Пелагея и принц осени
Шрифт:
На вкус шипучий напиток напоминал горчащую пыльцу трав на изломе лета, нагретый солнцем сосновый бор, богатый черничник, куда не ступала нога человека, и почему-то ажурную паутину, которую паук натянул меж стволов. Ли Тэ Ри всего очарования «эксперимента» не оценил. Зато Пелагея так расчувствовалась, что даже прослезилась.
— Домой хочу, — заныла она. — Не в край Зимней Полуночи. В лес.
И размазала слёзы пальцами по щекам.
— Вот и надо было вам, — с укором обратился эльф к Джемме, — такое ностальгическое готовить. Ей и без того тяжко.
Он
Незаурядные выпали на её долю невзгоды. Ненависть фанатов, совершенно новый род деятельности и время, бесконечное время вдали от родины, которое тянется мучительно медленно.
— А что если правда бросить всё и сбежать? — неожиданно озвучила она вслух своё заветное желание.
— Это можно, конечно, — протянул спрут, задумчиво болтая летний коктейль в бутылке. — Но умные люди говорят, что от судьбы не убежишь. Откажешься от одного испытания, судьба подыщет тебе другое, потяжелее. И так застонешь, что будь здоров. Вот почему иногда полезно потерпеть и всё же пройти тот путь, на котором ты оказался.
— Мудрые речи наше головоногое толкает, — прокомментировала Юлиана, пристально наблюдая, как на дне её бокала оседает муть. — Пелагея, ты прислушайся. Надо выходить из зоны комфорта, знаешь ли.
Она не стала уточнять, кому конкретно надо и что вообще за зверь такой зона комфорта.
— То, чего ты боишься и хочешь избежать, станет твоим учителем! — пафосно добавила она, воздев палец.
Пелагею так и подмывало скорчить в ответ на её изречение какую-нибудь гримасу, но вместо этого она выпила залпом свой пузырящийся напиток и откинулась на спинку кресла. Глазами, полными слёз, она смотрела в потолок и думала о том, что некоторые испытания не каждому по плечу и хорошо бы судьбе иногда быть милосердней.
***
… Кю пошатнулся и едва не пробороздил носом мостовую, но был вовремя пойман расторопным товарищем.
— Сначала напьётся до поросячьего визга, а потом тащи его в общагу, — посетовал Ши, обхватив его за поясницу. — Перебрал ты, дружище. Не досмотрел я за тобой.
Час был поздний, и прохожих на улице заметно убавилось. Не наблюдалось ни толп возбуждённых фанаток, ни пронырливых папарацци. Хоть что-то положительное.
— Эй, тебя тошнит? — спохватился Ши, когда Кю стал издавать странные звуки. — Погоди, вот сейчас… Давай здесь, держись за фонарь.
Звуков стало значительно больше, и Ши прекрасно знал, что там внизу, рядом с фонарным столбом творится. Он нарочно смотрел вверх, на переплетения электрических проводов, на светящиеся во тьме балконы и полную луну, которую застилали рваные облака.
Дожились, думал он. Один пьяница провожает другого. И всё из-за чего?
Когда Ши довёл приятеля до комнаты общежития, к хлопотам подключился Хёк.
— Почему он в таком состоянии? Как вышло, что он на ногах еле стоит? — допытывался он, переодевая Кю в пижаму с пингвинами.
Ши только плечами пожал. Душевные раны, неразделённая любовь, да мало ли что ещё повлияло. Когда он ушёл, Хёк сбегал на кухню, чтобы налить горькому пьянице настоя против похмелья. Вернулся со стаканом, сунул его Кю под нос, предварительно бедолагу усадив, и давай вопрошать:
— И что с тобой не так? Ты же вроде сольник записывать собрался. От радости наклюкался, что ли?
— Ты когда-нибудь любил? — заплетающимся языком спросил Кю, внезапно схватив Хёка за рубашку.
— Сестру любил. Маму… Да и сейчас, собственно…
— Женщину. Женщину — любил?
— Не-а. А ты, что ли, в кого-то уже втрескался? Кто она? Крошка из «Розового Рая»? Или та телеведущая? Нет, только не говори, что это Пелагея.
— Не скажу, — грустно усмехнулся Кю и упал затылком на подушку. — Не. Скажу.
***
Утром, обнаружив себя на яхте в компании сопящих псов, дремлющего осьминога, вредной Юлианы и жены, которая опять трогательно бормотала во сне, Ли Тэ Ри осознал, что выбора у него немного. Либо уехать в край Зимней Полуночи, где на него неминуемо навалится ворох новогодних дел. Либо остаться с Пелагеей.
Второго ему хотелось больше, но и строгим надзирателем для начинающей звезды он становиться не планировал. Ему было необходимо чем-то себя занять. Но вот чем?
В ответ на его немую просьбу мироздание, в кои-то веки сжалившись, пригнало к нему агента, чья должность звучала как «кастинг-директор». Он узрел эльфа на штормовом пляже и посчитал это знамением.
— Вы такой… импозантный, — ввернул словечко он. — Не хотите ли сняться в сериале? Я как раз подыскиваю актёра на роль главного злодея.
Пелагея догнала мужа, оценила ситуацию и велела ему соглашаться.
— Кандидатов на главного злодея, — сказала она, — сейчас прискорбно мало. Все хотят быть героями, которые спасают мир. Злодеев наперечёт.
— Верно-верно! — жалобно подхватил кастинг-директор. — Дефицит кадров!
Видя, что эльф колеблется, он поспешил внести дополнения:
— Наш злодей весьма необычен. Он вампир!
Ли Тэ Ри скривился. Не пристало эльфам вампиров изображать.
— Он король-вампир! — воодушевлённо добавил агент. — По ночам он пьёт кровь молодых наложниц и терроризирует настоящего короля, который во всём его слушается. Ну? Как вам?
Эльф возвёл глаза к тучам и трагично вздохнул. Согласен ли он? А куда деваться? В отличие от разных влюблённых алкоголиков, шансы на дороге не валяются.
***
Вскоре после эпизода с фонарём Кю взял себя в руки и взялся за ум. Его раскрутили до такой степени, что он по нескольку раз в год давал сольные концерты дома и за границей. Армия его фанаток росла, как на дрожжах. Про него сочиняли истории (по большей части, неприличные) и выкладывали их в сети. В магазинах канцтоваров продавались стикеры с его милейшей, тщательно отретушированной мордашкой. В его честь фанатки устраивали вечеринки и походы в рестораны, а потом в пьяном угаре поздно ночью слали любовные сообщения на его мобильник.