Пендервики (без иллюстраций)
Шрифт:
— Бренда, нет тут никого, — сказал Декстер.
— Значит, послышалось.
— А может, Джеффри пробегал мимо со своими девицами. Ты заметила, как он за ними ухлёстывает?
Скай сделала вид, что её сейчас стошнит, а Джеффри, глядя на неё, начал давиться смехом. Розалинда на всякий случай зажала ему рот ладонью.
— Ни за кем он не ухлёстывает, — возразила Декстеру миссис Тифтон. — Он ещё слишком юн, и не надо про него ничего такого говорить. А придёт время, он выберет для себя девушку из своего
— Дорогая, до твоего уровня нынешним девицам всё равно не допрыгнуть…
— Ах ты льстец! — Девочкам показалось, что миссис Тифтон сейчас лопнет от важности. — Нет, Декстер, я серьёзно начинаю беспокоиться за Джеффри. Эти Пендервики плохо на него влияют. С тех пор как они тут появились, он изменился… не в лучшую сторону.
— Ничего, — ухмыльнулся Декстер. — Через пару недель они съедут, мы о них и думать забудем. Давай лучше потанцуем на террасе?
Каблуки миссис Тифтон зацокали по каменному полу: раз, два, три, раз, два, три.
Никто из сидящих в кустах больше не притворялся, что его сейчас стошнит, никто не давился смехом. И неизвестно, кто сейчас чувствовал себя хуже — Джеффри, весь красный от смущения, или сёстры Пендервик, уязвлённые до глубины души. Скай сжимала кулаки, Розалинда ругала себя как могла. Она же знала: не хочешь услышать о себе гадости — не подслушивай. Папа объяснял ей это давным-давно. Папа — прекрасный, замечательный человек. Как бы он презирал миссис Тифтон за такие слова! О людях следует судить по их поступкам, сказал бы он ей. И, может быть, он сказал бы это на латыни.
Декстер опять заговорил:
— Бренда… Мы бы могли сейчас быть в Париже. Закрой глаза и представь: мы танцуем на берегу Сены.
— Ммм, Париж… — Миссис Тифтон произнесла это таким голосом, будто она только что съела мятно- шоколадное мороженое. — Сколько лет я там не была!
Последний раз папа возил меня в Париж на моё шестнадцатилетие… Да я уже нигде сто лет не была.
— А после Парижа поедем в Копенгаген, Лондон, Рим, Вену — куда захочешь. Давай назначим дату, а?
— Декстер, мы же с тобой всё это обсуждали!
— Ничего, обсудим ещё раз! Скажи, ну сколько я должен ждать?.. Когда мы поженимся, я устрою тебе сказочный медовый месяц. Бренда, ты ведь знаешь, как я этого хочу.
— Я тоже этого хочу.
Джеффри громко ахнул. Всё, подумала Розалинда, сейчас нас накроют. Но танцующие были слишком увлечены друг другом.
— Тогда чего мы тянем эту волынку? Объясни, дорогая.
— Джеффри…
— Да при чём тут Джеффри? Мы же говорим о нас с тобой.
— Ах, если бы знать, что для него лучше!
— Для него лучше то, что лучше для его матери. А в этом вопросе я разбираюсь, уж поверь мне…
С террасы донесся звук, подозрительно похожий на поцелуй. Розалинда зажала ладонями Беттины уши и взглянула на Джеффри. Он сидел, уронив голову на руки. Долго ли он ещё выдержит?
Музыка смолкла, и Декстер снова заговорил.
— Я тут на днях выяснял кое-что насчёт Пенси. Знаешь, оказывается, они принимают мальчиков с одиннадцати лет. Послушай, может, отвезём туда Джеффри в этом году, а?
— В сентябре? Через месяц? Декстер, он же ещё ребёнок.
— Ну и что? Чем раньше сдадим его в Пенси, тем больше шансов, что его потом возьмут в военную академию. А это же было важно для твоего папы — помнишь, ты сама мне говорила?
— Да, важнее всего на свете, — ответила миссис Тифтон очень тихо. — Папа так мечтал о сыне… чтобы было кому пойти по его стопам.
— Ничего, зато кому-то крупно повезло, что у него родилась дочь, а не сын!
С этого места опять начались ужасные поцелуйные звуки. Они длились и длились, а когда миссис Тифтон с Декстером всё-таки ушли в гостиную, никому уже не хотелось ни разговаривать, ни смотреть друг на друга.
Наконец Розалинда тронула Джеффри за плечо.
— Всё будет хорошо, — сказала она.
Стряхнув её руку, он встал.
— Мне надо идти.
— Завтра увидимся? — спросила Скай.
— Посмотрим. — Джеффри сердито потёр глаза кулаком. — Спасибо, что пришли.
— С днём рождения, Джеффри, — сказала Джейн.
— Не забудь свои подарки, — сказала Бетти.
Но Джеффри уже ушёл. Сёстры понуро поднялись на террасу и сложили оставленные на скамейке подарки обратно в мешок.
— Хорошо ещё, миссис Тифтон не заметила, что тут столько всего раскидано и разложено. — Розалинда подобрала и смяла в комок пёстрые бумажные обёртки.
— Когда ей было замечать? — Скай пнула ногой каменную скамейку. — Она с Декстером целовалась.
— А правда, что такого плохого дня рождения не было от вытворения мира? — спросила Бетти.
— От сотворения мира, — поправила Розалинда. — Ну что ты, не может такого быть.
— А по-моему, может, — Скай снова пнула скамейку.
Поздно вечером, сидя в своей комнатке на чердаке, Джейн дописывала очередную главу книги про Сабрину Старр. Мадам Жютье только что сообщила Артуру, что она решила оставить его в заточении на веки вечные.
— Но почему? Почему? — вскричал он.
Она расхохоталась и сказала:
— Потому что мне нравится тебя мучить.
— Пожалуйста, пожалуйста, отпустите меня! — умолял Артур.
— Ни за что! — крикнула она и покинула комнату, хлопнув дверью.