Пеле, Гарринча, футбол-2
Шрифт:
В 1994 году в качестве советника Карлоса Альберто Паррейры он стал единственным в истории мирового футбола «тетра-кампеоном»: то есть человеком, прямо причастным (дважды как игрок и дважды в роли наставника) к завоеванию четырех чемпионских званий.
Возможно, что этот рекорд не сумеет повторить никто и никогда.
А пятое чемпионское звание от Загало уплыло, когда он был от него всего в одном шаге. Мы все помним провальное выступление
С Загало я встречался довольно часто. Несколько раз в семидесятых годах. Потом — уже в недавнее время: в 1995 году взял у него большое интервью в Рио-де-Жанейро. А последний раз побеседовал с ним в 1997 здесь, в Москве, когда «Старый Волк», как его называют иногда соотечественники, привез свою команду к нам на товарищеский матч. Он был преисполнен оптимизма и не сомневался в победе на французском мировом чемпионате.
С 1999 года Загало тренировал команду «Португеза» в штате Сан-Паулу, но в связи с тем, что его подопечные выступали очень слабо, в июне 2000 года он был уволен из этого клуба, и к моменту завершения работы над этой рукописью его дальнейшая судьба пока не определилась.
Итак, мы рассказали обо всех героях «золотой сборной», за исключением двоих. Судьбы этих последних, этих двух самых знаменитых форвардов Бразилии, двух футбольных гениев, находятся на противоположных полюсах. Между этими полюсами пролегли извилистые пути всех профессионалов бразильского футбола…
Речь идет о Пеле и Гарринче.
ЗНАКОМЬТЕСЬ: ПЕЛЕ…
Чтобы нейтрализовать Пеле, любая футбольная команда должна располагать как минимум тремя защитниками: один пытается отобрать мяч, другой подстраховывает первого, а третий отправляется доставать мяч из сетки ворот.
Его называют «Королем» футбола. Вероятно, за всю историю всех известных человечеству монархий — от египетских фараонов до уцелевших к XX веку последних могикан голубых кровей — не было короля, более любимого и почитаемого. В его жизни бывали дни радости и печали, его творчеству не были чужды как моменты высшего вдохновения, так и мучительные периоды серой рутины. А самым трагическим днем в его жизни был, вероятно, тот несчастный июльский день 1966 года, когда, предательски искалеченный португальскими защитниками в последнем матче бразильской сборной на первенстве мира, «Король», беспомощно ковыляя где-то на краю поля, с отчаянием присутствовал при разгроме своей армии, снискавшей гордую славу непобедимой…
В те дни, когда Бразилия тяжело переживала это горькое поражение, когда громы и молнии падали на головы тренеров и футболистов, когда раздавались истерические крики о несмываемом позоре и окончательной гибели бразильского футбола, в газете «Жорнал до Бразил» было напечатано письмо советского болельщика Е. Ф. Бурзева, проживающего в Харькове (газета сообщала его точный адрес) по проспекту Ленина, дом 19/9, кв. 52. В его письме, в частности, говорилось:
«Пеле и его товарищи по команде: Гарринча, Зито, Жилмар, Белини, Орландо, Жаирзиньо и другие — не должны терять веру в свои силы. Они должны помнить, что, несмотря на поражение в Англии, они продолжают оставаться в глазах тех, кто любит и ценит настоящий футбол, единственными и неподражаемыми чемпионами мира… Подлинные спортсмены должны держать головы высоко поднятыми и не забывать древней мудрости: „Сквозь тернии — к звездам!“
Мы, советские болельщики, называем Вас, Пеле, Паганини кожаного мяча. И можете поверить, мы понимаем красоту футбола, любим его и не станем расточать похвалы попусту…»
В тот день, когда это письмо было опубликовано, бразильская команда еще находилась в Англии: нужно было выждать время, чтобы страсти остыли и встреча побежденных не получилась бы слишком бурной… А когда команда вернулась на родину, Пеле сразу же направился в Сантос, и никто не передал ему письмо советского болельщика. Спустя полтора года, отправляясь в командировку в штат Сан-Паулу, я вспомнил об этом и решил рассказать Пеле о письме.
Захватив пожелтевшую вырезку из газеты и заправив «аэровиллис» бензином для дальней дороги, я отправился в Сантос, где вскоре с сожалением убедился, что и в редкие дни, свободные от тренировок и матчей, найти Пеле практически невозможно.
Два дня я ловил его по всему городу. На стадионе «Сантоса» — «Вила Бельмиро» — заявили, что он уехал домой. Дома жена Пеле, Розе-Мери, повязанная передником, сказала, пряча руки, покрытые мукой, что супруг ее будет только вечером, а сейчас он, возможно, заехал на свою фабрику санитарного оборудования на улице Жоан Пессоа. Фабрика сия оказалась небольшой мастерской, монтирующей умывальники, унитазы, водопроводные краны. При ней был маленький магазинчик, в котором мне сочувственно сообщили, что патрон уже уехал, но не сказал куда…
Короче говоря, у меня был один выход: ждать до завтра, когда должен был начаться предыгровой сбор «Сантоса» накануне очередного матча с «Коринтиансом». Нетрудно было предположить, что на сборе и на предыгровой тренировке Пеле будет лишен этой потрясающей «мобильности». Так оно и получилось. И когда на следующий день благодаря помощи Зито я добрался до дачи-базы «Сантоса», затерянной среди холмов и озер между Сан-Паулу и Сантосом, мне осталось только набраться терпения и дождаться конца тренировки…
Впоследствии мне довелось много раз убеждаться, что лучшим местом для интервью с любым футболистом, а тем более с Пеле, является эта самая «концентрация», как ее называют в Бразилии, или «сбор», как это называется у нас. Никто никуда не спешит, все заботы и хлопоты остались за оградой «концентрации». Там, за этой оградой, могут меняться судьбы мира, болеть дети, страдать возлюбленные, изменять жены, гореть дома и прогорать торговые сделки… Все это — «там». А здесь, внутри священной ограды, за которую «вход посторонним воспрещен!», всегда будет царить тишина: ничто не должно смущать покой футболиста накануне завтрашнего матча. Потому что завтрашний матч всегда — самый важный, а завтрашний противник всегда — самый сильный.
Пеле улыбался, слушая взволнованное письмо из Харькова, а потом сказал:
— Передайте ему, что мы стараемся не думать о прошлом, а с надеждой смотреть в будущее, где нас, как я верю, ожидают еще немалые победы… Это очень трогательное письмо. И я хотел бы обнять этого человека и поблагодарить его за теплые слова…
Потом я долго расспрашивал Пеле о его жизни, о футболе. О самых памятных матчах. О «Сантосе» и о сборной. О семье и дочке. О внефутбольных деловых заботах «Короля» и о песнях, которые он сочиняет в редкие свободные от футбола минуты. Потом были новые встречи и новые беседы.