Пеликаниана
Шрифт:
Сейчас Андрей был уже наверху. Ещe ступенька и всe! Как вдруг он почувствовал прямо перед собой огромный сгусток. Андрей вильнул влево и, не рассчитав рывка, оказался на середине лестницы. Спереди не было просвета, вся верхняя ступень была равномерно занята. И волна не стояла на месте, а давила и давила Андрею на грудь. Он потерял опору, затем равновесие, и, уж совсем, как лишeнный лестничного притяжения, покатился вниз с бешеным грохотом.
Наташа, сидя перед зеркалом и обливаясь горючими слезами по своей долюшке, услышала грохот и подумала, что приехал бульдозер и уже ломает дом. Она ухватила шкатулку с ценностями и выскочила на лестницу.
Внизу, раскинувшись как столетнее дерево, валялся Андрей. Быстро подбежав к нему и заметив
– Пьян! С-с-сапожник!
* * *
"Как у неe получается?!" - спрашивал себя Андрей, завистливо смотря, как Наташа грациозно и без помех порхает по лесенке.
... С некоторых пор для него это сделалось мукой. Он даже, чтоб не спускаться по ночам в клозет приволок в опочивальню подаренный мамой кувшин, поставил под кровать и мочился туда громко и со смаком, ощущая свою сладкую победу над тeмными силами природы. А один раз вообще наделал среди ночи, накрыл газеткой и завалился дальше харю давить.
Утром проснулся, опустил ноги, и, конечно, забыв о ночных утехах должен был прямeхонько угодить в сосуд. Но кувшина не оказалось. Андрей развернулся. Не было и жены.
"Наташа!" - подумал он, радостно вскочил, распахнул дверь и услыхал потрескивающие на сковородке яички. Начинался день...
А Наташа к этому времени допрыгала до конца лесенки и вдруг неуклюже растянулась на брошенной Андреем банановой шкурке. Платьице еe взлетело вверх, обнажив ляжки, мелькнули трусики.
– Ха!
– выдохнула Наташа.
– Ха, ха, ха! И засмеялась, залилась над собственной неуклюжестью. А Андрей уже шeл прямо на цель. Он как увидел взметнувшееся платье... "Закинуть подол, поставить прачкой и вдуть, чтоб до кости!" - пронзило Андрея. Ничего не видя перед собой, кроме этой сцены, он, молча облизываясь, двигался к сидящей на полу и трясущейся от хохота Наташе. Вот она уже в его руках. Но, хряпс, Андреева нога подскальзывается на банановой шкурке, и он летит вперeд вспахивать своим носом деревянные половицы. Кровь хлещет как сумасшедшая по его дикому хайлу. Наташа, перепугавшись, кричит. Картина.
И тут-то его пронзает гениальная мысль. "А что, если, - вытирая кровь с лица и лeжа на полу, размышлял Андрей, - взять и заминировать. Ведь эта гадость тогда себя обнаружит!"
– Ма, ты живой?
– возникла рядом Наташа.
– А я тебе яичницу запекла.
– Что?
– ещe не соображая ничего, среагировал Андрей.
– А, яичницу!..
* * *
Покушали. Андрей удовлетворeнно похлопал по пузу и отдал дань организму, огласив окрестности раскатами отрыжки. Наташа скривила рожицу, но, пересилив себя, смолчала. Андрей же сидел и продолжал сосредоточенно хлопать по животу, решительно не зная чем заняться дальше. Наспался он сегодня уже до одури, трахаться - сейчас не пойдeт, попить пива - но больше в него не влезет ничего.
Ситуацию разрешила Наташа. Она вдруг взяла и спросила ни с того ни с сего:
– Ма, показал бы мне чего-нибудь из новеньких, что ли?
– Чево?
– не обратил даже на неe внимания Андрей, не ожидая никакого развлечения со стороны жены.
– Чево!
– передразнила Наташа.
– Объекты!
– А-а-а, - протянул Андрей и ответил: - Пойдeм! Он еле поднялся и чуть было не перекинулся обратно в кресло, стоявшее у камина, но скосился на Наташу, сравнил кресло с предстоящим удовольствием и решительно направился в подвал.
– Возьми только спички, ма. А то у меня там свечи...
– У-гу, - угукнула Наташа и отбежала за коробочком.
Между тем в Андрее закрутилась буря. С одной стороны, ему хотелось добить Наташу, и козырь, несомненно, был. Но с другой стороны, он совсем не хотел идти на посадку из-за этой коровы Розы Карловны.
Снаружи позвонили.
– Кого это несeт?
– пробурчал Андрей. А потом, облегчeнно вздохнув проговорил: - Ну, если так, значит не судьба. И,
– Ой, ма, телеграмма от мамы!
– закричала Наташа, вбегая в мастерскую.
– От кого?
– переспросил Андрей.
– Ой, от Розы Карловны, - смутилась Наташа.
– То-то, - удовлетворeнно проговорил Андрей.
– Ну и что там?
– Приезжает, - смотря на мужа во все глаза лепетала Наташа, и протянула мужу листок. Телеграмма была действительно идиотского содержания. Впрочем, узнавалась сразу Роза Карловна. Андрей зачитал вслух.
– Встречайте еду поезд число пока не знаю РК - Ну что ж, встретим, проговорил внушительно Андрей и улыбнулся Наташе радостно и чисто, как на своих детских фотках.
– Ой, ма, как хорошо!
– исходилась на говно Наташа.
– А то я уж боялась, вы всегда так плохо с Розой Карловной.
– Да, брось ты, ма. Пусть приезжает.
– Входил в роль Андрей.
– Мы с ней поладим. И не будем друг другу мешать. Не звери же...
Наташа даже заплакала от умиления.
– Нет, правда, ма?
– светилось еe наивное личико.
– Ох, а я-то, дура, переживала.
– Да, ну, я, брось, ма. Конечно.
– Андрей даже чуть было уже не поверил, что Роза Карловна может в самом деле пожаловать. Настолько всe было трогательно.
"А что если и приедет? Только без головы!
– испугался вдруг он.
– Ведь подевалось же куда-то еe тулово! Возьмeт и вернeтся! Ох, ты! Надо минировать, надо..."
– Я зажгу свечи, ма?
– робко спросила Наташа. Она впервые попала в святая святых своего мужа.
– У-гу, - ответил Андрей, зарываясь в электрические провода. Этот порядок Андрей завeл сразу, как переехали.
– Вот это моe, ма, и сюда не входить. Наташа закрыла лицо руками, завсхлипывала.
– Ну, чe ты, ма!
– загнусавил Андрей.
– Ну, вот, всегда так! Не буду, не буду, - вытирая подолом платья глаза, силилась успокоиться Наташа. Сейчас она обходила подвал и зажигала послушные свечи. Помещение тихонечко покачивалось от маленьких сквознячков, и только покрытый белой простынью стол посередине стоял неподвижно и казался вырастающим из земли.
"Как гробница", - с дрожью подумала Наташа. Андрей, между тем, подошeл к простыне и с хрустом сорвал еe. А в голове носилось: "Приедет, в опочивальню войдeт, срежет у меня голову и к своему телу приварит!"
– Ах, холодильник!
– радостно воскликнула Наташа.
– У-гу, - проговорил Андрей и стремительно направился к компьютеру.
– Ах, ты сделал из него объект!
– поняла вдруг Наташа.
– Ну-ка, интересно. Ага, и клумба.
Андрей сидел за компьютером и ждал.
– Ну, покажи, ма!
– осмелела вконец Наташа.
– Смар-ри!
– с нажимом на "р" выговорил Андрей и нажал кнопку. Холодильник кувыркнулся, Андрей зажмурился, ожидая Наташиного вопля, но ничего не услышал. Он открыл глаза и щeлкнул ещe раз. Объект весело кувыркнулся так, что Наташа невольно рассмеялась.
– Здорово! Как гагарка!
– Как кто?
– не понял Андрей.
– Гагарка!
– тормознулась маленько Наташа.
– Да это не всe, - затуманился Андрей.
Сломалось что-то. Ещe дверца должна распахиваться. И внутри ещe...
– Как всегда, монстр какой-нибудь сидит?
– перебила Наташа.
– У-гу, как всегда, - повторил Андрей, поднимаясь выискивать поломку.
"Ох, а вдруг приедет?!
– паниковал он.
– Чево она телеграмму-то дала?! Минировать!"
А Наташа вдруг загрустила и предалась философии: - Знаешь, ма, - мирно начала она, обращаясь к положившему уже на неe с прибором Андрею, - я хочу ребeнка. Жизнь так бессмысленна и коротка. Мне уже 27. И так поздно. Тебе 37. А малыш внесeт в нашу жизнь молодость, юность. Ты тоже живое любишь. Вон, объекты. Кажется, так дрянь, лом или вот холодильник, а смотри, как живой! Только, ма, это "как"! А ребeнок будет нашим настоящим живым созданием, нашим коллективным творчеством, ма!