругательство, отвёл её в сторонку и назначил ей время после основной репетиции, чтобы позаниматься в индивидуальном порядке.
— И без еды. Пока не выучишь движения, жрать не будешь, — мрачно припечатал он.
Когда тренировка закончилась и парни разбрелись кто куда, Ши опрокинул в себя пол-литра минеральной воды и, прислонившись к дверному косяку, остался понаблюдать за мучениями Пелагеи. Её собирались морить голодом, и он этого категорически не одобрял. А если обморок, что тогда делать прикажете?
Кроме Ши и Юлианы, которая со скуки задремала; кроме Кекса и Пирога, которых мемберы успели загладить до полусмерти, в зале задержался ещё и Кю. Он переживал за Пелагею, они ведь как-никак друзья.
Пока тренер сгонял с неё семь потов под музыку и без, Кю молился, чтобы танец наконец въелся ей в подкорку, потому что на Пелагее уже лица не было.
Она всё-таки выучила концертный репертуар, но дело обстояло глубокой ночью. Отработала каждое движение практически без заминки, и тренер, цедя отборные непечатные выражения, поплёлся выключать магнитофон.
Пелагея в изнеможении сползла по глади стенного зеркала, и к ней тотчас бросился Ши с запечатанной бутылкой воды, которую уже где-то успел раздобыть. Открутив крышку, он подсунул ей бутылку.
— Пей.
В процессе он придерживал её за затылок, и Кю это не понравилось. До сих пор стоявший столбиком, как верный страж-оруженосец при королеве, он ринулся спасать Пелагею от нежелательных прикосновений.
Проницательный Ши моментально всё понял и отстранился, едва Кю к нему подлетел.
— Забирай её, — шепнул он, отодвигаясь от Пелагеи. — Накорми чем-нибудь. Она здорово утомилась сегодня. А я разбужу её менеджера.
Когда Ши растолкал Юлиану, в зале, кроме них да Кекса с Пирогом, уже никого не было.
— Твоя подруга в надёжных руках, её накормят и отведут в комнату, — отчитался он. — И ты иди. Пора закрывать зал.
— А, хорошо, ладно, — пробормотала заспанная Юлиана.
— И да, — вспомнил Ши, сияя на неё своими внимательными глазами. — Я договорился кое с кем, чтобы тебя приняли в клубе. Уроки самообороны начнутся завтра. Приходи, как развиднеется, часов в девять. Мой знакомый сказал, что для тебя, как для менеджера звезды, будет бесплатно.
Юлиана фыркнула и пробурчала что-то невразумительное. А этот тип даром времени не теряет. Сказал — сделал. В хозяйстве бы такого заиметь.
Из тихой и лунной ночь за какие-то пять минут превратилась в сущий дождливый хаос. Ветер свищет, деревья гнутся, листва летит, прохожие промокают в лужах. Впрочем, сколько там этих прохожих — раз, два и обчёлся.
Едва Кю с Пелагеей выбрались из фургона, ливень достиг кульминации. Добежать до общежития сухими они, разумеется, не смогли. Вымокли — хоть выжимай.
Ничто не предвещало беды, когда в лифте, пока ехали на девятый этаж, Кю внезапно Пелагею обнял.
— Я не пьяный, учти. Всю репетицию тебя сторожил, — на всякий случай уточнил он.
— Тогда зачем вот это всё?
— Во-первых, тебя нужно согреть, ты можешь заболеть.
— Какая из тебя грелка? — вяло усмехнулась Пелагея. — Сам весь мокрый.
— Подожди, я не закончил, — выдохнул Кю ей в висок. — Во-вторых, есть такая примета. Если обняться, когда идёт дождь, дела наладятся. Например, ты не простудишься. И наш концерт будет иметь успех. И…
Она плохо соображала, когда вдруг ощутила на щеке мягкость его губ.
— Прости, — сбивчиво зашептал Кю. — Не удержался. У тебя такая нежная кожа. С моей всё гораздо печальней. Это из-за косметики. Не пользуйся косметикой вне сцены. А если всё-таки заставят, выбирай бренды подороже.
«Может, сказать ему, что я замужем? — убивалась Пелагея. — Ох, ну почему лифт так долго едет?»
— Давай приготовлю для тебя одно блюдо, — не умолкал Кю. — Недавно по видеороликам в интернете научился. Очень вкусно выходит. Хочешь?